Альва Бесси - Антиамериканцы

— Думаю, что поверите. Вообще-то говоря, за то короткое время, что я состоял в коммунистической партии США, ничего революционного я в ней не видел. Но ведь партия была и, насколько мне известно, остается открытой, легально существующей политической организацией. Не так ли?

— Вы присутствовали на открытых собраниях?

— Да. Таи же, как и на митингах, где было много беспартийных.

— В общественных помещениях или в частных домах?

— И в тех и в других.

— И вы не нашли ничего революционного в партии, которая открыто призывает к свержению всех существующих американских институтов?

— Я бы предпочел не вступать с вами в политические споры, господин конгрессмен, потому что у нас с вами совершенно различные понятия о партии.

— Очевидно. Мистер Лэнг, возвращаясь к вопросу о вашем пребывании в Испании… Как вы попали на секретный митинг коммунистов в Мадриде? Кстати: это там вы встретили коммунистку, о которой говорили, миссис Ибарри…

— Ибаррури. Да, там. Я был приглашен на этот митинг.

— В то время вы не состояли в коммунистической партии?

— Нет, сэр.

— Вы сочувствовали коммунистам?

— И да, и нет. Больше нет, чем да.

— Больше нет, чем да?! И вас пригласили на секретное собрание лидеров испанских красных?

— Заседание не было закрытым.

— Кто же вас пригласил?

— Молодая женщина, которой сейчас уже нет в живых.

— Как ее звали?

— Для вас это не имеет значения, сэр. Молодая испанка.

— А может быть, ее имя Долорес Муньос?

— (После паузы). Да.

— Где она теперь, по вашим словам?

— Погибла 19 августа 1938 года во время воздушной бомбардировки Барселоны.

— Скажите, мистер Лэнг, почему вы со своим пониманием коммунистической партии, так отличающимся от нашего, называете себя врагом партии?

— (После паузы). Возможно, я не активный враг. Но, безусловно, я не симпатизирую партии.

— Сейчас вы говорите, что вы не враг партии, а несколько раньше говорили, что в-раг. Как вас понимать?

— Я категорически возражаю против намека, будто я лжец, сэр!

— Вы здесь не для того, чтобы выражать какое-то мнение или поучать комиссию, и я…

— Меня вызвали сюда, и я выражаю свое мнение, как мне нравится. Я…

— (Председатель стучит молотком). Минуточку. Я надеюсь, нам не придется вас долго задерживать, но мне хотелось бы внести ясность в некоторые обстоятельства. Во время вашего первого допроса вы, находясь под присягой, показали, что не состоите сейчас и не состояли раньше в коммунистической партии. Сегодня, также под присягой, вы показали, что в прошлом были членом партии, а теперь нет. Сегодня вы назвали себя врагом партии, а потом тут же сказали, что вы не враг. Сегодня вы показали, что не вели шпионской работы в Испании, а затем подтвердили, что вели. Вообще-то говоря… Нет, я, пожалуй, поставлю свой вопрос иначе. Вы показали, что составляли разведывательные доклады для красного правительства в Испании?

— Я говорил раньше и утверждаю сейчас, что красного правительства в Испании не было. Я писал доклады по заданиям временного поверенного в делах США в Испании и американского военного атташе, как это делают все американские журналисты за границей.

— Вы докладывали одному американскому государственному чиновнику о коммунистическом митинге в Мадриде?

— Да.

— Это была копия доклада, который вы представили красному правительству в Испании?

— Нет. Значит, теперь я реабилитирован?

— Не понимаю.

— Ну и не нужно.

— Мистер Лэнг, вы получали плату за эти доклады от красною правительства?

— Нет.

— Вы работали ради прекрасных глаз?

— Я возражаю против подобного намека.

— В то время когда вы писали о действиях американских войск в Европе, вы были прикомандированы к ставке генерала Эйзенхауэра?

— Да.

— Вы бывали на передовых позициях и имели доступ к секретным документам?

— Я находился очень далеко от фронта и имел дело только с очень немногими секретными документами.

— Вы когда-нибудь передавали коммунистической партии или коммунистам, которых вы знали в Европе или в США, какие-нибудь из этих секретных материалов?

— Я уже сказал, что выбыл из коммунистической партии в 1939 году.

— Господин председатель, свидетель не ответил на ваш вопрос.

— Нет, не передавал.

— Господин председатель, я бы хотел зачитать для занесения в протокол выдержку из статьи свидетеля «Где-то в Германии. 25 марта 1945 года».

— Пожалуйста.

— Статья, очевидно, была написана для армейской газеты «Старс энд страйлс», но ее не напечатали. (Читает).

— «Где-то в Германии. 25 марта 1945 года, от майора американской армии Фрэнсиса К. Лэнга.

Познакомьтесь с одним из многих американских героев — Беном Блау. Этого человека я уже встречал семь лет назад на ином перевязочном пункте, в другой войне и в иной стране.

Бен тогда еще не был ранен. Он только что пришел с передовой позиции с тяжело раненным товарищем, который вскоре умер у него на руках. Я говорю о войне в Испании. Бен был тогда добровольцем батальона имени Линкольна, одной из знаменитых интернациональных бригад…»

Далее в статье описывается какой-то бой, в котором участвовал этот человек — сержант, по фамилии Блау, а затем следует такой абзац:

«На этом фронте борьбы с немецкими фашистами Блау проявил такой же героизм, как и в Испании, где он воевал с испанскими, итальянскими и немецкими фашистами, которые свергли Испанскую республику ради своего фюрера Адольфа Гитлера.

Здесь Блау находился под огнем тех же орудий, что и в Испании, хотя сейчас они, вероятно, несколько усовершенствованы на основании опыта, полученного на Пиренейском полуострове. Возможно, что и стреляли по нему те же самые артиллеристы. Несомненно, что и Блау — это тот же самый Блау, с которым я встречался на высоте „666“ в горах Сьерра-Пандольс в Каталонии семь лет назад.

Героизм этого американца порожден его жгучей ненавистью к нацизму и фашизму, а ненависть к ним — его коммунистическими взглядами и пониманием того, что значит сейчас для всего мира нацистско-фашистская ось…»

— Мистер Лэнг, вы хотите что-нибудь сказать по поводу, этой статьи, которую военная цензура не пропустила в печать?

— Я могу только добавить, что Блау — настоящий герой. Вы можете занести в протокол описание его подвига. Он награжден орденом и произведен в старшие лейтенанты. Орден ему вручил генерал — командир дивизии. Таковы факты. Я не вижу причин стыдиться ни фактов, ни того, что написал о них.

— А не кажется ли вам, что ваше восхищение Блау как коммунистом в 1945 году находится в некотором противоречии с вашими сегодняшними, данными под присягой показаниями, что в 1939 году вы выбыли из коммунистической партии и больше не сочувствуете ей?