Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

— Ионела, куда ехать? Направо? Налево?

Я не знаю города. За четыре часа ожидания в машине я даже не подумала о том, как мы поедем обратно. Какая же я идиотка! В зеркале заднего вида мелькает испуганное лицо Ионелы, которая не решается выпрямиться и пытается понять, где мы проезжаем, украдкой бросая взгляды в окно.

— Туда!

Съежившись на сиденье, девочка показывает рукой нужное направление. Я подчиняюсь. Такси не отстает. Старая цыганка в салоне грозит мне кулаком.

— А теперь куда?

— Налево!

При этом ее рука указывает направо.

— Ионела! Ты не знаешь, где право, где лево?

— Нет… Да… Туда!

Мы нервно смеемся. Ионела перепугана до смерти. Спроси я сейчас ее имя, она не раздумывая ответит: «Педро». С горем пополам я следую ее указаниям, которые она дает мне, беспорядочно размахивая руками. Я поворачиваю, лавирую, проезжаю на красный свет… Наши преследователи быстро остаются позади. Я не жалею о том, что решила поехать на «Ауди»… Через долгих пять минут Ионела рискнула оглянуться назад.

— Я их больше не вижу, — выдыхает девушка, еще до конца не веря в это.

Она права: мы оторвались. Тем не менее я не сбавляю скорость. Торговцы могут описать мою машину своим сообщникам. Оставаясь начеку, я наблюдаю, не следует ли за нами какая-нибудь другая машина. На выезде из города наконец понимаю, что мы спасены, но скорость не сбавляю, чтобы не оставлять преследователям никаких шансов, и ободряюще улыбаюсь испуганной беглянке. Постепенно наше дыхание нормализуется. Внезапно звонит телефон Ионелы. Не успевает она ответить, как в трубке кто-то начинает так громко орать, что слышу даже я:

— Дай трубку чертовой блондинке!

Дрожа от страха, Ионела протягивает мне свой мобильный. Грубый мужской голос раздается прямо в ухе:

— Немедленно верни ее, иначе тебя скормят крысам!

— Идите к черту!

— Напрасно ты взяла нашу девчонку, не знаешь, с кем связалась!

Я не могу сдержать смех: этот тип, похоже, решил, что имеет дело с конкурентами, а я украла его рабочую силу!

— …сука!

Я отключаюсь и раздраженно швыряю телефон на пол. Эти грубые оскорбления ничем им не помогут. Тут же пытаюсь успокоить мою маленькую подопечную:

— Все в порядке, ты в безопасности, они не могут нам ничего сделать.

— Да… мы победили, правда?

Голос девочки звучит несколько напряженно. Я чувствую, что она все еще взвинчена. Ионела ничего не знает обо мне, но впервые за все это время ощущает себя победителем, а не жертвой. Дорога предстоит долгая, у нас есть время поближе познакомиться. Я рассказываю ей о моем приюте для жертв сексуального трафика и предлагаю принять участие в моей программе по социальной реадаптации. Она восторженно соглашается. Старается быть обольстительной… Это ее желание понравиться меня ничуть не удивляет: она провела много времени в жестокой среде. В течение многих недель ей приходилось приспосабливаться, чтобы выжить. Теперь она должна научиться мне доверять. Мы находимся в часе езды до Питешти, когда телефон Ионелы, все еще лежащий на полу, снова звонит. На этот раз отвечаю я, готовая дать отпор новому потоку ругательств. Неожиданно в трубке раздается солидный голос:

— Алло, это сержант полиции. Я только что получил сигнал о похищении несовершеннолетнего лица. Советую вам немедленно вернуть девочку.

Вот оно что! Торговцы осмелились обратиться в полицию! Или же это коррумпированный полицейский? Этого никто не знает, но звонок стража порядка становится последней каплей, переполнившей мою чашу терпения, начиная с этого утра. Задыхаясь от гнева, я взрываюсь:

— Вы соображаете, что говорите? Несовершеннолетняя девочка, которую я, как вы утверждаете, похитила, эксплуатировалась в качестве проститутки! Почему вы покрываете этих людей? Они хотя бы сказали вам, что заставили ее выйти замуж за незнакомца?

— Нет, я не понимаю, о чем вы говорите. Все, что мне известно, — это сигнал о похищении.

— Сообщите мне ваше имя, сержант.

— …

— Алло?

В трубке раздались короткие гудки. По всей видимости, полицейский предпочел закончить нашу беседу. Возможно, он понял, что все гораздо серьезнее. Ионела инстинктивно бросает взгляды в зеркало заднего вида; с тех пор, как мы выехали из Кэлэраши, она проделала это раз сто. Я понимаю, что ей потребуется время, прежде чем она сможет ходить по улице, не озираясь по сторонам…

— Ты проголодалась?

— Да.

— Тогда остановимся и перекусим.

Уже стемнело. За весь день мы ничего не съели. Нам остается ехать до приюта не больше двадцати минут, и я хочу вкратце рассказать ей об основных направлениях программы, прежде чем представить Ионелу другим девочкам. В ресторане на обочине дороги она жадно набрасывается на еду. Девочка испытывает облегчение, но вместе с тем огромную усталость, и ей не терпится поскорее добраться до места. Этот приют станет для нее шансом изменить свою жизнь.

Таких девочек, как Ионела, Румыния ежегодно тысячами поставляет на улицы всей Европы. Уроженки Питешти, Бухареста, Иаши, Брэилы, Сибиу и Тимишоары, прибывшие из крупных городов или из глубинки Трансильвании, отправляются в Мадрид, Рим, Париж, Лондон и Амстердам, где пополняют ряды жалких проституток, расхаживающих по тротуару и продающих себя за несколько евро. Прошу обратить внимание! Я хочу, чтобы меня правильно поняли: женщины, добровольно решившие торговать своим телом, меня абсолютно не интересуют. Я сражаюсь не против проституции, самостоятельно избранной и практикуемой, а против торговли людьми. Я имею в виду девочек, чаще всего несовершеннолетних, которых к этому принуждают, которых покупают и перепродают, словно обычные куски мяса, девочек, вырванных из их привычной среды, истерзанных, психологически сломленных, избитых, изнасилованных, ставших сексуальными рабынями. Речь идет, ни больше ни меньше, о массовом и организованном насилии, которое процветает здесь, в Европе, в XXI веке!

Немало повидав за эти десять лет борьбы, я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что люди назначают цену человеческой жизни и распоряжаются ею, словно это их собственность. «Нужна послушная маленькая румынка для занятий проституцией в Испании, Англии или Голландии? Назовите вашу цену, господа! Имейте в виду, что ее вывоз из страны обойдется в 800 евро, а если вы окажетесь в самом конце цепочки перепродаж, вам придется выложить до 30 000 евро. За эту цену вы имеете право распоряжаться ее жизнью и смертью! Что касается окупаемости, выгода гарантирована: перевоз ее через границу обеспечит вам 150 % прибыли». Поэтому торговля женщинами и детьми на сегодняшний день становится гораздо выгоднее, чем контрабанда оружия и наркобизнес. В отличие от того же оружия девочку можно продать несколько раз.