Юрий Кузнецов - Тропы вечных тем: проза поэта

Были первые дни августа. Начиналась нестерпимая жара. Редко когда в это время бывают пасмурные дни. Решили друзья зайти к Ваське. Все чувствовали <���себя> отлично. Хотя и побаливали ноги. Но на васькиной двери висел замок. И Васька протянул огорчённо:

— Вот чорт, наверно к бабке пошла…

— А на пуп эта бабка! Алё! В кино, ребя! — предложил Петька. — Справно отживать последние денёчки…

— Ну что ж пойдёмте, аль в «Звезду», что ли? А на какие деньги! Где они у тебя, у чорта на рогах? А? — спросил Васька.

— Да не за деньги! А… так хилять, понял? То-то, — сказал Петька и добавил. — Может и в последний раз посмотрю, кто его знает, чо-то неохота в лагерь ехать.

— Ишь, неохота ему в лагерь ехать, там небось море… покупаться, поплавать, а здесь что… ходи за километры купаться в какой-то речушке, — огорчённо договорил Жорка.

— Ну, ладно, айда, авось! Прохилнём, — сказал Васька и они вышли со двора. Жара хоть и незаметно, но начала спадать. Солнце уже не так пекло, как в полдень.

— Но всё ж-ки жрать охота, голод не тётка, — сказал Васька, увидев, как полный гражданин в пенсне за обе щёки наворачивал бутерброд. Он проглотил слюну. «— А, может, ещё рано, нам надо полчетвёртого…» <���конец страницы; продолжение не найдено>

1953

Утро. Васька потянулся, распрямил ноги, упёрся в стенку кровати и, перевернувшись на правый бок, поглядел на часы. Уже 8. Васька стукнул в досаде кулаком о табурет, стоящий рядом у кровати; из-за табурета, как ошалелый, выскочил оглушённый кот: Васька закусил ушибленную руку:

— Что эт за напасть! Соней уже заделался! Весь белый свет проспал!..

Он оделся, умылся, причесал серый чуб, вгляделся своими глазами тёмнокарего цвета в зеркало и замер, задумавшись, впадая в какое-то пустое безразличное состояние. Вдруг послышался топот, дверь распахнулась и в коридор галопом вбежали Петька и Жорка, закадычные друзья Васьки.

— Вась! Алё купаться.

Васька не удивился молниеносному вторжению, а в свою очередь солидно ответил:

— Далеко… хм… да я и не ел к тому…

— Не будь мимозником, Васька! Алё! Хлеб есть, чеснок есть, немного сахару есть… деньги есть.

— А сколько их?

— Да хватит на троих…

— Ну, ладно, — ответил нехотя Васька, — подождём мать, она на базар ушла…

— Видели по дороге её.

— Ну вот…

Это Жорка, сев на стул и открыв альбом с песнями, пробовал голос. Друзья решили подождать. Как «люди» энергичные, друзья не терпели бездействия и искали что-нибудь, чтобы заняться. Васька предложил, сметая со стола крошки:

— Давайте «козла» забьём!

Он достал домино. Играли целый час. В девять часов с минутами пришла мать. Она застала своего сына с Жоркой под столом, которые старательно кукарекали. Петька, выигравший партию, гордо стоял посредине комнаты и вёл счёт кукареканиям друзей. При появлении матери находившиеся под столом вылезли, сконфузившись, отряхиваясь от пыли.

Васька, не теряя попусту время, приступил к основному. Он сказал матери, что идёт гулять к Петьке наверно на целый день.

Мать пожала плечами. «Как хочешь». — понял этот жест Васька. Он что-то радостно воскликнул, кажется какой-то антифашистский лозунг, направился к двери, мимоходом запустив руку в корзинку матери, выудив оттуда яблоко и громную грушу. У двери он обернулся и крикнул:

— Пока, мамочка!

Мать вздрогнула и укоризненно покачала головой. Ну что с ним поделаешь! Ничего, отец вернётся из командировки, он уж займётся воспитанием сына, который последнее время уж что-то очень стал вольным, днями пропадает на улице. Мать вспомнила свою молодость… и… невольно улыбнулась.

А они уже выходили из города. Шли: впереди Васька, потом черноголовый Петька, он был поменьше, последним шёл Жорка, свистел марши, орал пролетарские лозунги. Это была весёлая душа, которая, казалось, не ведала печали. Когда он кричал свои лозунги, нос его ещё больше курносился, а серые глаза блестели, как никелированные. Жорка много читал и его было интересно слушать. Он всегда рассказывал что-нибудь смешное. В его присутствии скучать не приходилось. Так было и сейчас. Жорка рассказывал, а остальные слушали, часто покатываясь от хохота. Вот и сейчас Жорка серьёзно произнёс:

— Знаете, когда я вырасту, то обязательно устроюсь морским булгахтером.

— Как так морским?.. Почему? — недоверчиво спросил Васька, поддавшись серьёзности невозмутимого Жорки.

— А потому. Как нагрянет ревизия, так я сразу концы в волу, и — порядок.

— Гы, гы, — заулыбался Петька.

А время шло. Друзья подходили к посадке.

— Привал! — объявил Васька, когда они очутились в густой тени посадки. Жорка возразил:

— Рано. Как придём к речке, так и привал. До речки около двух километров ещё.

Не задерживаясь, они вышли из посадки и пошли дальше по пыльной просёлочной дороге. Шли босиком. Идти было легко.

— Скоро начнутся подсолнухи, — сказал Петька и добавил, хитро мигнув, — а что, ребя, сорвём по шляпке, а то своих харчей не хватит на весь день?

………………………………………….

1953, 1956

Приближался вечер. Уже не жёлтое ослепительное солнце плыло на небе, а большое, красное, которое, заходя за крыши домов, пряталось в листве и в ветвях двух старых высоких и раскидистых тополей, у подножия которых стоял вбитый в землю столик с тремя ножками (четвёртую кто-то сломал при обстоятельствах, покрытых мраком неизвестности). На скамейках вокруг стола сидело 13-ать человек. Четыре из них более или менее вытянувшихся до 14-летнего возраста, двоим было лет по 10, троим по 9-ти, четверым по 6-ти. Четыре семиклассника, вернее восьмиклассника, потому что осенью этого года они пойдут в восьмой класс, так вот четыре подростка в большей или меньшей степени, но вели по всему виду деловой серьёзный вопрос, по всей вероятности трудноразрешимый. Младшие раболепно молчали.

— Дело в том, — солидно пробасил «председатель» собрания «союза молодёжи» двора № 60 улицы им. Ворошилова, вихрастый невысокий для своего возраста паренёк со светлозелёными глазами и вздёрнутым носом. О том, что это был Александр Сороченко все должны не только знать, но и помнить.

— Дело в том, — лениво и вяло с какой-то безнадёжностью повторил он, — что предпринять нам сегодня, сейчас, этим вечером. Прошу всех собравшихся вносить предложения, да поживее.

Маленький толстенький симпатичный дошкольник Павлик с 11-ой квартиры пропискал:

— Давайте Амуром дысать.

— Что? — у «председателя союза молодёжи» поползли вверх брови. — Где ты это выдрал? Откуда это «Амуром дышать»?