Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

— Яна, а если он узнает об этом от кого-нибудь? Он больше никогда не захочет меня видеть, я уверена.

То, что кто-то может узнать о прошлом этих девочек, является у них навязчивой идеей. Они старательно скрывают это от своего окружения. Я попыталась переубедить Аделину:

— Если он действительно тебя любит, то все поймет. Поговори с ним.

В итоге Аделина все рассказала своему жениху. Испытав шок, он попросил «сделать паузу» в отношениях. Аделина в слезах позвонила мне:

— Вот видишь, я же говорила! Не нужно мне было тебя слушать!

Неделю спустя молодой человек перезвонил. Он все обдумал: прошлое осталось в прошлом, а сейчас его интересовала женщина, которой она стала. Они поженились, и он удочерил малышку Бьянку…

Все покинувшие приют девочки знают, что всегда могут позвонить мне в случае возникновения проблем. Я поддерживаю контакт с 86 % из них. Не так давно общалась с первыми тремя девочками, с которых началась моя программа помощи жертвам сексуального трафика. Марьяна вышла замуж через год или два после того, как покинула приют. Когда я построила наш дом на холме, она приезжала ко мне за советом: ее муж, добрый малый, начал прикладываться к бутылке, а затем и бить ее, превратившись в итоге в полную копию отца Марьяны. Ей пришлось несколько недель провести в приюте, после чего она вернулась домой, чтобы попытаться сохранить семью. Через три года она позвонила мне и сказала, что муж попросил ее уйти с работы, чтобы уехать с ним жить в деревню. Марьяна очень боялась остаться без работы и потерять свою финансовую независимость. Я так и не узнала, что она в итоге решила. Илинка, вторая девочка из того трио, рассказала мне в прошлом году, что Марьяна до сих пор живет со своим мужем. Сама Илинка вышла замуж и родила двоих детей. В телефонном разговоре она сказала, что сейчас ищет работу, но в целом у нее все хорошо.

С огромным удовлетворением я констатирую, что большинство из четырехсот двадцати девочек, побывавших в моем приюте, судя по их рассказам, успешно включились в жизнь общества: они нашли работу, вышли замуж, родили детей. Многие даже продолжили учиться: одна получила диплом историка, другая поступила в коммерческое училище, чтобы затем переехать в Италию вместе с матерью. До сих пор со смехом вспоминаю девочку, которая собиралась стать психологом. Я тогда с энтузиазмом предложила ей:

— Получишь диплом, приходи работать к нам в приют. Учитывая, что ты пережила то же самое, ты станешь прекрасным работником.

Предложи я ей работу на Марсе, она бы и то не так опешила.

— Что? Ты хочешь, чтобы я работала с этими девицами? У тебя как вообще с головой? Они настолько неуправляемы, что, если бы мне, не дай Бог, пришлось с ними возиться, я бы их колотила по три раза на дню! Нет, я хочу работать с детьми.

В итоге она устроилась психологом в одну социальную службу Бухареста, оказывающую помощь социально неустроенным людям.

Журналисты часто спрашивают меня, чем занимаются девочки, добившиеся наибольших успехов. Для меня самым важным является не вопрос высшего образования или зарплаты. Девочка, переставшая заниматься проституцией, — это уже большая победа. Я считаю эксперимент успешным, когда мои подопечные достигают поставленных ими целей. Мне вспоминается, например, девочка, которая была продана в Германию в несовершеннолетнем возрасте, насиловалась по очереди сутенерами, эксплуатировалась в течение нескольких лет и которая мечтала, как и большинство девочек, стать женой и матерью. Ей было всего восемнадцать лет, и мне казалось, что она никогда не оправится от травмы. Сегодня ей двадцать один год, она замужем, имеет детей и очень счастлива.

Конечно, не все добиваются таких результатов. Среди 14 % девочек, о которых я ничего не знаю, наверняка есть те, кто снова принялся за старое. Я часто задумываюсь о том, что могло стать с Элизабетой, умственно отсталой девочкой, которая была выкуплена у сутенера американским журналистом CBS. К сожалению, ее способности были ограничены. В приюте она проводила свое время в швейной мастерской, где старательно утюжила обрезки тканей, используемые для мелких изделий, таких как салфетки для стола. Кроме этого она ничего не умела. Через год после ее прибытия в приют одна из наших девочек предложила ей отправиться в город за покупками. После похода по магазинам она оставила Элизабету на вокзале и вернулась в приют. Вечером, узнав новость, я не смогла скрыть своего возмущения:

— Но почему ты оставила ее одну? Ты же знаешь, что она не ориентируется в городе!

— Мне очень жаль… Элизабета сказала, что хочет поехать к своей тетке в Браилу, поэтому я и отвезла ее на вокзал…

— Браила? Да это на другом конце страны!

Я не знала даже имени этой тетки и больше никогда не слышала об Элизабете. Если бы она попала в лапы торговца в Питешти, рано или поздно мне стало бы об этом известно, но если она села в поезд, кто знает, с кем она могла там встретиться… И все-таки моей самой большой неудачей стала Ионела, девочка, которую я похитила возле почтового отделения Кэлэраши. Я действительно вложила в нее много сил. Ионела оставалась в приюте около двух лет. В школе у нее были хорошие оценки. Тем не менее она не чувствовала себя счастливой. В минуты депрессии ей хотелось все бросить. Ее навязчивой идеей стало приобретение собственной квартиры. Пеппи, испанская дама, с которой Ионела продолжала поддерживать отношения, взяла в банке кредит и купила ей квартиру. Я не возражала против ее проживания там при условии, что она будет продолжать свою учебу. Ионела хотела работать в службе социальной помощи. Стремясь поддержать ее на этом пути, я наняла девушку в приют в качестве ассистентки, когда ей исполнилось девятнадцать лет. Она знала, что испытали девочки, и быстро налаживала с ними контакт, но через пять месяцев не выдержала:

— Яна, это очень трудная работа. Я больше не могу…

Итак, Ионела уволилась. Некоторое время спустя она продала свою квартиру под предлогом того, что хочет купить другую, поменьше и обставить ее мебелью с дохода от продажи. Тем не менее я узнала, что она снимает комнату в центре Питешти. Когда я ее спросила об этом, она была убедительной:

— В данный момент моя квартира сдается в аренду. Я жду, пока жильцы съедут.

Я не удосужилась проверить правдивость ее слов. После последнего визита Ионелы я больше не получала от нее известий. Одна девочка из приюта как-то призналась мне, что Ионела находится в Италии, где работает сотрудницей клуба, в обязанности которой входит встречать посетителей. Я не могла ничего поделать: она была совершеннолетней и независимой. Несколько месяцев спустя мне удалось связаться с ней по телефону. Все было гораздо хуже, чем я думала: в этом клубе она занималась проституцией. У нее больше не осталось средств: квартиру она действительно продала, чтобы одолжить денег своему парню. Они собирались жить вместе, но он исчез в неизвестном направлении, так и не вернув ей долг. На остаток денег Ионела сделала себе липосакцию живота. По телефону она жалобно мне объясняла: