Дэвид Лоуренс - Избранные произведения в 5 томах. Книга 2: Флейта Аарона. Рассказы

Во втором этаже над лавкой открылось украдкой окно, и какой-то перепуганный, бледный человек дрожащими руками быстро втянул в него, очевидно, раздражавший толпу национальный флаг. Раздались насмешливые крики и гиканье, и процессия двинулась дальше.

Почти над каждым магазином висел трехцветный флаг. Теперь они стали исчезать друг за другом при приближении приходившей все в большее возбуждение толпы.

Лишь один флаг остался на месте: огромное трехцветное полотнище, спускавшееся с фасада здания, находившегося против дома Аарона. Нижний этаж этого дома был занят закрытыми сегодня магазинами. Ни в одном из этажей не было признаков жизни. Флаг одиноко развевался наверху, среди запруженной процессией улицы.

Толпа скучилась под самым балконом Аарона, против злополучного флага. Аарон готов был увидеть, как флаг сам собой свернется, послушный настойчивой воле человеческой массы. Но этого не случилось. Крики все настойчивее и громче подымались над волнующимся морем плечей и черных шляп, разлившимся под ногами Аарона.

Послышался неистовый стук в дверь одного из магазинов. Колокольчик у решетчатых ворот дома дергался и звенел без перерыва, пока не оборвался. Наконец, в застекленной двери магазина появилась женщина в белой кофточке. Она жестами указывала на флаг, отрицательно трясла головой и разводила руками. Очевидно, она хотела пояснить, что флаг был не ее и что она не имела к нему никакого отношения. Тогда кучка людей из толпы бросилась к воротам и стала яростно стучать в них и звонить во все звонки у подъезда. Но никто не откликался. Гиканье и свист толпы становились все громче и громче. Молодая женщина вышла на улицу и продолжала объяснять что-то, усиленно жестикулируя руками. Можно было понять, что в верхних этажах никого не было и не от кого требовать снятия флага, который упрямо висел, дразня неистовство толпы. Женщина вернулась в лавку, заперла за собой дверь и опустила железные ставни.

Вдруг толпа затихла на мгновение, после чего поднялся новый взрыв криков, но звучавших уже не угрозой, а поощрением и сочувствием. Аарон был поражен и взволнован тем, что увидел вслед за этим. Маленькая черная фигурка юноши, — рыжеволосого, не старше 16–18 лет, — стала карабкаться с проворством обезьяны вверх по фасаду четырехэтажного дома, подбираясь к флагу. Смельчак взбирался по водосточной трубе, находя опору то руке, то ноге в скульптурных украшениях на фасаде дома. Вот он перебрался, как кошка, через карниз второго этажа и полез выше. Его тоненькая, извивающаяся фигурка на отвесной поверхности фасада напоминала ящерицу, пролагающую свой извилистый путь по отвесу скалы. Мальчик поравнялся уже с окнами третьего этажа и, не задумываясь, не остановившись для отдыха, стал карабкаться дальше. Буйная нетерпеливая толпа внизу приутихла. Затаив дыхание, все напряженно следили за каждым движением отважного юноши. Добравшись до широкого карниза над окнами верхнего этажа, он без всякого колебания встал на него ногами, поднявшись во весь рост, и, придерживаясь кончиками пальцев за выступы скульптурного орнамента, двинулся вдоль карниза к флагу. Вот он уже ухватился одной рукой за его древко. Как вырвавшийся из костра язык пламени, поднялся над толпою взрыв ликующих криков, когда красно-бело-зеленое полотнище упало к ее ногам.

Мальчик продолжал стоять в своей живописно-победоносной и рискованной позе. Гул и крики в толпе не унимались, но приняли какой-то другой оттенок. Аарон перевел глаза с юноши вниз, и первое, что поразило его внимание, был звук военных рожков, прорезавший тревожное гудение толпившихся под балконами людей. Немедленно вслед за этим неведомо откуда налетевший отряд серо-зеленых карабинеров обрушился на демонстрантов, беспощадно работая прикладами.

Аарон был совершенно поражен тем, что он увидел внизу со своего безопасного балкона. Толпы вооруженных, одетых в боевой защитный цвет людей бросились избивать прикладами столпившихся на улице рабочих. Схватка длилась недолго. В одно мгновение люди в черных шляпах кинулись панически бежать от преследовавших их солдат.

Участники демонстрации рассыпались в разные стороны. Кто кидался в ворота и подъезды соседних домов, кто бежал вдоль улицы, кое-кто вскочил сквозь открытые окна нижних этажей в чужие жилища. По лицам некоторых из беглецов струилась кровь. Несколько человек упало и было немедленно окружено солдатами. В несколько мгновений улица опустела.

Рыжеволосый юноша наблюдал всю сцену с высоты, лепясь к своему карнизу. Карабинеры заметили его. Дула четырех револьверов поднялись кверху и нацелились в него. Ему было приказано слезать. Торжествующая улыбка победителя сменилась на его лице беспокойством. Казалось, однако, что он был не столько смущен направленными револьверами, сколько необычностью своего положения. Мальчик с прежним спокойствием спустился вниз, скользнул на землю по водосточной трубе, и немедленно попал в руки карабинеров. Они присоединили его к группе из пяти-шести арестованных демонстрантов, которые не успели убежать. Раздалась команда сержантов, карабинеры построились, и, окружив своих пленников, победоносно удалились.

Улица опустела и затихла. Аарон не мог еще придти в себя и все время озирался вокруг. На соседнем балконе он заметил двух элегантных молодых людей. Один из них был высок ростом, красив, со смуглым загаром на лице. Его можно было принять за итальянца. Но другой, с его бледным, удивленным лицом, в монокле без оправы, был, несомненно, англичанин. Аарон решил, что это молодой офицер, потерявший здоровье на войне. Товарищ его с острым любопытством поглядывал то на Аарона, то на улицу, где вновь, как ни в чем не бывало, появились мирные прохожие и кучки любопытных, обсуждавших только что разыгравшееся происшествие.

— Представь себе, Энгюс, — все уже кончено! — сказал он по-английски, кладя руку на плечо своего приятеля в монокле и поглядывая украдкой на Аарона.

— Ты видел, как упал один окровавленный человек? — спросил Энгюс.

— Да. Как ты думаешь, — наповал?

— Не знаю. Он упал вон там, справа от того окна, прямо на камни мостовой.

— Здорово сработано! Видел ли ты когда-нибудь что-либо подобное?

— Нет. Чрезвычайно захватывающее зрелище. Я не видел ничего подобного даже на войне.

Аарон вернулся в свою комнату. Он опустился в кресло и застыл в бездумной, оцепенелой неподвижности. Через некоторое время он овладел собой и взял в руки флейту. Он заиграл, сам не зная, что. Все смутные чувства, пережитые им в этот день, перелились в звуки, которые ударили ему в голову, как крепкое вино.

Он не услышал ударов гонга, призывавших в ресторан к обеду, и только вошедшая горничная заставила его очнуться и отложить флейту. Тогда он спустился в ресторан и первые кого увидел, выбрав себе место, были двое давешних молодых англичан, сидевших за столиком в углу, неподалеку от него. Головы их были тщательно расчесаны пробором, который придавал их породистым лицам ту четкость линий, какая поражает на камеях. Энгюс положил монокль на стол и оглядывал зал ресторана невидящим, птичьим взором своих голубых близоруких глаз. Было очевидно, что он болен, серьезно болен. Щеки его впали, подбородок заострился. Он не прикасался к обеду, точно забыл о еде.