Андрей Пиперов - Целебный яд

— Ваше превосходительство, у меня есть незаконченные счеты в Киака. Не могли бы вы мне помочь? — С этими словами Мюллер обратился к правителю, когда тот принял его в своем кабинете.

Правитель посмотрел на него маленькими черными глазками.

— Разумеется. Чем могу вам служить?

— Я прошу вас передать каскарильерос этот кошелек с деньгами. — И Мюллер положил на стол кошелек. В нем тяжело зазвенели монеты.

— Оставьте деньги у меня. Все будет сделано, как вы хотите, — с напускной готовностью ответил правитель, и кошелек быстро исчез в глубоком кармане его брюк.

Мюллер знал, что кошелек никогда не попадет в руки каскарильерос, но это было ему безразлично. Главное, надо было поскорее добраться до берегов Тихого океана, где его должен был ждать обещанный корабль.

Мюллер решил вернуться через Арекипу. На этот раз он перешел Анды с востока на запад, распрощавшись навсегда с Ла-Монтаньей и Сьеррой.

„Только бы не поморозить деревца в высоких Андах“, — непрестанно думал Мюллер, с беспокойством поглядывая на таинственные гробы с их драгоценным содержимым.

Он спешил как можно скорее добраться до берега океана.

Герцог Вюртембергский. Сделка с англичанами.

В конце июля 1855 года Мюллер прибыл в порт Ислай [53] Ислай — в настоящее время Матарани, близ порта Мольендо. на Тихом океане. Его переезд от боливийской границы до Ислая напоминал больше бегство, чем научное путешествие. Он опасался, что торговцы хинной коры предупредили перуанские власти о его таинственной деятельности в Ла-Монтанье, что неминуемо приведет к допросам и осмотру багажа.

Но Мюллер так легко не сдавался. Он чувствовал, что его спасение в быстроте. Вспыхнувшая в стране революция до известной степени благоприятствовала его бегству. Правительственные чиновники и полиция были заняты преследованием своих политических противников. Но можно ли было на это рассчитывать? И до каких пор?

Поэтому без всяких задержек — вперед и только вперед, к берегам океана! Как медленно шли тяжело нагруженные мулы! Гробы с нарисованными на них черными черепами, покачиваясь на их спинах, зловеще поскрипывали. При виде таинственного каравана люди разбегались. Мало ли на свете чудаков, но такого чудака, как этот немец, который перевозит старые человеческие кости, они еще не встречали. И все с готовностью уступали ему дорогу, лишь бы скорее он проваливал со своим страшным грузом.

Труднее всего ему пришлось на таможне. Мюллер обдумал все до мельчайших подробностей. На всякий вопрос у него был готов подходящий ответ. Но все же, разве можно было все предусмотреть?

Мюллер пошел в таможню, чтобы предварительно выяснить некоторые вопросы в связи со своим отъездом.

Начальник таможни встретил его весьма загадочным образом.

— Ну вот, наконец-то вы прибыли. Как ваше путешествие? Остались ли вы довольны вашей поездкой по Перу?

Мюллер вздрогнул. Этот человек что-то знает. Должно быть, ему кое-что известно. Означает ли это, что перуанские власти уже раскрыли его деятельность и теперь играют с ним, как кошка с мышью?

Но если им все известно, зачем даром тратить время? Наверное, его арестуют сразу же как только осмотрят гробы.

Мюллер все же не растерялся и ответил совсем спокойно:

— Спасибо. Путешествие было очень приятным. Вы живете в прекрасной стране. Какие чудесные горы!

— Нам приятно слышать, что наша страна вам понравилась. Удалось ли вам найти то, что вы искали? — Лицо таможенника расплылось в любезной улыбке, обнаружившей два гнилых передних зуба. Он нагнулся и шумно сплюнул в сторону табачную жвачку.

Мюллер не знал, что отвечать. Что таможенник хотел этим сказать?

— Я продолжу свои исследования в Германии и только тогда смогу прийти к окончательным выводам, сеньор, — ответил он уклончиво, желая выиграть время и выяснить намерения своего собеседника.

— Я знаю, кто вы такой. Вы не тот, за кого себя выдаете. Вы никакой не Мюллер!

— Ну кто же я такой? — Голос Мюллера слегка дрогнул.

— Будьте покойны, ваше высочество. Я не выдам вашу тайну.

— Какое высочество, какая тайна, сеньор? Я вас не понимаю, — сказал Мюллер с удивлением.

— Как не понимаете? Вы боитесь за свое инкогнито, но я вас не выдам, ваше высочество!

— Но я в самом деле вас не понимаю! О чем вы говорите? Какое инкогнито вы имеете в виду, сеньор?

Таможенник подошел к Мюллеру и наклонил голову. От него несло тяжелым водочным перегаром. С таинственным видом он прошептал Мюллеру:

— Нам известно, что вы герцог Вюртембергский, ваше высочество, и что по Перу вы путешествуете инкогнито, но, повторяю, я не выдам вашу тайну!

Говоря это, он таинственно улыбнулся.

Окончательно сбитый с толку, Мюллер с недоумением посмотрел на таможенника. У него отлегло от сердца. Но как такая дикая идея могла прийти в голову этому чудаку?

Впрочем, теперь это никакого значения не имело. Главное было то, что настоящее имя Мюллера не было известно властям. А если им угодно, пусть принимают его хоть за французского короля или даже за китайского императора.

Мюллеру это было совсем безразлично. Он сразу же решил использовать создавшееся положение и в свою очередь, с таинственным видом нагнувшись к уху чиновника, доверительно сказал:

— Мне приятно, что не другому, а именно вам стала известна моя тайна. Я рассчитываю на ваше благородство. Прошу вас, сеньор, сохранить ее до моего отъезда из Перу.

— Разумеется, сеньор… Мюллер. Вы можете на меня положиться. Я знаю, что значит государственная тайна, и вас не подведу. Мои уста — могила. — При этих словах таможенник посмотрел на Мюллера с видом заговорщика и подмигнул ему в знак сообщничества.

Разговор продолжался недолго. Но это были минуты такого напряжения, что, выйдя наружу, провожаемый любезными и угодническими поклонами чиновника, Мюллер должен был сесть на скамью, чтобы успокоиться после пережитого волнения. Голова у него все еще кружилась. Он мог ожидать всего, он все продумал, перебрал все возможности, но чтобы его приняли за герцога Вюртембергского, подобное не могло даже прийти ему в голову.

Теперь, когда опасность миновала, он едва удерживался от смеха. И с чего он это взял, глупец? Уму непостижимо!

Мюллер этого так никогда и не узнал.

Он сидел на скамейке у самой воды. До него долетали соленые брызги. Солнце уже склонялось к западу. Лучи его отражались на медно-красных гребнях волн. Вот пролетели две чайки, едва касаясь белоснежными крыльями изумрудной воды. От свежего морского воздуха веяло спокойствием. Впервые после многих месяцев напряжения и тревог, Мюллер наслаждался тишиной наступавшего вечера.

Вдруг он очнулся и поднял голову. К нему приближался маленький человечек неопределенного возраста. На нем был немного поношенный, неподходящий ни к месту, ни к климату черный сюртук. В руках он держал палку с серебряным набалдашником. Человек шел мелкими шажками, как обыкновенно ходят люди, страдающие одышкой.