Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

Бог и мое право… супружеское право! Таков, как известно, девиз Англии, особенно сегодня [730].

Женщины обожают командовать; по сему поводу мы не можем не рассказать анекдот десятилетней давности. Для анекдота это очень юный возраст.

Один из почтеннейших членов палаты пэров имел в женах Каролину, легкомысленную, как почти все Каролины.

Это имя приносит женщинам счастье.

Сей старец сидел подле камина с одной стороны, а его Каролина – с другой. Каролина вступила в ту пору жизни, когда женщины уже не объявляют своего возраста. Является друг дома и сообщает о женитьбе генерала, который некогда также был другом дома.

Каролина впадает в отчаяние и плачет горючими слезами; она испускает громкие крики и так докучает мужу, что почтенный старец пытается ее утешить.

Среди прочего у графа вырывается такая фраза, обращенная к жене: «В конце концов, дорогая, как хотите, а он ведь не мог на вас жениться!»

А ведь то был один из высших сановников, однако друг Людовика XVIII, а значит, человек, верный эпохе маркизы де Помпадур [731].

Итак, вот в чем заключается разница в положении Адольфа и Каролины: если муж больше не интересуется женой, то жена, напротив, сохраняет за собой право интересоваться мужем.

А теперь послушаем, что говорят в свете: эти разговоры послужат заключением нашего труда.

Кто в своей жизни не слышал хотя бы одной итальянской оперы?.. следовательно, каждый мог заметить, как сильно поэты и композиторы злоупотребляют словом felicità , повторяемым хором на все лады в те самые мгновения, когда зрители покидают ложи и устремляются вон из партера [732].

Какая страшная аллегория всей нашей жизни. Мы расстаемся с ней в ту минуту, когда приходит черед felicità .

Случалось ли вам задумываться над глубокой истиной этого финала – момента, когда раздается последняя нота и слышится последнее слово, когда оркестр издает последний аккорд, когда певцы говорят один другому: «Пошли ужинать!», а фигуранты радуются: «Какое счастье, что нет дождя!»? Так вот, во всех жизненных состояниях наступает такой момент, когда шутки кончены, игра сделана, тревоги позади и каждый затягивает свое felicità . Исполнив все дуэты, соло, стретты [733] , коды, ансамбли, дуэттино, ноктюрны , пройдя через все фазы супружеской жизни, которые мы изобразили здесь для того, чтобы их многочисленные вариации смогли угадать не только люди острого ума, но даже глупцы (в страданиях мы все равны), большинство парижских семейных пар рано или поздно приступают к финальному хору следующего содержания:

Супруга( молодой женщине, пребывающей в том периоде супружеской жизни, который именуют второй молодостью ). Душа моя, я самая счастливая женщина в мире. Адольф – образцовый муж: добрый, не сварливый, покладистый. Не так ли, Фердинанд?

( Каролина обращается к кузену Адольфа; это юноша, у которого в наличии хорошенький галстук и лакированные сапоги, элегантный фрак и складная шляпа, шевровые перчатки и отборный жилет, напомаженные волосы, усы и бакенбарды самой изысканной формы, крохотная бородка-запятая à la Мазарини [734] и глубокое, безмолвное восхищение Каролиной, которой он всегда готов служить. )

Фердинанд. Адольф – счастливец! Иметь такую жену! Что еще нужно в жизни? Ничего.

Супруга. На первых порах мы часто бранились, но теперь ладим преотлично. Адольф поступает как ему угодно, он ни в чем себя не стесняет, а я больше не спрашиваю у него ни куда он идет, ни откуда пришел. Снисходительность, душа моя, вот главный секрет счастья. Вы пока еще спорите по пустякам, ревнуете друг друга без причины, ссоритесь, подпускаете шпильки. И к чему все это? Наша женская жизнь такая короткая! Что у нас есть? Десяток лет для счастья; зачем же их портить? Я сама была такая, как вы, но в один прекрасный день познакомилась с госпожой Фуллепуэнт; эта очаровательная женщина меня просветила и научила, как сделать мужчину счастливым… Адольф с тех пор совершенно переменился: он стал просто душка. Если мне надобно ехать в театр и в семь часов мы еще дома одни, он первый спрашивает меня с тревогой, даже с испугом: «Ведь Фердинанд за тобой заедет, не так ли?» Не так ли, Фердинанд?

Фердинанд. Мы с ним лучшие кузены в мире.

Печальная юная супруга. Неужели это случится и со мной?..

Фердинанд. О, сударыня, вы так хороши собой, что с вами это случится непременно.

Супруга( раздраженно ). Ну что ж, прощайте, милочка. ( Печальная юная супруга выходит .) А вы, Фердинанд, мне за это ответите.

Супруг( на бульваре Итальянцев [735]). Почтеннейший ( берет господина де Фиштаминеля за пуговицу пальто ), вы все еще полагаете, что брак зиждется на страсти. Женщины, пожалуй, могут в виде исключения любить одного-единственного мужчину, но мы!.. Что ни говорите, Общество не способно обуздать Природу. Уверяю вас, для супругов главное – снисходительное отношение друг к другу, разумеется при сохранении внешних приличий. Я счастливейший муж в мире. Каролина – преданный друг, при необходимости она пожертвует мне всем, включая даже моего кузена Фердинанда… вы смеетесь, а она и впрямь готова для меня на все. Вы все еще верите в эти смешные сказки о достоинстве, чести, добродетели, общественном порядке. Жизнь дважды не проживешь, значит, нужно получить от нее как можно больше удовольствия. За последние два года мы с Каролиной не сказали друг другу ни одного резкого слова. Каролина для меня – товарищ, с которым я могу говорить откровенно обо всем и который сумеет меня утешить в трудную минуту. Мы ни в чем друг друга не обманываем, мы знаем, с кем имеем дело. Мы снова сближаемся, когда хотим кому-либо отомстить, понимаете? Таким образом мы обратили обязанность в удовольствие. И зачастую получаем от этого больше радости, чем в ту бесцветную пору, что именуется медовым месяцем. Порой Каролина мне говорит: «Я нынче не в духе, оставь меня, пошел прочь!» А гроза обрушивается на моего кузена. Каролина больше не изображает из себя жертву и хвалит меня всем и каждому. Да что говорить! она радуется моему счастью. А поскольку женщина она в высшей степени порядочная, состоянием нашим она распоряжается очень рачительно. Дом ведет образцово. Мне позволяет тратить мои сбережения, как я захочу. И вот вам результат. Мы смазали наш механизм маслом, а вы, дражайший Фиштаминель, сыплете себе под колеса булыжники. Нужно выбрать одно из двух: либо кинжал венецианского мавра [736], либо рубанок Иосифа [737]. Но тюрбан Отелло, любезнейший, нынче не в моде; я добрый католик и предпочитаю быть плотником.