Дэвид Лоуренс - Избранные произведения в 5 томах. Книга 2: Флейта Аарона. Рассказы

Аарон сосредоточенно ел суп, стараясь догнать остальных. Приближенный слуга хозяйки — воплощенная преданность, — порхал вокруг него, как бы стараясь помочь ему в этом. К тому времени, когда подали сладкое, Аарон, более или менее догнал всех. Тут он выпил стакан вина и огляделся. Хозяйка, со своим жемчугом на шее и с бриллиантовой звездой в волосах, заговорила с ним о Лилли, а затем о музыке.

— Я слышала, вы — музыкант. Вот кем бы я была, если бы это зависело от меня.

— На каком инструменте вы хотели бы играть? — спросил Аарон.

— О, на рояле. Ваш инструмент, кажется, флейта? Флейта тоже может быть очаровательной, но рояль, конечно, выше. Я обожаю рояль и оркестр.

Тут ее отвлекли полковник и хозяйские обязанности, но через некоторое время она опять обратилась к Аарону.

— Я слышала, что вы играли в оркестре Ковентгарденского театра. Мы на прошлой неделе вернулись из Лондона. Я была в восхищении от оперы.

— Какие оперы вы больше всего любите? — спросил Аарон.

— О, разумеется, русские. Пожалуй, «Псковитянка». Какая прекрасная музыка!

Казалось, что и в области музыки ее богатство давало ей право на всякое суждение. И Аарон подчинился ее мнению, — вернее, — ее деньгам. Он сделал это вполне сознательно. Еще бы! Во что он верил кроме денег?

— Что касается меня, я предпочитаю Мусоргского, — сказал Аарон. — Я думаю, что он большой художник. Впрочем, может быть, это мое личное пристрастие.

— Да. «Борис» великолепен. О, некоторые сцены в «Борисе»!..

— «Хованщина» еще лучше, — сказал Аарон. — Я бы хотел, чтобы мы вернулись к простой и ясной мелодии, но, хотя «Хованщина» представляет собою музыкальные гармонии необычной сложности, она доставляет мне большее наслаждение, чем какая-либо другая опера.

— Неужели? Я бы этого не сказала, о нет! Но не может быть, чтобы вы действительно мечтали о возвращении музыки к простой и ясной мелодии. Нельзя же все свести к флейте, к простой дудке. О, мистер Сиссон, вы слишком фанатично преданы своему инструменту. Что касается меня, то я просто живу гармонией — о, аккорды, аккорды!.. — Она взяла воображаемые аккорды на белой скатерти, ее сапфиры засверкали синим блеском. В то же время не забывала следить взглядом за тем, подали ли сэру Уильяму лекарство, которое он должен был принимать за каждой едой. Если бы он упустил принять его, она сейчас же напомнила бы ему об этом, но как раз в этот момент он высыпал порошок себе на язык. Итак, она могла опять уделить свое внимание Аарону и воображаемым аккордам на белой скатерти.

Когда, по обычаю, женщины после обеда удалились, сэр Уильям подошел к Аарону и ласково положил ему руку на плечо. Очевидно, обычное обаяние Аарона начинало уже действовать. Сэр Уильям ничуть не был снобом, и ему нравилась в Аароне именно его природная простоватость и здоровая грубость плебея.

— Мы очень рады видеть вас, мистер Сиссон, чрезвычайно рады. Я считаю мистера Лилли одним из самых интересных людей, каких мне только посчастливилось встретить. Итак, — ради вас самих, так и ради мистера Лилли, — мы вам чрезвычайно рады! Артур, налейте мистеру Сиссону вина, да и себя не забудьте.

— Благодарю вас, сэр, — сказал упитанный молодой человек в элегантном костюме. — Не выпьете ли вы сами еще стаканчик, сэр?

— Выпью, выпью. Я хочу выпить с мистером Сиссоном. Майор, где вы там бродите? Идите сюда и выпейте с нами, дорогой.

— Благодарствуйте, сэр Уильям, — протянул молодой майор с черной повязкой.

— Полковник, я надеюсь, вы хорошо себя чувствуете — и телом и душой?

— Как нельзя лучше, сэр Уильям, как нельзя лучше.

— Рад слышать, очень рад. Попробуйте мою марсалу, — по-моему, она недурна. Приходится обходиться без портвейна, но это ненадолго, ненадолго…

И старик пригубил свое темное вино, продолжая улыбаться.

— А куда вы направляетесь, мистер Сиссон? В Рим?..

— Я приехал, чтобы повидаться с Лилли.

— А Лилли улетел уже за тридевять земель. Он необыкновенно легко переезжает границы. Просто изумительный человек в этом отношении.

— Куда он поехал? — спросил Аарон.

— Кажется, сейчас уже в Женеву, но он говорил что-то и о Венеции. А у вас нет определенной цели?

— Нет.

— Разве вы приехали в Италию не для того, чтобы играть?

— Мне придется играть, но я приехал не ради этого.

— Ах, вам придется играть. Да, да. Без хлеба насущного не проживешь. У вас, кажется, есть семья в Англии, не правда ли?

— Совершенно верно. У меня есть семья, которую я содержу.

— В таком случае вам необходимо играть, необходимо. А теперь не присоединиться ли нам к дамам? Сейчас, верно, подадут кофе.

— Может быть, вы обопретесь на мою руку, сэр? — сказал упитанный Артур.

— Нет, благодарю вас, благодарю вас. — И старик отстранил его руку.

Они поднялись наверх, в библиотеку, где все три женщины сидели у камина, вяло перебрасываясь словами. Появление сэра Уильяма сразу внесло оживление. Молодая женщина в белом платье с крупным носом стала увиваться вокруг него. Она была женой Артура. Дама в голубом удобно устроилась на софе. Эта оказалась женой майора. Полковник упорно суетился возле леди Фрэнкс и столика с ликером.

Внесли кофе, и сэр Уильям стал разливать из глиняной бутылки мятный ликер. Разговор не клеился. Маленькое общество казалось Аарону банальным и скучным. Один только сэр Уильям, своими руками создавший себе состояние и положение, был достоин внимания, да еще, может быть, молодой майор со своей английской застенчивостью и своим единственным, задумчивым глазом, словно ожидавшим возможности приняться за какое-нибудь дело.

Аарон с тоской подумал, что ему предстояли часы, заполненные скучными разговорами скучных людей, которым нечего было сказать друг другу. Впрочем для хозяина дома Аарон делал в этом смысле исключение. Сэр Уильям сидел на своем стуле очень прямо, с тою подтянутостью, какая бывает у людей, старающихся удержаться на уровне молодежи. Аарон сидел в низком кресле и курил; на его лице светилось то присущее ему привлекательное выражение, которое делало его столь обаятельным. В сущности он наблюдал всю сцену совсем со стороны, точно находясь по другую сторону какого-то забора. Сэр Уильям обратился к нему:

— Итак, мистер Сиссон, вы приехали в Италию без определенной цели?

— Да, — ответил Аарон, — моей единственной целью было — встретиться с Лилли.

— А что вы думали делать после того, как встретите его?

— Ничего особенного. Просто пробыть некоторое время в этой стране, если бы мне удалось здесь прокормиться.

— Так вы надеетесь здесь зарабатывать? А смею спросить, каким образом?

— Игрой на флейте.

— Италия бедная страна.

— Мне немного надо.

— Но у вас есть семья, которую вы должны содержать.