Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

Даже тюрьма является недостаточным наказанием, когда остаются мафиозные связи этих преступников. Всем известно: торговцы очень часто продолжают вести свой бизнес прямо из камеры. Эти люди работают семьями: их жены, братья, кузены принимают эстафету. Единственный способ помешать им наносить вред — перекрыть кислород: без денег не будет и девочек, а значит, и экспортировать станет нечего. В суде им назначают немалые штрафы, но обвиняемые оказываются неплатежеспособными: все их имущество записано на третьих лиц. Ну и что? Блокируйте банковские счета, конфискуйте машины, наложите арест на недвижимость, даже если они записаны на родственников! У цыган жены всегда являются соучастницами: супруга торговца считает деньги в доме, а его любовница занимается проституцией на улице, получая вознаграждение за то, что следит за другими девочками и поддерживает порядок.

Конфискованные деньги следует отдавать жертвам. В течение долгого времени ни один адвокат не осмеливался потребовать компенсацию ущерба, опасаясь сыграть на руку защитникам торговца. Адвокаты обвиняемого тут же использовали это, чтобы скомпрометировать свидетеля:

— Ваша честь, очевидно, что эта девушка лжет! Вы же видите, что ею движет лишь жажда наживы!

Тем не менее в течение последних лет жертвы секс-трафика начинают просить финансовую компенсацию за нанесенный вред. Разве искалеченная жизнь является недостаточным поводом для этого? На сегодняшний день ни одна из моих девочек не получила ни сантима, но я слышала, что в Германии жертва секс-трафика сумела выиграть дело. В этой стране правительство субсидирует организации, помогающие возвращаться на родину иностранным проституткам, за счет крупных штрафов, присуждаемых сутенерам. Это пока немного, но начало положено. Конечно, сумму ущерба оценить довольно сложно. Лично я взяла бы за основу деньги, заработанные торговцами на продаже девочек. Исходя из того, что одна девочка за ночь может переспать с десятком мужчин за пятьдесят евро с каждого и что она работает семь дней в неделю, конечную сумму подсчитать несложно… Сексуальный трафик является одним из наиболее рентабельных видов торговли: рабочая сила практически бесплатна, особенно если ее набирают в этой же стране, легка в содержании, пригодна для жилья в грязных лачугах, заброшенных вагонах или даже в картонных коробках; может быть многократно использована и заменена по желанию, и риски при этом, даже с учетом взяток, минимальны. Если вычесть расходы сутенера на аренду квартиры, пищу, охрану и взятки полицейским, доход все равно огромен. С четырьмя девочками торговец может зарабатывать более 10 000 евро в неделю! Эти люди богаты, пусть все это знают, даже если речь идет о небольших семейных предприятиях! На улицах Румынии таких легко можно узнать по массивным золотым кольцам, которыми унизаны их пальцы…

Можно даже пойти дальше и наказывать торговца, одновременно возмещая убытки его жертве: я слышала, что в Италии правительство конфисковало оливковые рощи, принадлежащие мафиози, чтобы дать работу его бывшим жертвам. Почему бы не сделать то же самое с торговцами «живым товаром»?

Сегодня Николае — прелестный, всегда сияющий малыш. Аурелия зарабатывает на жизнь мытьем машин. Скоро она покинет приют и поселится с сыном в квартире, но ее зарплата, разумеется, не позволит им жить на широкую ногу. Если бы она получила хоть какую-нибудь финансовую компенсацию, ее жизнь стала бы намного легче. Учитывая все, что ей пришлось пережить, вряд ли это можно будет считать роскошью.

Пребывание жертвы в моем приюте длится определенное время: несколько недель, для большинства один год, иногда два, для некоторых больше. Когда-нибудь все девочки в итоге уходят. Прежде всего потому, что в приюте немного тесновато и нужно освобождать место для других. К тому же наша цель — не опекать этих девочек вечно, а облегчить их социальную реадаптацию. Самые юные возвращаются жить к своим родителям или другим родственникам, остальные находят себе работу. В приюте я подталкиваю их к тому, чтобы они начинали работать с семнадцати лет: так они приобретут нормальную профессию и смогут накопить немного денег для налаживания жизни после выхода из приюта. Большинство получают профессиональное образование, выбирая курсы по кулинарии или по оказанию первой помощи и обучаясь с выплатой стипендии. Их зарплаты, достигающие 250 или 300 евро в месяц, перечисляются на банковский счет, и я настоятельно рекомендую им не трогать эти деньги. К моменту ухода из приюта набирается сумма около 2 000 евро. Это позволяет им прежде всего снять квартиру, которую они часто делят с другими девочками. В Румынии можно арендовать трехкомнатную квартиру за 100 евро в месяц.

Двадцатипятилетняя Доина сейчас как раз находится в поисках жилья. Эта высокая брюнетка с ясным суровым взглядом отличается чрезмерной серьезностью. Она работает в ресторане официанткой, а свободное время проводит в своей комнате, избегая общества девочек, и спускается только для того, чтобы поесть. Она словно тень: ее не видно и не слышно. Доина — это ее ненастоящее имя. По прибытии в приют она сразу попросила дать ей другое имя, опасаясь преследования со стороны своих сутенеров. Девушка никогда не рассказывала, что ей пришлось пережить в Англии. Я знаю лишь, что она была удочерена и ощущала себя нелюбимым ребенком по сравнению со своими братьями — биологическими детьми семейной пары — и что она воспользовалась первой же подвернувшейся возможностью получить работу официантки в Англии, чтобы покинуть семью. Ей удалось сбежать от торговца и подать жалобу в Англии. Судебное разбирательство по ее делу длится до сих пор, и сейчас она собирается ехать в Лондон, чтобы дать свидетельские показания. По возвращении в Румынию у Доины уже были некоторые сбережения благодаря карманным деньгам, полученным от неправительственной организации, взявшейся заботиться о ней. С тех пор она не потратила на себя ни сантима. Это сильная девушка, и я чувствую, что она готова начать самостоятельную жизнь.

Единственное, что лишает ее здравого ума, — это парни. Доина старше других девочек, и у нее в Питешти были бойфренды, которым она оплачивала все: бензин, одежду… Для нее это способ купить любовь, которой у нее никогда не было. Этим девочкам с хрупкой психикой построить личную жизнь часто оказывается сложнее, чем найти работу. Некоторые, став финансово независимыми, продолжают приходить ко мне за советом, рассказывая о своих душевных переживаниях. Одной из них, Аделине, повезло встретить мальчика, положительного во всех отношениях, искренне влюбленного в нее, но она никак не могла решиться рассказать ему обо всем, что с ней случилось. У нее была маленькая дочка, родившаяся в результате изнасилования сутенером, и она боялась, что молодой человек отвернется, узнав о ее прошлом.