Альва Бесси - Антиамериканцы

Лэнг понимал, что нелепо ревновать Клема к Долорес Муньос. Клему нравились женщины такие же рослые, как и он сам, с длинными ногами, с длинными светлыми волосами и пышной грудью.

Иначе обстояло с Лэнгом. Он предпочитал миниатюрных, хрупких особ, более похожих, уж если быть откровенным, на подростков, чем на взрослых женщин.

«Странно, что я женился на Энн, — думал Зэв. — Хотя что тут странного? Энн больше отвечала вкусам Иллимена, чем Лэнга. Я должен послать ей телеграмму, как только… Но Долорес…» — Он вспомнил о ней, и ему захотелось, чтобы Долорес была сейчас рядом с ним. Однако во время отступления пресс-бюро Констанции де ла Мора осаждали иностранные журналисты, которые вели себя словно хищные птицы над издыхающим в пустыне верблюдом. Девушка была постоянно занята, для него у нее оставалось очень мало времени. «Вот вернусь и добьюсь, чтобы она нашла время и для меня», — подумал Лэнг и нажал на акселератор. («А Блау, конечно, произвел на нее впечатление»).

Крутые дороги, извивавшиеся среди гор Каталонии, были опасны для езды. По ним с трудом могла пройти одна машина, а испанские военные шоферы, водившие грузовики, никогда не замедляли ход перед поворотами. Они не делали, этого даже по ночам, когда им приходилось ездить с выключенными фарами. Возможно, этим и объяснялось, что Лэнг по обеим сторонам дороги видел много разбитых машин.

Часовой на перекрестке дорог около Эбро рассказал ему, где можно найти штаб 15-й бригады. Подъезжая к этому месту, примерно в километре от Мора ла Нуэва, Лэнг с изумлением увидел, что командир бригады Копии, сидя перед группой внимательно слушающих штабистов, прекрасным тенором поет под аккомпанемент гитары какую-то песню.

Про Копича, венгра по национальности, рассказывали, что в прошлом он пел в опере. В этом не было ничего удивительного для армии республиканской Испании, где выращивали командиров из таких людей, над которыми в любой капиталистической, стране только посмеялись бы: из каменотесов (Листер), лесорубов, крестьян, промышленных рабочих. Почему не мог стать военачальником оперный певец, если командирами здесь были люди вроде немецкого писателя Людвига Ренна или Мерримена (погибшего, очевидно, под Гандесой), того, что в свое время преподавал экономику в Калифорнийском университете?

По мнению Лэнга, Копич был настроен весьма оптимистически, если учесть, что он потерял добрую половину своей бригады, а фашисты, наступая в направлении Виньяросы на морском побережье и намереваясь разрезать страну пополам, прошли уже большую часть расстояния до этого пункта. Но возможно, что настроение Копича было столь же характерным для этой армии, как и его гитара, его оперный тенор и те чудеса, которые совершала Народная армия, несмотря на подавляющий материальный перевес Франко, снабжаемого Муссолини и Гитлером.

От Копича Лэнг узнал, как доехать до места, где переформировывался батальон имени Линкольна, и через некоторое время добрался туда. От немощеной дороги на Дармос, через все еще голые виноградники, расположенные уступами, вниз по холму сбегала узкая тропинка. В стороне виднелись неизбежные barrancas [24] Овраги (исп.). , образовавшиеся на песчаной почве, не защищенной густой растительностью, в результате, сильных ливней.

В этих мрачных расщелинах лежали люди в жалком отрепье — так называемом форменном обмундировании. Они грелись под слабыми лучами солнца, отгоняли мух, уничтожали говяжью тушенку, курили, спали и искали насекомых в гимнастерках и брюках.

Лэнг, увидев Бена Блау, очень удивился. Ведь только три недели назад Блау уехал из Барселоны, и вот он уже здесь, на фронте. Бен приветствовал его, помахав рукой. («До чего же он уродлив!» — подумал Лэнг), Он ответил на приветствие, но Блау не встал, и Лэнг, сойдя с тропинки, по осыпающейся гальке спустился в овраг.

Бен сидел на корточках рядом с высоким молодым человеком, обладателем огромных черных усов, напоминавших по форме велосипедный руль. На усаче была длинная черная пилотка, служившая ему, как видно, не только для защиты головы от холода, но и для того, чтобы отгонять мух, когда они становились слишком назойливы. Рядом с ним сидели, еще два бойца.

— Капитан Буш, — сказал Блау, и человек с усами протянул Лэнгу руку. — Фрэнсис Лэнг, — добавил Бен.

Фамилия Лэнга, видимо, показалась Бушу знакомой. Он пристально посмотрел на него, но промолчал. Чувствуя себя неловко под его взглядом, Лэнг сказал:

— Вы, я вижу, возвратились благополучно. Мы получили о вас много запросов.

Буш кивнул головой, и Лэнг, чтобы скрыть смущение, вступил в свою роль иностранного корреспондента.

— Сколько у вас бойцов, капитан?

— Перед последними боями было пятьсот — шестьсот человек. Сейчас сто двадцать, но будет больше.

— Что слышно о Бобе Мерримене и Доране?

— Ничего.

Лэнг попытался разобраться, почему он так неловко чувствует себя перед этим молодым человеком. Без нелепых усов он выглядел бы как Линкольн, думал Зэв. На вид ему года двадцать три — двадцать четыре, а он уже командует батальоном, тогда как Лэнгу тридцать восемь и…

— Что творится на белом свете? — спросил Блау. — Мы получили кое-какие газеты, но они недельной давности.

— Ну, о правительстве вы знаете, — ответил Лэнг.

Все закивали головами.

— Прието снят с поста министра обороны…

— Давно пора, — заметил Буш.

— …и сейчас в качестве преемника называют Хесуса Эрнандеса. Возможно, он уже назначен, но не исключено, что этот портфель возьмет себе Негрин. Создается новое правительство национального единения.

— Что слышно о поставках военных материалов? — спросил один из бойцов.

Ходят слухи, что Рузвельт обещал послать во Францию пятьсот самолетов, если Блюм согласится пропустить их в Испанию.

Человек, обратившийся к Лэнгу с этим вопросом, внимательно посмотрел на него.

— В Тортосе вы утверждали, что обещано двести самолетов. Что же, увеличилось их количество или это новые слухи?

Лэнгу опять стало неловко. Эти люди видели в нем неофициального представителя своего правительства, и он почему-то чувствовал себя так, словно это он виновен в бездеятельности Рузвельта. Он растерянно пожал плечами.

Буш извинился и ушел, сославшись на какие-то дела в штабе бригады. Лэнг попытался объяснить Блау и двум другим бойцам создавшуюся обстановку. Он сообщил, что фронт держится, во всяком случае, предполагается, что держится, а на отдельных участках фашистов даже удалось отбросить. (Он все время испытывал желание остаться наедине с Беном и поговорить с ним).

— Центральный Комитет коммунистической партии заявляет, — сказал Лэнг, — что, если удастся удержать фронт еще недели две, это позволит накопить достаточно вооружения и перейти в наступление.