Урсула Рютт - Слушается дело о человеке

Вода в кастрюле закипела и с шипением полилась на плиту. Люциана вздрогнула.

Что если суд примет другое решение? Вдруг он признает, что взыскание наложено справедливо? И присудит к еще большому денежному штрафу? А вдруг он постановит немедленно уволить Мартина? Или, может быть, удовлетворится тем, чтобы ежемесячно удерживать часть его жалованья? И они никогда не избавятся от гнетущих долгов.

Работа валилась у Люцианы из рук. Она опустила глаза. Кот Мориц, мурлыча, начал ластиться к ней. Она погладила кота по черной шкурке, по белой жилетке.

И тут она ясно услышала, как Мориц, советник Главного управления надзора, читает обвинительный акт: медленно, не пропуская ни одной буквы и поднимая глаза после каждой фразы, чтобы проверить впечатление от своих слов.

Что будет, если председатель суда поддержит обвинение? Но он сидел все так же прямо, и от него исходил странный свет, свет человечности.

Раздался звонок. Люциана невольно стиснула руки, но тут же разжала их и бросилась к дверям.

— Извините, пожалуйста, сударыня. Я пришел сегодня немного раньше.

Агент, торгующий предметами гигиены, улыбаясь, протянул ей кусок мыла.

— Не угодно ли вам еще что-нибудь? Наждак, туалетная вода, лезвия для бритья, бумажные рулоны — они подешевели, — новое средство для рук — «Тонка 54»? Не желаете ли вы что-нибудь заказать?

Люциане было неловко отпустить этого человека ни с чем. Она купила рулон бумаги и закрыла за ним дверь.

И тут Люциана поняла, что ее муж ушел уже два часа назад. Нет, пора наконец по-серьезному приняться за дело.

Она спустилась за покупками и вдруг совершенно неожиданно повстречала Генриха Драйдопельта. Он как раз выходил из трактира «Черный ворон».

— Гоп-ля, сударыня! — сказал он, ухмыляясь. — Что за темперамент! Вот хорошо, что я вас встретил. Ну как подвигается дело вашего мужа? Я слышал, что сегодня его не было на службе? Надеюсь, ничего дурного?

Он посмотрел на Люциану пронзительным взглядом.

— Нет, нет, у него все в порядке. Он отлучился по служебным делам и завтра выйдет на работу.

— Ага! Так, так! — Драйдопельт все еще не спускал с нее глаз. — Надеюсь, он выйдет на работу. Мне жаль вас обоих, если его уволят.

Люциана оглянулась в испуге. Ей казалось, что опасность стережет ее на каждом шагу. Но мимо спешили только равнодушные прохожие.

— Вот у меня снова дело, похожее на ваше, — продолжал Драйдопельт. — Вы знаете Германов? Всю семью вышвырнули из квартиры. А семья — сам-восемь. Он ничего не мог поделать. Прелестной пышечке, которая живет на третьем этаже, непременно понадобилась его площадь. И при этом еще ему срезали жалованье на шестнадцать марок. Сплошное мошенничество, даю голову на отсечение.

Драйдопельту легко было клясться. Головы ему, совершенно очевидно, никто отсекать не собирался.

— Дерьмо этакое! — прибавил он и смачно сплюнул.

— Неужели никто не мог ему помочь? — спросила возмущенная Люциана.

Драйдопельт состроил гримасу.

— Помочь? Вы, видно, с луны свалились? Разумеется, они сделали все, что могли. Доктор Райн, председатель женского ферейна, обещала даже помочь немедленно. Но как только невинный ангел доктор Райн пронюхала, что здесь замешан советник магистрата, она умыла руки и забаррикадировалась диванными подушками. Вы сами знаете, всюду дерьмо!

Перед взором Люцианы неожиданно заплясал пестро-шерстый инспектор Главного управления надзора Мориц.

— Ну, желаю вам поскорей дождаться мужа, — бодро сказал Драйдопельт, посмотрев на Люциану, мысли которой, видимо, были далеко, переложил из одной руки в другую фанерный чемоданчик, свою «походную аптечку», и исчез в уличной сутолоке.

Люциана машинально пошла вперед. Она опомнилась уже в переулке.

Поздно вечером в комнате незаметно появился Мартин Брунер. Не произнося ни слова, он молча уселся рядом с женой, взял ее за руку и уставился на серые обои.

Она не решалась заговорить.

Что светилось в его глазах?

Она не решалась заговорить.

Он молча держал ее за руку.

Она слышала, как громко колотится у нее сердце. Он смотрел на обои и молчал.

Она не решалась задать вопрос.

Боже мой, ну как все сошло? Разве он не сказал: чем бы это ни кончилось, мы с тобой не изменимся?

По улице проехал грузовик с прицепом. Пол в комнате затрясся.

Наконец она не вытерпела:

— Скажи, скажи мне!..

В глазах у него что-то дрогнуло. Из них хлынул долго сдерживаемый свет. Он глубоко вздохнул, так глубоко, что вздох пронесся по комнате.

— Оправдан!

Люциана смотрела на него.

В его лице появилось что-то новое, что-то, чего раньше не было. Во всяком случае, никогда раньше она не видела этого так ясно. Люциана даже не могла сказать, приятно ли ей это изменение. Но вот его резкие новые черты начали бледнеть и смешались со старыми. И она поняла, что присутствует при рождении нового старого лица.

— Свободен от обвинений! — повторил он и, оторвав глаза от стены, посмотрел на нее.

Склонившись к его руке, Люциана прижалась к ней пылающей щекой. Целый день она была совершенно спокойна и в то же время страшно возбуждена. Сейчас она испытывала ощущение человека, которого только что спасли от смерти. Она все еще не шевелилась. Но Мартин чувствовал, что она сгорает от желания все знать. Он поднял ее, прижал к себе и принялся рассказывать.

— Ты не поверишь! Представь себе, главный судья невысокого роста, хотя и не очень низенький. Он ничем не отличается от обыкновенных людей. Возраст у него самый неопределенный. И все же он не похож на обычных людей. Понимаешь? Он сразу сумел согреть меня, заставил отбросить подозрительность, враждебность, которые успели прирасти ко мне за эти долгие годы. Его нисколько не занимал вопрос о том, кто мои покровители, кто враги. Как относятся к моему делу те или иные заинтересованные лица. Он только совершенно объективно выполнял свой долг. Даже советнику Главного управления надзора Морицу, который в качестве представителя обвинения все время выпускал когти, пришлось в конце концов смириться, и он, ворча, уполз в свой угол. Нет, мир еще не погиб окончательно, раз есть такие люди. Люди, которые действуют безошибочно даже в темноте.

Люциана посмотрела на него с изумлением.

— Представь, именно так мне все и привиделось.

Он знал, что так кажется иногда, и, ничего не сказав, молча пожал ей руку.

Они вместе встретили новый день.

Через три недели, совершенно против правил, царящих в канцеляриях и во всяких промежуточных и высших инстанциях, Брунеру вручили копию решения, вынесенного Высшим дисциплинарным судом [11] Специальный суд, созданный в Западной Германии для рассмотрения дел о служебных проступках чиновников и судей. . Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал.