Патрик Гейл - Место, названное зимой

Телеграмма пришла от миссис Уэллс и состояла всего из одной строчки: Пожалуйста, приезжайте немедленно. Предположив, что, возможно, кто-то в семье скончался, хотя на телеграмме не было чёрной каймы, Гарри ответил почтальону, что сядет в первый же поезд, какой только возможно, и помчался наверх, в детскую, известить Винни.

Винни унаследовала от матери склонность к беспокойству. Всю дорогу от Херн-Бэй до Виктории она громко и подробно рассказывала всевозможные сценарии: несчастный случай на воде – хотя отец позаботился о том, чтобы все дети умели плавать; сердечный приступ – мама ведь долго страдала от учащённого сердцебиения; Барри зарезали дикари в Басутоленде. А может быть – мысль, которую ей было труднее облечь в слова, – Фрэнк или Роберт сделали что-то не то в своей работе и теперь их ждёт полный крах или даже арест!

Гарри быстро оставил надежду её успокоить, потому что его слова только раздражали Винни; он усвоил, что в такие минуты, пусть даже она задаёт вопросы, на самом деле она разговаривает сама с собой, поэтому, что бы ни сказал Гарри, он лишь вмешается в этот разговор и рассердит её. К тому времени как они выехали на железнодорожную линию Строберри-Лейн, её нервы были натянуты до предела, так что она уже не могла говорить, и остаток пути они проехали в молчании.

Ожидая у входной двери, он услышал сквозь распахнутое окно наверху голоса Китти и Мэй, повторявших урок мадам Вейнс, по всей вероятности, названия столиц. Голоса звучали как обычно, оживлённо и бодро, вовсе не как в доме, куда пришла смерть. География была любимым предметом девочек, поскольку она предлагала планы побега из классной комнаты.

Горничная распахнула дверь; за её спиной, в нескольких шагах, уже ждала миссис Уэллс, которая немедленно повела их в гостиную.

– Милые вы мои! – воскликнула она, усаживая Винни на диван и одновременно протягивая руку Гарри, будто нуждалась в поддержке их обоих сразу. – Слава богу, вы приехали. Мне так тяжело! Я ещё никому не рассказала, я узнала только после завтрака. Мальчики, конечно, уже ушли на работу. А как я скажу Джулии и младшим детям?

– Что случилось? – спросила Винни. – Кто…

Миссис Уэллс посмотрела ей прямо в глаза и отпустила руку Гарри, чтобы сжать обе ладони дочери.

– Джорджи, – сказала она.

У Винни вырвался сдавленный крик. Из всех братьев и сестёр она больше всего любила ту, о чьей трагической гибели в то утро и не подумала. Джорджи была такой здоровой, такой бесстрашной; ничего плохого просто не могло случиться с Джорджи!

Гарри вспомнил, что Джорджи пригласили на свадьбу в качестве подружки невесты, и ей пришлось целых три дня ехать до Глостера. В предшествовавшие недели было столько суеты: сначала Винни тайком перешивала и подгоняла платье, сшитое деревенским портным, которое ей прислала мама невесты, потом горячие дебаты, стоит ли отпускать Джорджи так далеко одну, без сопровождения. Свадьба была в субботу. Проведя как почётная гостья воскресенье в кругу новой семьи, Джорджи должна была вечером вернуться в Ма Турейн.

Упав в ближайшее кресло, Гарри воскресил в памяти счастливое лицо Джорджи в день, когда они только что познакомились и она дразнила Винни, стоя на веранде; подумал о Джеке, который сейчас так далеко, в Честере, в совершенной изоляции от общества. Джек будет так опечален.

С тех пор как Гарри и Винни поженились, стало ясно – если дружба Джека и Джорджи будет продолжаться, это не приведёт ни к чему, кроме неудобств. Хотя Джек перебрался в Честер, где нашёл работу, было очевидно, что между молодыми людьми возникла симпатия; более того, Джек признался Гарри, что сделает Джорджи предложение, как только будет в состоянии предложить ей достойные условия для жизни. Больше он не касался этой темы, и Гарри не приставал с расспросами, но предполагал, что влюблённые состоят в переписке.

Парочка ненадолго встретилась месяц назад, когда Джек приехал в Херн-Бэй на крестины Филлис (с хитростью любящей души Винни пригласила и его, и Джорджи). Находясь под строгим присмотром – любящая бабушка малышки, конечно, приехала тоже, – они всё же проводили вместе часы напролёт и успели поверить друг другу все свои тайны.

Глядя, как слёзы сбегают по милому лицу жены, Гарри решил, что сегодня же поедет в Честер и лично сообщит Джеку о трагедии, когда миссис Уэллс сказала:

– Я даже не знаю, плакать или смеяться. Всё утро – то одно, то другое. Я как выжатый лимон.

– Но… – начала было Винни.

– Она обвела нас вокруг пальца, – продолжала миссис Уэллс. – Маленькая гусыня вышла замуж, – она взглянула на Гарри с лёгким намёком на кокетство. – Теперь в нашей семье две миссис Зоунт. Вот. Прочтите сами. Я так много их перечитывала, и оба письма такие трогательные, что я опять разревусь, если начну читать вслух.

Пока Винни – это не ускользнуло от внимания Гарри – пыталась справиться с раздражением оттого, что её так расстроили безо всякой на то причины, её мать достала из-за диванной подушечки в гобеленовом чехле конверт, откуда вынула два письма, одно – с явным намёком – вложенное в другое, и протянула каждому по одному. Супруги читали молча под неумолкающее скандирование девочек, доносившееся сверху, потом с улыбкой обменялись письмами.

В одном Джек извинялся за неожиданную выходку и объяснял, что они с Джорджи по-настоящему полюбили друг друга, им не терпелось стать мужем и женой, и они не хотели ни волновать своих родственников, ни вынуждать их тратиться. По воскресеньям в церкви Честера оглашались имена вступающих в брак прихожан. Вчера они с Джорджи встретились в этой церкви и обвенчались; друзья выступили свидетелями, и миссис Зоунт перебралась в новый дом. В другом письме, покороче, Джорджи уверяла домочадцев, что любит их, но не смогла справиться со своей любовью к дорогому Джеку, и теперь она – самая счастливая женщина в мире.

Вне себя от радости, что наконец поделилась новостью, убедившись по реакции Винни и Гарри, что это, безусловно, хорошая новость, и не чувствуя ни малейшего беспокойства или стыда, миссис Уэллс решила немедленно открыть бутылку шампанского, позвала Джулию, Китти, Мэй и мадам Вейнс и каждой в честь праздника позволила выпить по целому бокалу.

Как и следовало ожидать, она беспокоилась, хорошо ли отнесётся Роберт к такому подрыву его авторитета, но все её страхи оказались беспочвенными. Оставив Винни en famille [11] В кругу семьи ( фр. ). на несколько часов, Гарри отнёс письма в Линкольнс-Инн [12] Юридическое заведение в Лондоне, судя по всему, место работы братьев Уэллсов. и показал братьям. Он нимало не сомневался в реакции Роберта: немного поворчав о бесцеремонной выходке молодых людей, он плавно перешёл к тому, что они могут очень хорошо устроиться, что Джек – работящий парень с большим будущим и что во времена, когда нужно сократить издержки, выдать сестру замуж с минимальными затратами – большая удача. Гарри пожал братьям руки, а Фрэнк пошутил, что при первой же возможности нужно записать следующих по старшинству сестёр в женский клуб любителей гребли.