Жан Лаффит - Весенние ласточки

Жак гордился своим знакомством с Мореном. Он сел напротив депутата и не пропускал ни единого слова из его разговора с Поравалем.

Доктор примирил всех, предложив выпить за освобождение Беро…

Вернувшись в Париж, Луи Фурнье рассказал жене, как у них было принято, все подробности своей поездки.

— Сидони страшно огорчилась, что я не мог задержаться на день и побывать у нее. Она взяла с меня слово, что в будущем году мы снова приедем к ней во время отпуска.

— А ты повидался с Одебером? — спросила Ирэн.

— Хороший парень.

— Что он тебе сказал?

— Не помню, но он порядочный человек, поверь мне.

— А что он тебе ответил по поводу Жаклины?

— Ничего.

— По-твоему, это хорошо?

— Я убежден в его честных намерениях.

— Он вернется?

— Да.

— Когда?

— Он не сказал, но он приедет, в этом я не сомневаюсь.

— Надо было у него спросить.

— Знаешь, в следующий раз сама занимайся такими делами.

— До чего хороши, правда?

— А я тебя не заметила, — сказала Жаклина, оторвавшись от витрины. — Здравствуй…

Большая витрина универсального магазина «Бон маршэ», у которой встретились Жаклина и Ирэн, привлекала внимание прохожих. За стеклом открывался зимний пейзаж с серым небом. Низ витрины был задрапирован белым, из воображаемого снега поднимались молодые березки с хлопьями ваты на каждой ветке. На фоне этого условного зимнего убранства двадцать восковых манекенов подчеркивали изящные линии модных зимних пальто.

Когда Ирэн окликнула Жаклину, та уже добрых четверть часа любовалась выставкой, восторженно разглядывая последние модели. На Жаклине было демисезонное пальто, которое стало ей тесновато, на Ирэн все та же желтая куртка. Правда, она ей шла, но фасон уже начал выходить из моды.

— Мне безумно нравится бледно-лиловый цвет, — сказала Жаклина. — Он сейчас в моде, но самое дешевое пальто стоит тринадцать тысяч.

— А мне хочется меховую шубу, — ответила Ирэн. Правда, есть хорошие из верблюжьей шерсти, но они стоят еще дороже. И кроме того, этот цвет очень надоедает. Хотя меховое тоже может надоесть.

— Мода на лиловое может скоро кончиться. А есть такие красивые пальто!

— Лучше всего купить два пальто или каждую зиму покупать новое.

— К сожалению, это исключено. В конце концов я скорее всего решусь купить пальто из материи, его хоть легко переделывать.

— Вон то, с краю, в талию, с поднятым воротничком, тебе очень пойдет.

— Я тоже его приметила, но все дело в цене.

— А сколько ты можешь истратить?

— Сейчас у меня десять тысяч, но боюсь, что этого мало. Во всяком случае, пальто мне нужно, мы скоро поженимся.

Жаклина, готовясь к этому событию, считала каждый франк. В ресторане ей платили около двадцати тысяч в месяц. Четверть своего заработка она отсылала домой, вторую четверть, благодаря тому, что она жила теперь в комнате Жака, откладывала. Остальные деньги распределялись таким образом: большая часть шла на ее повседневные расходы, которые она старалась сократить до минимума, включая питание в выходные дни. Оставшиеся деньги она тоже откладывала на пополнение гардероба. Ей надо было купить пальто, над которым она столько раздумывала, платье, костюм, обувь, белье… Все это было необходимо, чтобы выглядеть не хуже других. Но и помимо этого тысячи соблазнов подстерегали ее ежедневно — красивые вещи, специально созданные для искушения двадцатитрехлетней девушки.

Несколько раз Жак в своих письмах предлагал выслать ей денег, но она решительно отказывалась. Квартирную плату он вносит, и ей вполне хватает жалованья, утверждала она.

После разговора с Луи Жак написал Жаклине о своем намерении немедленно вернуться в Париж, хотя отец еще и не нашел работника на его место. Но Жаклина, несмотря на огромное желание увидеться с Жаком, советовала ему не торопиться, расстаться с отцом по-хорошему, согласовать с ним свой отъезд и в случае необходимости проработать еще некоторое время, с тем чтобы не оставлять его в трудном положении. Наконец Жак сообщил, что он договорился с отцом и вернется в конце ноября. Таким образом, он сможет приступить к работе в ресторане до конца года. Назначенный срок приближался.

— Когда же вы поженитесь? — спросила Ирэн.

— Жак предлагает в январе, но, мне кажется, благоразумнее отложить на весну. Надо много всего купить, у нас еще ничего нет для хозяйства, кроме того, не улажено с жильем…

— А что-нибудь намечается?

— Ничего. Я на это убиваю все свободное время. Безумные цены, и ты бы посмотрела за какие трущобы! Мне рекомендовали однокомнатную квартирку за десять тысяч франков в месяц — оказалась настоящая дыра. Ремонт мы обязаны сделать за свой счет. Да и все остальное, что я видела, ненамного лучше, а стоит еще дороже. Жак не соображает, что если вычесть из заработка деньги на еду, то едва хватит на квартплату, а нам предстоит еще покупка мебели…

Ирэн нравилась Жаклина, и они подружились. Луи по-прежнему работал на заводе счетчиков в Монруже и уже три года числился в списках муниципалитета на квартиру в новостройках. Накануне Ирэн снова упрекнула его:

— Ты недостаточно рьяно отстаиваешь наше право на квартиру.

— Ну что я могу сделать? На очереди более тысячи человек.

— Если ты будешь так же бездеятелен, ты никогда не получишь.

— В первую очередь дают многодетным.

— Тебе тоже должны дать, как бывшему фронтовику.

— Дорогая моя, ты заблуждаешься.

— Но попытка не пытка.

— А разве нам так уж приспичило?

— Если мы переедем на новую квартиру, мы сможем свою уступить Жаклине.

— Но она же выходит замуж, ты мне сама сказала.

— В том-то и дело. Они не могут достать квартиру.

Ирэн не рассказала Жаклине о своих планах, но всячески пыталась ее приободрить и пообещала со своей стороны еще переговорить с товарищами… А главное, пусть она не забывает, что они молоды и любят друг друга…

— Кажется, мне придется купить вот это пальто, за пятнадцать тысяч, — проговорила Жаклина. — Как ты к этому относишься?

— Конечно, покупай. Пойти с тобой?

— Нет, пожалуй, я еще подумаю. Можеть быть, завтра решусь. Пальто придаст мне храбрости.

— А для чего тебе нужна храбрость?

— Для собрания с педикюрщиком.

— Все будет в порядке, не волнуйся.

— А послезавтра приезжает Жак.

— Тем более ты должна купить пальто. Так мы вас ждем к себе, как договорились, послезавтра вечером, и ты нам расскажешь о собрании.

Предложение педикюрщика устроить собрание жильцов не повисло в воздухе, Леон Бурген ухватился за него. Он считал вопросом чести принять вызов. Следовало, как он говорил, ковать железо, пока горячо. Неделю спустя он снова пришел к педикюрщику, тот не узнал его, и Бургену пришлось напомнить о себе.