Альва Бесси - Антиамериканцы

Иллимен, с рыжей щетинистой бородой, отпил глоток из стоявшего перед ним бумажного стакана.

— Я, как говорится, человек вне политики, — начал он. — Верно, я только что вернулся из Германии, которая буквально кишит солдатами. — Он допил содержимое стакана. — То немногое, что я хочу сообщить, я расскажу чуточку позже. А сейчас, мне кажется, мы должны послушать Фрэнсиса Лэнга. Это опытный, искушенный в политике человек, он специально изучал историю, в которой все мы играем роль беспомощных пешек. Надеюсь, — добавил Клем, — моя оригинальная метафора никого не обидит.

— Ну что ж, — заговорил Лэнг, — очевидно, я здесь в меньшинстве. Логика событий обязывает меня выступить в защиту политики Советского Союза, выразившейся в подписании этого договора.

— Как вы смеете… — начала было Вильгельмина Пэттон, но председательствующий остановил ее:

— Минуточку, мисс Пэттон, я дам вам позже возможность ответить мистеру Лэнгу.

— Уилли — агрессивная дама, — заметил Лэнг, и все рассмеялись, а громче всех сама Вильгельмина. — Мне хотелось бы внести некоторую ясность. Во-первых, это вовсе не союз, как утверждает мисс Пэттон, а лишь договор о ненападении между Советским Союзом и Германией.

— Вы играете словами… — снова перебила мисс Пэттон, но председательствующий постучал молотком, и она умолкла.

— Будут ли русские доверять Гитлеру после подписания договора — я не знаю, но думаю, что не слишком. Во-вторых. Все присутствующие здесь, видимо, забыли (во всяком случае никто об этом не упомянул), что Советское правительство с марта нынешнего года вело переговоры с представителями Франции и Англии о заключении договора о взаимопомощи.

— Так-то оно так, — прервал полковник Фолкнер, — но теперь русские наносят удар в спину Англии и Франции.

— Правильно! — крикнула мисс Пэттон. — Совершенно верно!

— Судя по тому, что мне известно, — продолжал Лэнг, — французская и английская делегации не были даже уполномочены своими правительствами на подписание какого-нибудь соглашения. Больше того…

— Но это лишь предположение… — вставила мисс Пэттон.

Бен тщательно настроил радиоприемник и стал внимательно слушать. Он включил радио еще до того, как начался диспут, чтобы послушать выступления комментаторов. Эллен, рассорившись с Беном из-за пакта, укладывала девочку спать.

— Я постарался раскопать еще несколько фактов, о которых здесь никто не упоминал. Клем, ты был в Испании, а вы, Уилли… простите… а вы, мисс Пэттон, защищали Испанскую республику. Вы, конечно, помните, что Англия, Франция и США и пальцем не — пошевелили, чтобы помочь испанскому народу в столь важной для него борьбе, что Германия и Италия были агрессорами в Испании и что единственной великой державой в мире, согласившейся продавать вооружение законному правительству Испании, оказался Советский Союз.

— Ну и что же? — вызывающе спросила мисс Пэттон.

— Я рискну высказать догадку, — заявил полковник Фолкнер, — что русские просто-напросто ловили рыбку в мутной испанской воде.

— Вы не сможете подкрепить эту догадку никакими фактами, а я знаю, о чем говорю, потому что мы с Клемом провели в Испании больше года.

— Но если даже ваше утверждение и соответствует действительности, то что оно доказывает? — спросила мисс Пэттон.

— Оно доказывает, что Советское правительство было искренне, когда в течение многих лет устами Литвинова и других представителей неустанно заявляло о своем стремлении к коллективной безопасности, о том, что оно защищает мир и поддерживает стремление других народов добиться независимости.

(«Неплохо!» — мысленно одобрил Бен).

— Однако как же вы легковерны! — воскликнула Пэттон.

— Сейчас увидите, — уже с некоторым озлоблением пообещал Лэнг. — Вы, конечно, знаете, что Англия, Франция и США стояли в стороне и ничего не сделали, когда Муссолини напал на Абиссинию и Албанию, а Гитлер захватил Австрию и Чехословакию. Известно также, как много американских средств вложено в строительство военной машины, которой сейчас хвастается Гитлер. Так кто же из нас легковерный?

— Говорите по существу, сэр, — огрызнулась Пэттон. — По существу, пожалуйста!

— А существо состоит вот в чем: видя, что великие демократические державы явно поощряют вооружение гитлеровской Германии, и убедившись, что все усилия добиться соглашения о коллективной безопасности безуспешны, советские руководители пошли по единственно правильному пути: они заключили пакт с фашистами, не питая, конечно, никаких иллюзий о его надежности, но рассчитывая оттянуть момент нападения на Советский Союз и получить передышку…

— Чепуха! — крикнула Пэттон. — Русские исходили совсем из других побуждений.

— Вот, пожалуйста, послушайте, что было сказано в марте прошлого года на восемнадцатом съезде Коммунистической партии Советского Союза. Цитирую: «…некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании „похода на Советскую Украину“, сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Онц прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их „разочаровали“, так как, вместо того чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний». Он предупредил, что политика невмешательства может окончиться для нас серьезным провалом…

— Я возмущена вашими намеками на какую-то ответственность, которую якобы несет за это наше правительство.

— И я тоже, — поддержал Фолкнер. — Мы дрались с немцами в первой мировой войне и, если дело дойдет до этого, снова будем драться.

— Я полагаю, что Зэв… я хотел сказать, мистер Лэнг, уклонился от темы, — заявил Иллимен; к этому времени он опять ухитрился наполнить под столом из фляжки, которую носил при себе еще в Испании, свой бумажный стакан.

— Это как же, Клем?

— У русских не было необходимости подписывать такой пакт. Своим шагом они привели в смущение и ошеломили весь мир. — Иллимен отхлебнул из стакана. — Во всяком случае, так было со мной.

(«У него ума, как у курицы, — подумал Бен. — Но, по крайней мере, он в самом начале честно признался, что стоит вне политики»).

— Тебя-то русские, может быть, и привели в смущение, — ответил Лэнг, — но я уверен, что они думали не только о тебе, когда вели переговоры о заключении пакта.

— А должны были подумать, — упрямо заявил Иллимен. — Я простой человек, по людям вроде меня им и следует равняться. Если русские, как намекает Зэв, действительно думают о наших интересах, они должны убедить в своей искренности таких людей, как я.

— Мистер Лэнг, видимо, единственный из всех присутствующих здесь сегодня получил телеграмму из Москвы, — холодно заметила Пэттон.