Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

На балу одна дама говорит другой: «Ваш муж очень остроумен». – «Вы находите?..»

Ваша жена решает, что пора отдать в пансион сына или дочку, с которыми прежде ни за что не желала разлучаться.

На бракоразводном процессе милорда Абергавени слуга показал: «Госпожа виконтесса питала столь сильное отвращение ко всему связанному с милордом, что ему, слуге, нередко случалось видеть, как она сжигает бумажки, до которых он дотронулся, находясь в ее спальне».

Если женщина расслабленная вдруг становится деятельна, если женщина, ненавидевшая ученые занятия, вдруг принимается учить иностранный язык, одним словом, если характер женщины решительно меняется, это – симптом бесспорный.

Если женщина счастлива в любви, она перестает выезжать в свет.

Женщина, имеющая любовника, становится очень снисходительна.

Муж дает жене сотню экю [501] в месяц на наряды; она тратит никак не меньше пятисот франков и не берет взаймы ни единого су: под покровом ночи мужа грабят, врываясь в его дом с оружием в руках… но без взлома.

Муж и жена спали в одной постели: жена постоянно хворала; они стали спать в разных комнатах: мигрени забыты, все болезни как рукой сняло – устрашающий симптом!

Женщина, прежде не обращавшая никакого внимания на свою внешность, вдруг начинает наряжаться с величайшей тщательностью. Дело не обошлось без Минотавра!

– Ах, дорогая, самая страшная мука – это когда тебя не понимают.

– Да, дорогая, но зато когда тебя понимают!..

– О, разве это возможно?

– Не спорю, это случается очень редко. Да, это великое счастье, но, увы, во всем свете не найдется и двух существ, способных нас понять.

Если женщина заискивает перед собственным мужем… Вопросов нет.

Спрашиваю ее: «Откуда путь держите, Жанна?» – «От вашего кума, ходила забирать у него вашу посуду». – «Ах вот как? Значит, покамест я при своих!» – думаю. На другой год задаю тот же вопрос по тому же случаю. «Ходила к куму забирать нашу посуду». – «Ну-ну, – думаю, – и про нас не забыли!» Но вот когда она запоет по-другому: «Сами-то вы голодранец, а я докладывай вам обо всем, ровно важному господину. Давеча ужинала я у моего кума, а нынче ходила забирать у него свою посуду», – вот тогда станет ясно: «Дело труба!» [502]

Остерегайтесь женщины, толкующей о своей добродетельности.

Герцогиня де Шольн при смерти; ей говорят: «Вас хочет повидать герцог».

– Он уже пришел?..

– Да.

– Пусть подождет… и войдет вместе со Святыми Дарами.

Этот минотаврический анекдот уже был запечатлен Шамфором, но он слишком характерен, чтобы мы могли о нем умолчать [503].

Иные женщины пытаются убедить своих мужей, что у тех есть некий долг перед некими особами.

«Уверяю вас, вы обязаны отдать визит господину такому-то… Мы не можем не пригласить на обед господина такого-то…»

«Ну-ка, сынок, выпрямись; неужели ты не хочешь научиться хорошим манерам? В конце концов, взгляни на господина такого-то!.. Посмотри, как он ходит!.. заметь, как он одевается!..»

Если за день женщина произносит имя мужчины всего дважды, природа ее чувства к нему может оставаться под вопросом, но если трижды?.. Увы, увы!

Если женщина провожает гостя, не являющегося ни адвокатом, ни министром, до входной двери, она очень неосторожна.

День, когда муж не может объяснить, отчего его жена поступила так, а не иначе, – страшный день.

Женщина, допустившая, чтобы ее поймали с поличным, достойна своей участи.

Как должен вести себя муж, обнаруживший последний симптом и, следовательно, не могущий более сомневаться в неверности жены? Ответить на этот вопрос не составляет труда. У мужа есть лишь два выхода: либо смириться, либо отомстить; середины между этими двумя крайностями быть не может. Выбрав месть, следует идти до конца. Муж, не порывающий с неверной женой навсегда, – истинный глупец. Иные супруги полагают, что могут и после разрыва оставаться друзьями; есть, однако, нечто отвратительное в том, чтобы давать жене почувствовать, что вы всегда можете взять над ней верх.

Приведу несколько анекдотов, по преимуществу неизвестных широкой публике; на мой взгляд, они дают весьма полное и яркое представление о том, как следует поступать мужу в подобном случае.

Господин де Рокмон раз в месяц ночевал в спальне жены и уходил оттуда со словами: «Я свое дело сделал, теперь пусть потрудятся другие!» [504]

Вот развращенность, переплетенная с весьма возвышенным пониманием брачной политики.

Один дипломат, когда к его жене приезжал любовник, покидал свой кабинет, шел на половину жены и говорил ей и ее гостю: «Только не подеритесь!»

Вот признак добродушия.

У господина де Буфлера спросили, как он поступит, если после долгой разлуки с женой обнаружит, что она беременна? «Прикажу отнести к ней в спальню мой халат и домашние туфли» [505].

Вот знак величия души.

«Сударыня, если этот человек дурно обращается с вами при закрытых дверях, это дело ваше, но я не потерплю, чтобы он обижал вас в моем присутствии: это оскорбительно для меня».

Вот проявление подлинного благородства.

Верх великодушия – шапочка, положенная одним судьей в изножье постели, где спала с любовником его преступная жена.

Прекрасна бывает и месть. Мирабо великолепно описал в одной из тех книг, которые сочинял для денег, угрюмое смирение итальянки, по воле мужа обреченной медленно гибнуть вместе с ним в мареммах [506].

Застать жену в объятиях любовника и убить обоих не значит отомстить; это значит оказать им величайшую услугу.

Лучше всех сумеет отомстить за мужа любовник его жены.

Брачная катастрофа, которой определенной части мужей не удается избежать, почти всегда влечет за собой перипетию. После этого вокруг вас все приходит в покой. Ваша покорность судьбе, если вы решаете покориться, пробуждает в душе вашей жены и ее любовника жгучее раскаяние; само счастье, которым они наслаждаются, дает им представление о глубине причиненного вам горя. Сами того не подозревая, вы сопутствуете им во всех их усладах. Заглушить голос добра и милосердия, звучащий в каждом человеческом сердце, не так легко, как порой думают; те двое, что составляют источник ваших мучений, как никто иной, желают вам добра.