Ди Би Си Пьер - Люськин ломаный английский

Хизы танцевали свое собственное танго.

Сухое; строгое танго, быстрое, как ракета, с резкими, как бритва, углами.

Ноги набирали скорость, мелькая и крутясь, словно угри на сковороде, потом за их мельканием стало не уследить, они превратились в единую форму, парящую как бабочка по полу. Толпа приблизилась к ним, она ревела, приветствуя каждый шаг и поворот. Потом танго достигло апогея, скорость и яростные аплодисменты, свет, скрипичные и ударные инструменты слились в единый небесный импульс, затягивающий всех присутствующих в головокружительный вихрь бешеного танца близнецов.

— Жуть, — прошептала одна из Зайкиных девиц из угла.

— Красота, — прошептал Лэм. Когда танго подошло к высшей точке, он протиснулся через толпу на танцпол. — Быстрее! — заорал он Блэру, когда ударил последний такт. — Хватай своего брата!

— Ты его убила! — заорала Ольга.

Она стояла между телом Алекса и фонарем инспектора. Лицо Абакумова сияло словно факел, и это сияние затмевало в темноте грустные физиономии троих молодых людей. Ольга набросила одеяло на Александра и начала выть по всем правилам и с большим чувством, с поклонами, поворотами, взыванием ко всем святым, беспорядочным в отчаянии выбрасыванием рук вверх и искусными потоками невидимых слез, которые она умело стряхивала кончиками пальцев.

— Этот человек умер довольно давно, — задумчиво сказал инспектор. — Посмотрите на его живот, там же полно червей.

— Как это он от червей мог распухнуть! — заорала Ольга. — Всего десять минут назад ваш собственный агент Любовь Каганович разговаривала с ним, как будто стоя в хлебной очереди!

— Я бы не сказала, что мы так уж и разговаривали, — заметила застывшая у двери Любовь.

— Или, возможно, — продолжил Абакумов, — его убили эти молодые бандиты с оружием в руках. Потому что с чего бы мертвому мужчине лежать в комнате, где в темноте притаился человек с ружьем?

— Нет, инспектор, такого быть не может, — сказала Любовь.

— Выйдите сюда, вы, с ружьем, — сказал Абакумов, направляя свет фонаря в лицо Григория. — И расскажите мне заодно, почему ваша мать ни разу за всю жизнь не написала, что у нее три сына, а не один.

— Это не мои дети, — ответила Ирина. — Вот это вот мой, Максим Иванов, мой единственный сын.

— Тогда, — сказал Абакумов, медленно оглядывая каждого из присутствующих, — откуда в вашем доме взялись эти юноши с оружием? Мы что, натолкнулись на гостей как раз в тот момент, когда было найдено тело мужчины с животом, который неделю жрут черви?

Ольга и Ирина повернулись и уставились на Любовь Каганович.

— Это мой сын и племянник, — сказала Любовь. — Они пришли со мной за ваучером, по собственному опыту зная, что такое эти Дерьевы и какие они злобные. А теперь они расследуют загадочный чертов вопрос мертвеца и его ваучеров. Представьте себе! Мы пришли по обычному делу и вдруг оказались в таком жутком болоте!

— Ха, — без намека на любезность выдохнул Абакумов. — Я по-прежнему жду ответа на вопрос: что вы все делаете здесь в такой мрачный момент? И не сметь отпираться — вы теперь по самые уши тут увязли.

— Конечно, вы не можете прямо мне в лицо сказать…

— Мне ясно, — поднял руку Абакумов, — что нужно провести совещание. И пока мы будем совещаться, вы должны подготовиться к нелегким грядущим временам. Жутким временам, если точнее.

Группа медленно вышла в большую комнату, подгоняемая завываниями Ольги и ее непредсказуемым размахиванием руками.

— Пожалуйста, прекратите, — сказал Абакумов, проходя мимо Ольги. — У вас на это была как минимум неделя.

— Мама, иди к нему, иди и помолись о его душе, — сказала Ирина. — Я разберусь с теми, кто хочет очернить и без того самый черный момент нашей жизни.

Абакумов сел на Ольгин стул у печки.

— Милиция просто с ума сойдет, — сказал он, скорбно покачав головой.

— Ха, да здесь скорее слона увидишь, чем мента, — хмыкнул Макс.

— Для вас это просто благословение Божье, — ответил инспектор. — Впрочем, милицию в этом деле вообще не стоит беспокоить. Потому что такая новость — мертвец, подписывающий ваучеры для получения денег у государства, армейские, можно сказать, деньги, — эта новость подобна водородной бомбе. Она рванет на многие тысячи километров, может быть, даже до Кремля дело дойдет. Такие случаи грабежа уже давно захлестнули нашу страну, и этот человек с червяками является прекрасным тому примером. Не удивлюсь, если «Правда» напишет об этом ужасающем преступлении.

— Она убила его! — заверещала Ольга, тыча пальцем в Любовь. — Убила своей башкой, набитой дерьмом. Я говорила ей не мешать ему, с этим своим ружьем и разговорами.

Инспектор полез в карман пальто и вытащил блокнот и ручку.

— Итак, — сказал он сам себе, — тело было найдено в комнате, в присутствии шести людей, один из которых размахивает ружьем. — Он посмотрел на Григория, который стоял в дверях спальни с прижатым к груди ружьем. — Оно заряжено?

— Да, — гордо ответил Григорий.

— В нем есть магазин. Скажите, в этом магазине более одного патрона?

— Да, магазин есть.

— Хорошо. Скажите, сейчас в нем все патроны есть?

— Нет, — нахмурился Григорий, глядя на ружье. — Но все равно там их много.

— Когда последний раз в магазине были все патроны?

— На неделе, да.

— Один из которых размахивает ружьем, из которого недавно стреляли, — дописал Абакумов в блокноте.

Слова резали вонь от навоза словно ножом.

— Неправильный ваучер… — сказал он. — В стадии глубокого разложения… Червяки…

Через минуту он остановился, глядя прямо перед собой, затем перевел глаза на Ирину:

— Над мертвым телом не было надругательства?

— Господи помилуй!

— Давайте я спрошу по-другому: жители этого дома ели мясо в течение прошлой недели?

— Мы не каннибалы, инспектор! Как вы смеете!

— Что ж, — пожал плечами Абакумов, — бывает и такое.

Он снова вернулся к своему отчету.

— Потенциальное преступление против природы, — пробормотал он, — доказательство в виде хлеба.

С каждым его словом сердца присутствующих сжимались все сильнее, пока Ирина наконец не выдержала:

— Посмотрите мне в глаза. У нас ничегошеньки нет. Это я вам говорю, так что потом не обвиняйте меня, что зря потратили время.

— Неправда! — сказала Любовь. — У них есть трактор!

— Ничего подобного, — ответила Ирина. — Вы где-нибудь поблизости его видите?

— Ха, — сказал инспектор. — Теперь вы пытаетесь подкупить должностное лицо, представителя власти, на месте преступления. — Он яростно заскрипел ручкой. — Взятка… Представитель власти… Трактор…

— Инспектор, — устало сказала Ирина. — Я вам прямо говорю, можно сказать, по-дружески, что вам нет смысла копаться в этом деле. Давайте договоримся: нам торговаться нечем.