Альва Бесси - Антиамериканцы

Участники диспута смущенно засмеялись.

— Ваша точка зрения, мистер Лэнг, — поспешил вмешаться председательствующий, — представляет несомненный интерес. Все мы, конечно, учтем ваше мнение. Но меня интересует замечание мистера Иллимена о том, что русских ничто не вынуждало заключать пакт. Вы согласны с этим?

— Согласен я или не согласен — это не имеет значения, — ответил Лэнг. — Я думаю, вы все помните, что, когда молодая Советская республика (что бы вы о ней сейчас ни думали) дралась за свое существование, Ленин был вынужден подписать с немцами подобный договор в Брест-Литовске. Конечно, это был очень невыгодный для Советов договор, но своей цели он достиг: он дал им передышку.

— Да, конечно, — снова вмешалась Пэттон. — Вот вам и доказательство искренности русских. Кстати, Ленин как-то сказал, что он подпишет договор с самим дьяволом.

— Верно, если такое соглашение окажется полезным для Советской власти.

— Но вы же подтверждаете мою мысль!

— Вовсе нет. Какое преимущество получает Советский Союз в данном случае? Мир. Время, необходимое для того, чтобы подготовиться к отпору неизбежного нападения. Время накопить силы, что, в конечном итоге, поможет нам, если нас вынудят начать войну.

Вильгельмина Пэттон расхохоталась так, что чуть не испортила микрофон.

— Уж не хотите ли вы, Фрэнсис, сказать нам, что в случае возникновения войны русские станут нашими союзниками?

— А почему бы и нет?

— Я ни за что не соглашусь иметь таких союзников! Кроме того, я не забыла, что в прошлом году сказал Линдберг об их армии и воздушных силах.

— А я не забыл, что в 1936 году он получил орден от Германа Геринга! — воскликнул Лэнг.

— Русские все равно не будут сражаться на нашей стороне, — упрямо продолжала Пэттон. — Уж я-то знаю. Я ведь была в Германии, пока меня не вышвырнули за то, что я критиковала немцев. Была я и в Советском Союзе, пока меня не выгнали за то, что я критиковала русских.

— Минуточку! — остановил ее Лэнг. — Мы, кажется, уклоняемся от существа вопроса. Я, конечно, не сомневаюсь, что мисс Пэттон может вышвырнуть только невежливый человек, но…

— А существо вопроса в том и состоит, — вступил в разговор Клем Иллимен, — что никакого вопроса-то и нет. Не помню, кто сказал это, но мысль хорошая. Точка.

— Я очень извиняюсь, — сказал председательствующий. — Мы провели очень интересный диспут, но отведенное нам время подходит к концу. Хочу поблагодарить всех вас за то, что вы дали возможность нашим слушателям…

Бен выключил приемник и в телефонной книге нашел номер телефона станции УОР. Он был доволен выступлением Лэнга: оно внесло ясность в его размышления. Но верно и то, как заявила Пэттон (или, кажется, Иллимен), что многих, в том числе и некоторых членов коммунистической партии, собьет с толку подписание этого пакта. («А самому-то тебе все уже ясно?»)

— Эллен, — сказал он, набирая номер телефона, — ты много потеряла. Зэв выступал прекрасно.

Жена молча смотрела на него.

Лэнг подошел к телефону.

— Зэв? Это ты? Чудесно! Салют!

— Кто говорит?

— Бен Блау.

— А, Бен! Спасибо. Я старался.

— Ты должен регулярно выступать по радио. Если тебе нужен человек, который купит для тебя время, рассчитывай на меня. Доллар в неделю я вносить могу.

— Блестящая идея! — поддержал Лэнг его шутку. — Когда я смогу увидеть вас обоих? Мне бы хотелось встретиться с твоей женой.

— А когда ты хочешь?

— Почему бы вам не зайти как-нибудь вечерком в театр «Бутс»? Мы сейчас репетируем почти каждый вечер, скоро премьера.

— С удовольствием.

— В таком случае приходите в любой вечер на этой неделе.

— А ты продолжай в том же духе. У тебя здорово получается!

Бен повесил трубку и повернулся к Эллен:

— Жаль, что ты пропустила выступление Лэнга.

— А мне не жаль, — серьезно ответила она.

— Не говори чепуху! Лэнг объяснил все значительно лучше, чем я.

— Ну, уж мне-то и он не объяснил бы.

— Не говори так, Эллен. Это сложный вопрос. Нельзя делать окончательного вывода, пока в нашем распоряжении так мало фактов.

— Сколько бы у тебя их ни было, ты все равно не найдешь в этом никакого смысла.

— Да перестань твердить одно и то же!

— Ты принимаешь на веру любые объяснения, если даже сам сомневаешься в них. Иначе почему же сегодня ты не смог мне ничего толком разъяснить?

— Да, ты права, я не совсем уверен. Но я знаю, что пакт должен иметь какое-то объяснение, и абсолютно убежден, что его заключение продиктовано весьма вескими причинами.

— Почему убежден? Потому что Советский Союз не может ошибаться?

— Конечно, Советский Союз может ошибаться, — сказал Бен. — Но он делает меньше ошибок, чем любая другая страна.

— Почему?

— Потому что это социалистическое государство. Потому что никто в СССР не заработает и ломаного гроша на войне.

— Я иду спать, — поднялась Эллен. — Я не понимаю пакта, и ты его не понимаешь. И мне стыдно, что ты готов одобрить его, хотя и не понимаешь, о чем идет речь.

— Эллен, да если бы я считал… — Но жена, не дослушав, вышла из комнаты.

В полночь, когда Лэнг уже засыпал, раздался телефонный звонок. Он снял трубку.

— Фрэнк? — спросил мужской голос.

Лэнг на мгновение растерялся. Кто, кроме Энн, называл его так? Ах, да!.. Сон мгновенно слетел с него.

— Я слушаю.

— У меня к вам поручение, — сказал неизвестный. — От Франка.

— Понимаю.

— С вами хотел бы поговорить «Шкипер».

— Когда?

— В любой день на этой неделе.

— Вы не можете сказать, о чем?

— Он слушал вас сегодня вечером по радио.

— Да?

— Ваше выступление ему не понравилось.

— Если так, то я приеду… Сегодня понедельник… уже вторник? Я буду у вас в четверг утром. Хорошо?

— Прекрасно.

В аппарате зазвучали гудки отбоя, и Лэнг медленно положил трубку на рычаг. «Значит, ему не понравилось? — думал он. — Но у него должны быть веские основания. Ну, Франциско, на бога надейся, а сам не плошай!»

Он позвонил на Пенсильванский вокзал и забронировал купе в поезде, отходящем в ночь на четверг в Вашингтон.

Выйдя из своей квартиры на Юниверсити-плейс, Энн Лэнг направилась в гостиницу «Бреворт» на Пятой авеню и сняла комнату. Оттуда она позвонила своей прислуге Клэрис и велела привезти в гостиницу ее вещи. Клэрис расплакалась, и Энн не меньше получаса по телефону утешала и уговаривала ее не уходить с работы. Но они так ни до чего и не договорились. Энн предложила Клэрис прийти на следующий день к ней в гостиницу, если у нее не изменится настроение, и они обсудят, что делать дальше.

Перед уходом из отеля Энн предупредила дежурного администратора, что ей привезут багаж, и попросила распаковать его. Уже на полпути она вспомнила, что в связи с празднованием дня рождения Линкольна банк закрыт. Это обстоятельство почему-то расстроило ее больше, чем все остальные сегодняшние неприятности. Она даже всплакнула, прикладывая к глазам платочек, потом медленно пошла обратно в гостиницу. Сегодня не только не удалось получить из банка деньги, необходимые для внесения залога за Блау, но и бесполезно было звонить в канцелярию организации ветеранов войны в Испании, чтобы сообщить, что есть человек, который эти деньги дает.