Орхан Кемаль - Мстительная волшебница

А Муаммер выбежал на проспект и, задыхаясь, остановился. Куда скрылся незнакомец? Он же бежал впереди, не более чем в пяти-десяти метрах? Да и зачем бежал? Нужно было окликнуть. Может, он напугал этого человека?

Муаммер поднял глаза к небу. Звезды. Тоненький месяц. Там Аллах. Ему-то известно, что Муаммер не унес домой ни грамма… Даже имени не спросил… А назвал бы он свое настоящее имя, если бы и спросил? Оказывается, они получают зарплату из одного источника. Выходит, он был в Анкаре, в министерстве. Значит, это он согнал с места предшественника Муаммера? А что если и теперь пойдет к главному врачу и скажет, мол, ваш кладовщик…? А что, если большеглазый доктор поверит, прогонит с работы и он снова окажется не у дел и снова будет возвращаться домой ни с чем?

Он подошел к своему дому, постучал в дверь. Жена ждала к ужину хлеб, сынишка — шоколад или карамель. Жена заметила, что на этот раз стук в дверь не был таким, к какому они уже успели привыкнуть за последние два месяца — сильным и уверенным. Вспомнились страшные дни, сердце тревожно забилось. Она открыла дверь.

Муж вошел, опустив голову, пряча глаза точно так же, как в те страшные дни. Молча скользнул в комнату. Точно, как в те страшные дни. Сын не спросил о шоколадке, жена — о хлебе. Об ужине забыли. Все погрузились в свои мысли. Потом мальчик подошел к матери, положил голову на ее колени, закрыл глаза. Мать стала гладить ладонью мягкие светлые волосы сына. Всю ночь Муаммер не сомкнул глаз. На следующий день пришел на работу очень рано. Ждал, что с приходом главного врача поднимется шум. Он знал, что главный врач не верит в бога. Не поверит он и клятвам. Скажешь ему: «Ложь, клевета, не верите — обыщите дом», — ответит: «Разве не мог передать торговцу?» Не убедишь, хоть этого и не было.

— Здравствуйте, Муаммер-бей! Чем это вы сегодня так озабочены?

Муаммер вздрогнул. К нему, улыбаясь, подходила старшая сестра. Ее улыбка, казалось, говорила: «Я знаю, о чем вы думаете. Мне все известно, все!»

— Не думайте, дорогой, черные думы ничего не распутают, — добавила она.

Как понять ее слова? Беда случилась. Теперь уже ничем не поможешь.

— Может, вы больны, Муаммер-бей?

— Нет, нет.

— В таком случае ни о чем не думайте. Ей богу, ничем не поможете, только душу понапрасну разбередите, — закончила она и, покачивая широкими бедрами, удалилась в направлении прачечной.

Значит ей все известно. Но разве она уже была у главного врача? Наверно, была. Муаммер знал, что главный врач холост, поговаривали, что он путается со старшей сострой. Возможно, что вчера вечером они были вместе. Пришел незнакомец и сказал: так, мол и так, ваш завхоз таскает домой то да се…

Муаммер вошел в комнату, тяжело опустился на стул.

Главный врач, здоровяк с круглым животом, с быстротой молнии влетел в больницу. Старшая сестра и управляющий выбежали ему навстречу. Все вместе подошли к лестнице. Не спеша стали подниматься. Пол был натерт до блеска. Внимательно оглядывая все кругом сквозь очки в массивной роговой оправе, главный врач искал, к чему бы придраться. Искал, но найти не мог. Когда они поднялись на последнюю ступеньку второго этажа, он наконец заметил слегка отогнутый угол линолеума и гневно крикнул:

— Забить!

Вот и третий этаж. Здесь его кабинет. С помощью старшей сестры он надевает белый халат и направляется в палаты, на обход.

Больные завтракали. Главный врач подошел к одному из пациентов, поинтересовался, все ли довольны едой. Все довольны, благодарение богу, но…

— Маловато, — заметил какой-то старик, — совсем отощали.

Главный врач был вспыльчив с подчиненными, но не с больными. Он пообещал увеличить порции.

Через час, закончив обход, он вернулся в свой кабинет. Помня о жалобе больных, он, прежде чем заняться бумагами, приказал старшей сестре позвать кастеляна.

Старшая сестра передала приказ привратнику.

Когда привратник вошел к Муаммеру, тот сидел обхватив голову руками.

— Тебя главврач срочно требует, — сообщил привратник.

У Муаммера замерло сердце. Вот и все, конец. Сейчас поднимется шум, его прогонят. Он опять останется без работы.

— Господин главврач сердит?

Привратник не знал, бывает ли главврач в другом состоянии, и ответил:

— Сердит.

— Ну все, пропал ни за грош… Байрам-эфенди…

— Что случилось?

— Байрам-эфенди… За что прогнали предыдущего кладовщика?

— За то, что таскал домой всякую всячину.

— На самом деле таскал?

— Я лично сам не видел, люди говорили.

— Господин главврач так сразу и прогнал?

— Он шутить не любит.

— Значит, сразу!

— Конечно, сразу. Такого, как наш главврач, второго не сыщешь. Раз глянет — все по глазам прочтет.

— Но Байрам-эфенди, скоро два месяца, как я здесь работаю. Вы все видите, разве я уношу отсюда хоть что-нибудь? Каждый раз, когда иду с работы, останавливаюсь возле сторожа, беседую с ним — пусть видит, что я ничего не уношу.

— А что случилось-то?

Муаммер рассказал. Но привратник Байрам, решив, что дыма без огня не бывает, направился к сторожу:

— Известно тебе, что и новый кладовщик не чист на руку?

— Как так? — удивился сторож.

— Да вот, говорят, таскает домой всякую всячину.

— В самом деле, Байрам?

— Клянусь честью… На тебя ссылается. Как будто каждый вечер останавливается, разговаривает с тобой. Правда это?

— А что у меня с ним общего? — заволновался сторож. — Мне-то что? Постой-ка, Байрам, этот самый завхоз вчера пулей пронесся через ворота. Если главврач спросит, скажу. Не сын же он моего отца!

Привратник застал Муаммера перед дверьми кабинета главного врача. Муаммер в волнении кусал ногти.

— Почему не заходишь? — обратился к нему привратник.

— Говоришь, значит, очень сердит.

— Очень, — ответил привратник, улыбаясь в усы. — Тот, что до тебя работал, был напуган точно так же. Мало вам зарплаты, что ли? Зачем на чужое добро зариться?

— Ложь! Ей богу, ложь, клянусь Аллахом, ложь, — стонал Муаммер.

— Тогда почему же ты вчера вечером пулей пронесся через ворота?

— Я? Кто сказал?

— Сторож Хедаят. Если, сказал Хедаят, главврач спросит, — скажу. Хедаят честный человек, не потому говорю, что он мой земляк… — и привратник вошел в кабинет главного врача.

— Кастелян пришел, — доложил он, — дрожит как осиновый лист. Тоже вроде предыдущего. Говорят, предателя можно узнать сразу — господь бог запечатлевает на их лицах все прегрешения.

— Что ты хочешь сказать? — спросил главврач, снимая очки.

— Ничего. To-есть, с одной стороны, они делают свое дело, а с другой…

— Что с другой?

— Сторож Хедаят говорит, если главврач позовет, — скажу. Оказывается, вчера он пулей пронесся через ворота.

— Кто?

— Хедаят честный парень. Не потому, что он мой земляк, но такого, как Хедаят, нет!