Джон Стейнбек - Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки

— Сплошная суета, — заметила миссис Бейкер. — Люди постоянно переезжали с места на место, не успев обрасти ни привычками, ни манерами.

Мэри рассказала про традиции ирландского чая в Бостоне, который кипятили в круглых чанах на открытом огне и разливали жестяными черпаками.

— Ирландцы не заваривают чай, они его кипятят, — добавила она. — Напиток получается такой ядреный, что разъедает полировку на столе.

Наверняка существуют некие ритуальные расшаркивания, предваряющие серьезный разговор или действие, и чем важнее дело, тем дольше и непринужденнее беседа. Каждый должен внести свою лепту — перышко или цветной лоскуток. Если бы Мэри и миссис Бейкер не желали быть причастными к серьезному делу, они давно перешли бы на другие темы. Мистер Бейкер совершил возлияние, окропив вином землю нашей беседы, Мэри присоединилась. Ей было приятно и радостно видеть такое к себе участие. Настал черед миссис Бейкер и мой внести свой вклад, и я счел своим долгом пропустить даму вперед.

Она прибегла к тому же чайному источнику, что и другие.

— Помню, когда-то чая было несколько десятков видов. У каждой хозяйки был свой рецепт практически из всего! Надо полагать, не осталось ни единой травки, листика или цветка, с которым не придумали какой-нибудь чай. Теперь есть лишь два вида — индийский и китайский, последнего совсем мало. Помните чай с пижмой, с ромашкой, с листьями и цветами апельсина?.. А батистовый чай?

— Как это — батистовый чай? — спросила Мэри.

— Равные части кипятка и горячего молока. Дети такой чай обожают! Не похоже ни на молоко, ни на воду. — Про миссис Бейкер можно было сказать то же самое.

Наступил мой черед, и я хотел обронить пару нейтральных замечаний про Бостонское чаепитие, однако не всегда выходит, как мы того хотим. Сюрпризы случаются самопроизвольно, не дожидаясь разрешения.

— После службы я заснул, — неожиданно для самого себя сказал я. — И мне приснился Дэнни Тейлор, причем в ужасном кошмаре. Вы ведь помните Дэнни?

— Бедняга, — вздохнул мистер Бейкер.

— Когда-то мы были очень близки. У меня нет братьев. Наверное, мы с Дэнни были как братья. Конечно, я не справился, потому что не стал сторожем брату моему.

Мэри рассердилась, что я нарушил ход беседы. Она решила мне слегка отомстить.

— Итан дает ему деньги! Вряд ли это правильно. Дэнни их все равно пропивает.

— Ну-у! — протянул мистер Бейкер.

— Хотел бы я знать… В любом случае это был лишь полуденный кошмар. Я даю ему совсем немного — доллар-два. Что еще он может купить на такую мелочь? Возможно, будь у него деньги, он смог бы вылечиться.

— Да кто даст ему денег? — воскликнула Мэри. — Ведь это его убьет! Не правда ли, мистер Бейкер?

На меня рассердились все трое. Лучше бы я заговорил о Бостонском чаепитии.

— Бедняга, — повторил мистер Бейкер. — Тейлоры были славным родом. Мне здорово не по себе видеть его таким. И все же Мэри права. Вероятно, он упьется до смерти.

— Этим-то он и занимается. От меня ему ничего не угрожает: я не могу дать ему достойную сумму.

— Дело в принципе, — возразил мистер Бейкер.

Миссис Бейкер отметила с истинно женской жестокостью:

— Давно пора определить его в заведение, где о нем как следует позаботятся!

Удивительно, когда вместо того, чтобы использовать для прохода по минному полю тайных намерений и невидимых преград каждую подробность беседы, человеческий разум резвится и колобродит, развлекая себя игрой в жмурки или прятки. Я вполне отдавал себе отчет, что такое дом Бейкеров и дом Хоули: темные стены и шторы, мрачные фикусы, никогда не видевшие солнечного света, портреты, гравюры и воспоминания о прежних временах из фаянса и слоновой кости, из ткани и дерева, которые намертво скрепляют их с реальностью и стабильностью. Кресла меняются в зависимости от моды и степени удобства, зато сундуки и обеденные столы, книжные шкафы и письменные столы воплощают собой незыблемое прошлое. Хоули не просто семья, Хоули — дом. Поэтому бедняга Дэнни и держится за луг Тейлоров. Без земли, без семьи у него скоро и имени не останется. Судя по их тону, манере речи и настрою, эта троица его аннулировала. Некоторым нужен дом и прошлое, чтобы убедить в своем существовании самих себя, хотя связь эта по большей части надуманная. В магазине я продавец-неудачник, зато у себя дома я Хоули, так что я знаю, о чем говорю. Бейкер может протянуть руку помощи Хоули. Без дома меня бы тоже аннулировали. Не человек человеку, а дом дому. Исключение Дэнни Тейлора из реальности меня возмутило, но я был бессилен. Эта мысль заставила меня сосредоточиться и взять себя в руки. Бейкер намерен подреставрировать Хоули в обмен на активное участие в махинациях с вожделенным наследством Мэри. Вот я и ступил на край минного поля. Сердце мое ожесточилось против сего бескорыстного благотворителя. Оно покрылось броней, стало недоверчивым и коварным. По его указке на меня нахлынуло предчувствие боя и законов контролируемого бешенства, первый из которых гласит: лучшая защита — нападение.

— Мистер Бейкер, не стоит ходить вокруг да около. Вам лучше меня известно, как мой отец медленно, но верно потерял состояние Хоули. Я тогда был на войне. Как это случилось?

— Благие намерения и необдуманные решения…

— Я знаю, он был не от мира сего, и все же как именно это случилось?

— Видишь ли, время было такое. Все лихорадочно хватали акции. И он тоже.

— Был у него советчик?

— Он вложился в военно-техническое снабжение, которое к тому моменту уже устарело. Потом контракты расторгли, и он разорился.

— Вы были в Вашингтоне. Неужели не знали о контрактах?

— Только в общих чертах.

— Однако достаточно для того, чтобы не вкладываться самому.

— Да.

— Вы давали моему отцу советы по вкладам?

— Я был в Вашингтоне.

— Но вы знали, что он занял денег под залог имущества Хоули?

— Знал.

— И вы ему не отсоветовали?

— Я был в Вашингтоне.

— Тем не менее ваш банк обратил взыскание на имущество.

— Итан, у банка не было выбора. Ты знаешь сам.

— Да, знаю. Досадно, что вы не смогли ему отсоветовать.

— Не вини его, Итан.

— Теперь, немного разобравшись, не виню. Я и прежде его не осуждал, хотя не знал, что именно произошло.

Думаю, Бейкер заготовил вступительное слово. Утратив инициативу, он судорожно искал выход. Банкир покашлял, высморкался и вытер нос бумажным платком, достал из упаковки другой, промокнул им глаза, затем протер очки третьим платочком. У всех свои способы потянуть время. Знавал я одного любителя минут пять набивать и раскуривать трубку.

Когда он подготовился, я сказал:

— Я не имею ни малейшего права просить вас о помощи. Однако вы сами вспомнили о долговременных партнерских отношениях наших семейств.