Генри Миллер - Тропик Козерога [litres]

… когда жена давала концерты… – Первая жена Миллера Беатриса была профессиональной пианисткой и, помимо частных уроков музыки, зарабатывала на жизнь концертами.

… личная безличная пизда, наличие которой она бессознательно осознавала. – «Любовь – это драма завершения и единения, – писай Миллер в эссе „Мир секса“ (1940). – Она является личной (здесь и далее разрядка моя. – Л. Ж. ) в самом глубинном смысле и ведет к избавлению от оков эгоизма, каковые суть корень всех зол. Секс же безличен и либо может, либо не может отождествляться с любовью. Он может служить укреплению любви, а может и разрушать, – это вспомогательный механизм, инструмент добра или зла, смотря по тому, как он используется. Обычно то и другое смешивают, рождая тем самым драму вины и страдания, которые несут гибель современному миру. Сексуальная жизнь, как мне представляется, наилучшим образом проявляет себя в чисто физическом мире язычников или, опять же, в религиозном мире, когда совокупляются священнодействуя, или, наконец, в примитивном мире, где она выражается посредством ритуала и магии. (…) В нашем чисто механическом мире нет места ни личному – эстетическому, ни катарсическому. Подобно машине – символу нашего образа жизни, – секс функционирует в пустоте: он стерилен и изолирован. Секс является архесимволом импотенции. Он порождает страдание, потому что вовлекает нас в эмоциональную зависимость, вследствие чего как существа эмоциональные мы превращаемся в калек. (…) Мы имеем промискуитет, но не освобождение. (…) Несмотря на все проявления грандиозной сексуальной свободы, жизнь наша фактически стала асексуальной. Секс оказался вытесненным, он функционирует самостоятельно. Растущее разнообразие извращений – красноречивое тому свидетельство» (цит. по: Perlès A. My Friend Henry Miller: An Intimate Biography. P. 181). Таким образом, «безличное» здесь выступает как проявление фрейдовского бессознательного «оно» в чистом виде, а в философии Миллера – как связующее звено с «Чревом Матери Мира» даосов.

В своих взглядах на секс Миллер близок Бердяеву. Ср.: «Сексуальный акт насквозь безличен, он общ и одинаков не только у всех людей, но и у всех зверей. Нельзя быть личностью в сексуальном акте, в этом акте нет ничего индивидуального, нет ничего даже специфически человеческого. В сексуальном акте личность всегда находится во власти безличной родовой стихии, стихии, роднящей мир человеческий с миром звериным. Мистическое задание личного соединения в единую плоть недостижимо и неосуществимо в стихии безличной. Есть безысходная трагедия пола в том, что жажда личного соединения ведет в природной родовой стихии через сексуальный акт не к личному соединению, а к деторождению, к распадению личности в деторождении, к плохой бесконечности, а не к хорошей вечности. В половой жизни, возникающей из жажды наслаждения и удовлетворения, торжествует не личное задание, а интересы рода, продолжение рода. Не может личное осуществляться через безличное. Сексуальный акт всегда есть частичная гибель личности и ее упований» ( Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. С. 410).

…посредством месмеризма… – т. е. с помощью метода гипнотического воздействия, который был назван по имени создателя учения о «животном магнетизме» австрийского медика Франца Антона Месмера (1734–1815). Его идеи и опыты пользовались большой популярностью в эпоху романтизма и нашли отражение в творчестве ряда немецких писателей, в частности Э. Т. А. Гофмана.

…ебущийся Рай… – Видимо, бурлескная «перелицовка» названия эпической поэмы Джона Мильтона «Потерянный рай».

…и листья шелковицы. – Листья шелковицы, вероятно, были помещены Миллером в описываемый «лабиринт» из-за их свойства при надрезе выделять смолу или сок белого цвета, которым питается шелковичный червь.

…наслаждаются, когда менструируют, коротышки и кретины. – Речь идет о «менструирующих мужчинах» – так Миллер называл мужчин, имеющих обыкновение жаловаться на затруднения в личной жизни.

Банту – бантуязычные народы, составляющие большинство населения тропической Африки и проживающие от границ Судана до южной оконечности африканского материка.

…о диких единорогах, спаривающихся на рододендроновых ложах. – Единорог – мифическое животное с телом быка (позднее – лошади) и черным рогом на лбу. Самые ранние изображения его встречаются в памятниках культуры III тысячелетия до н. э. В Священном Писании это животное, отличающееся свирепостью, лютостью и подвижностью. В средневековых христианских сочинениях, восходящих к греческому тексту «Физиолога», единорог выступает символом чистоты и девственности, и приручить его может только чистая дева.

Ничто не имело ни имени, ни формы… – Иными словами, достигнута та степень «безличности» сексуального контакта, когда открываются «врата, ведущие в мистическую женственность» и сознание, отделившись от личности, наделенной именем и облеченной телом, прорывается в Пустоту порождающего Хаоса, в то Отсутствие, которое «не имеет ни свойств, ни имени», в то «место творения», где «образуется контакт меж Небом и Землей, в результате чего выпадают медовые росы». «Начало систематизации, – говорится в книге Лао-Цзы, – это наличие имен. Имя и есть приближение к наличию. И здесь нужно уметь вовремя останавливаться» (Антология даосской философии. С. 26, 40).

…Джон Доу и жена его Эмми Доу… – вымышленные лица, используемые для обозначения обывателя.

…над нами резервуары газа, под нами – жизнь моря. – Теперь автор уподобляет себя и свою партнершу земноводным, которые, согласно теории Гердера о восходящих формах и силах, занимают промежуточное положение между обитателями моря, «этого неисчерпаемого родника жизни», и воздуха, «…воздух и вода, – пишет философ, – это бескрайние резервуары живых существ…» ( Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. С. 117).

Дик Осборн – молодой адвокат из Бриджпорта (штат Коннектикут), служащий юридического отдела парижского филиала нью-йоркского «Нэшнел-Сити-Банка» Ричард Осборн. Миллер познакомился с ним на Монпарнасе, и тот, моментально распознав в Миллере незаурядную личность, сразу же проявил к нему дружеское участие, выразившееся в предложении «хлеба и крова». Миллер с радостью согласился поменять «задрипанный гостиничный номер» на апартаменты в районе Марсова поля. «Дик, как мы называли Осборна, – вспоминает Перле, – полностью соответствовал бытовавшему среди европейцев представлению об американцах: он был шумным, говорливым, претендующим на всезнайство „недоучкой“ и всегда пьян в дрезину – невротик, которому льстило, что его таковым считали. Быть невротиком означало быть модным, современным, артистичным и принадлежать к богеме. Помню, как он похвалялся своей шизофренией – точно трехлетний мальчишка, хвастающийся своими бицепсами. Впрочем, на мой взгляд, Дик скорее относился к параноидальному типу личности. Он гордился также и своим обширным словарным запасом и в разговоре коротким словам предпочитал „сесквипедальные“ – полуторафутовые. (…) Вечерами, возвратившись из банка, где он разыгрывал стерильного американского служку, Дик преображался в невротическую личность, причем делал это с наслаждением человека, облачающегося в смокинг» ( Perlès A. My Friend Henry Miller: An Intimate Biography. P. 23–24). Именно Осборн познакомил Миллера с Анаис Нин.