Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

– Но как же мне доказать вам, что я вас люблю? – вскричал барон, не сводя глаз со своей собеседницы. Никогда еще она не казалась ему такой восхитительной, как в тот миг, когда с лукавым видом произносила речи, суровость которых, кажется, напрочь опровергали шаловливые жесты, прелестные гримаски и сквозившее в каждом движении кокетство.

– Вот когда я узнаю, что Луиза завела любовника, – продолжала госпожа Б***, – когда я буду уверена, что ничем ее не обделила и что ваша измена не причинит ей горя, когда у меня не останется никаких сомнений в том, что она вам безразлична… вот тогда я смогу вас слушать! Эти слова, должно быть, кажутся вам отвратительными, – продолжала она низким, грудным голосом, – они и в самом деле таковы, но, поверьте, это говорю не я, это рассуждает математик, мыслящий логически. Вы женаты и утверждаете, что любите меня?.. С моей стороны было бы чистым безумием подать надежду мужчине, который не может принадлежать мне вечно.

– Демон!.. – вскричал барон. – Да, вы не женщина, вы демон.

– А вы, оказывается, шутник!.. – произнесла красавица, потянувшись к шнурку сонетки.

– О нет, Эмилия, прошу вас!.. – уже более спокойным голосом взмолился сорокалетний обожатель. – Не звоните, не надо! Простите меня!.. Я сделаю все, как вы хотите.

– Но я вам ничего не обещаю! – засмеялась госпожа Б***.

– Господи, как вы меня мучаете!.. – простонал он.

– А вы разве никому никогда не причиняли горя? – спросила она. – Вспомните, сколько слез было пролито из-за вас и ради вас!.. Нет, ваша страсть не внушает мне ни малейшей жалости. Если вы хотите, чтобы я не смеялась над ней, заставьте меня ее разделить…

– Прощайте, сударыня. Вы строги, но милосердны. Я оценил данный вами урок. Да, я совершил грехи, которые нуждаются в искуплении…

– Вот и ступайте каяться, – отвечала красавица с насмешливой улыбкой, – составьте счастье Луизы: это будет самой тяжкой епитимьей.

Они расстались. Но барон влюбился так страстно, что постарался исполнить требование неумолимой госпожи Б***, желавшей во что бы то ни стало разлучить его с женой.

Спустя несколько месяцев барон и баронесса В*** жили хотя и в одном особняке, но раздельно. В свете очень жалели баронессу, на людях всегда оправдывавшую мужа, и восхищались ее смирением. Самая суровая блюстительница нравов не сумела сказать ничего дурного о дружеских узах, которые связывали Луизу с юным де Ростанжем; виновным во всем посчитали потерявшего разум господина де В***.

Меж тем, когда этот последний принес госпоже Б*** все жертвы, на какие только способен мужчина, коварная возлюбленная его, сославшись на необходимость поправить слабое здоровье, отбыла на воды в Мондор, оттуда перебралась в Швейцарию, а затем – в Италию.

Барон умер от воспаления печени, окруженный трогательнейшими заботами законной жены, и, судя по мучившим его угрызениям совести, так и не догадался о ее участии в доконавшей его интриге.

Этот анекдот, выбранный нами из тысячи ему подобных, дает представление об услугах, какие одна женщина может оказать другой.

Драма, начавшаяся со слов: «Сделай одолжение, отбей у меня мужа…» и закончившаяся для мужа воспалением печени, – исчерпывающий образец женского коварства. Разумеется, образец этот отличается от бесчисленных схожих случаев некоторыми оттенками, но канва остается всегда одинаковой. Поэтому мужу следует опасаться всех подруг жены. Хитроумные уловки этих лживых созданий чаще всего увенчиваются успехом, ибо на помощь им приходят два врага, вечно сопровождающих мужчину: самолюбие и желание.

Человек, спешащий сообщить прохожему, что у него из бумажника выпал тысячефранковый билет, а из кармана торчит носовой платок, считает низостью предупредить своего приятеля о том, что у него похищают жену. В этой нравственной непоследовательности есть немало странного, но, в конце концов, она объяснима. Коль скоро закон не берется выслеживать неверных жен, частным лицам эта слежка тем более не пристала; отдавая же тысячефранковый билет тому, кто его потерял, человек руководствуется принципом: «Поступай с другими так, как ты бы хотел, чтобы они поступали с тобою!»

Но какими доводами можно оправдать и как назвать помощь, которую один холостяк неизменно спешит оказать другому, когда требуется обмануть чьего-нибудь мужа? Человек, считающий ниже своего достоинства донести жандарму на убийцу, без зазрения совести уводит мужа в театр, на концерт и даже в дом сомнительной репутации, дабы приятель, которого он назавтра, вполне возможно, убьет на дуэли, насладился свиданием, в результате которого либо появится на свет незаконнорожденный ребенок, чьи братья лишатся части причитающегося им состояния, либо на свете станет тремя несчастными существами больше. Надо признать, что честность – добродетель весьма редкая; как правило, чем больше человек ею кичится, тем меньше имеет на это прав. Сколько семей распалось, сколько братской крови пролилось исключительно оттого, что друг не отказался совершить поступок, считающийся в свете простительной шалостью!

У всякого своя причуда; один без ума от охоты, другой – от рыбной ловли, третий – от игры, четвертый – от музыки, пятый любит деньги, шестой предпочитает вкусно поесть и проч. Так вот! Какая бы страсть вами ни владела, любовник непременно воспользуется ею для того, чтобы поймать вас в ловушку; исподтишка он будет управлять вашими или своими друзьями и, хотят они того или нет, заставит их сыграть роли в комедии, которую сочинит, чтобы выманить вас из дому и овладеть вашей женой. Если нужно, любовник будет обдумывать устройство своей мышеловки хоть два месяца кряду.

На моих глазах в такую ловушку попался человек безграничной хитрости.

То был нормандец, бывший стряпчий. Он жил в маленьком городе Б***, где стоял конно-егерский полк из Канталя. В жену сутяги влюбился элегантный офицер, однако полку уже пришла пора сниматься с места, а любовники так и не смогли позволить себе ни единой вольности. Стряпчий праздновал победу уже над четвертым военным. После обеда, около шести вечера, муж вышел прогуляться в сад, откуда открывался вид на окружающую сельскую местность. В это же время офицеры пришли к нему проститься. Внезапно на горизонте вспыхивает жуткое зарево пожара. «Боже мой! – вскрикивает майор. – Это горит Додиньер!» Майор был старый честный вояка, только что отобедавший в доме стряпчего. Все тотчас вскочили в седло. Молодая женщина счастливо улыбнулась, увидев, что осталась одна; любовник, прятавшийся в укромном месте, шепнул ей, что тревога ложная. Муж остался в дураках и даже не заподозрил этого, ибо капитан, выказав редкую для кавалериста деликатность, пожертвовал несколькими минутами счастья и, вскочив на приготовленного заранее превосходного скакуна, успел догнать кавалькаду и вернулся назад в обществе мужа.