Сомерсет Моэм - Покоритель Африки

Впрочем, в этот раз Дик был на удивление мрачен. Люси, удивленная внезапным визитом, прочла в его добрых серых глазах беспокойство и сразу поняла: что-то не так. Ее сердце забилось быстрее. Пожимая ей руку, Дик выдавил улыбку и заметил, что Люси прекрасно выглядит. Они медленно зашагали домой. Дик рассуждал о каких-то мелочах, а Люси растерянно перебирала в голове мысли: что же могло произойти? Дома их ждал ленч. Дик с энтузиазмом уселся за стол и нахваливал все, что ему подносили, однако почти не ел. Он словно хотел быстрее покончить с трапезой и в то же время не решался перейти к волновавшему его вопросу. Наконец они допили кофе.

— Прогуляемся в саду? — предложил Дик.

— Конечно.

После прошлого визита Дик прислал старинные солнечные часы, купленные в Вестминстере, и теперь Люси отвела его на место, для которого предназначалось это украшение. Они обсудили установку часов и молча зашагали бок о бок, не говоря ни слова. Дик нежно взял ее под руку, и Люси, не привыкшая к ласке, почувствовала комок в горле. Они вернулись в дом и теперь стояли в гостиной, по стенам которой были развешаны главные сокровища: портрет кисти Рейнольдса, еще один — Хоппнера, восхитительный пейзаж Гварди — Большой канал в Венеции — и еще один портрет Гойи, на котором был изображен генерал Аллертон, сражавшийся с Наполеоном в годы Испанской революции. Дик окинул картины восхищенным взглядом и облокотился на камин.

— Люси, отец просил меня поговорить с тобой. Сам он слишком напуган.

Она молча подняла на него печальный взгляд.

— Последнее время удача совсем от него отвернулась. Твой отец гордится своей деловой хваткой, однако познания у него — как у ребенка. Он не лишен воображения и совершенно теряет чувство меры, когда пленяется какой-нибудь небывалой финансовой схемой.

Дик снова замолчал. Удар невозможно было смягчить, придется выкладывать все как есть.

— Он играл на бирже и жестоко просчитался: рассчитывал на рост акций железнодорожных компаний в Южной Америке, а рынок ударился в панику. Не знаю, удастся ли договориться с кредиторами: если нет, его объявят банкротом. Так или иначе, боюсь, Хамлинс-Перлью придется продать.

Люси выглянула в окно, но ничего не увидела. Слезы застилали глаза. Она дышала быстро-быстро, стараясь прийти в себя.

— Я давно этого ждала, — наконец прервала она молчание. — Я отказывалась верить, гнала от себя эту мысль и все же знала, чем все кончится.

— Мне ужасно жаль, — растерянно пробормотал Дик.

Люси вдруг бросила на него яростный взгляд, краска залила ее щеки, но девушка сдержалась и не дала укору сорваться с языка — лишь разочарованно развела руками в полном отчаянии. Понимая, сколь жалко звучат слова утешения в минуту великой печали, Дик промолчал.

— А как же Джордж?

Джорджу было восемнадцать, и он заканчивал колледж в Винчестере, а со следующего семестра должен был отправиться в Оксфорд.

— Леди Келси берет на себя оплату университета, — ответил Дик, — а тебе предлагает пока что пожить у нее.

— У нас что, не осталось совсем ни пенса? — в отчаянии переспросила Люси.

— Полагаю, на помощь отца тебе больше рассчитывать не стоит.

Люси вновь замолчала.

Леди Келси была старшей сестрой миссис Аллертон, которая вскоре после ее замужества вышла за состоятельного коммерсанта, ведшего дела с их отцом. Свою славную карьеру он увенчал тем, что уступил члену проигравшего выборы кабинета собственное место в парламенте, был удостоен за столь патриотический поступок рыцарского звания — и вскоре умер, оставив жену богатой и бездетной. Кроме Люси, у нее был еще один племянник — Роберт Боулджер, единственный сын покойного брата. Именно ему перешла по наследству фирма «Боулджер и Келси», так что все свои нежные чувства леди Келси направила на детей человека, которого искренне любила и который предпочел ей сестру.

— Я рассчитывал, что ты уедешь со мной, — сказал Дик. — Леди Келси ждет, а мне и подумать страшно, что ты здесь совсем одна.

— Я останусь тут до самого конца.

Дик вновь замялся. Ему очень хотелось чуть смягчить удар, однако сказать все равно придется.

— Дом уже продан Джаррету — помнишь, он как-то приезжал. Это брокер и по совместительству основной кредитор твоего отца. Вся обстановка пойдет с молотка на «Кристис».

— Что ж, тогда и говорить не о чем. — Люси протянула Дику руку. — Прости, но до станции тебе придется идти одному.

— Разве ты не едешь в Лондон? — переспросил он.

Люси покачала головой.

— Хочу побыть одна. Прости, что так тебя выпроваживаю.

— Вовсе нет, моя милая. Благодаря тебе я точно не опоздаю на поезд, — сухо улыбнулся Дик.

— До свидания. Спасибо тебе.

Пока Люси бродила по берегу, погруженная в тягостные воспоминания, ее старый друг Дик, поленившись составить ей компанию, разговаривал в гостиной Корт-Лейс с хозяйкой дома.

Миссис Кроули, американка, осталась в Англии после смерти мужа. Она искренне наслаждалась жизнью — и небезосновательно, поскольку была молода, красива и богата, да к тому же сообразительна и остра на язык. Рядом с ее изящной, миниатюрной фигуркой даже Дик Ломас — далеко не гигант — выглядел вполне внушительно. У миссис Кроули были самые крошечные ручки во всем мире. Черты ее были правильны и совершенны, кожа идеальна, а непринужденное изящество столь завораживало, что она казалась каким-то сказочным существом. Миссис Кроули выглядела чересчур утонченной для обычных житейских волнений, и трудно было поверить, что она слеплена из того же теста, что и обычные люди. Она обладала неестественной грацией изысканных дам с «Паломничества на остров Киферу» восхитительного Ватто, которым пристало в светлых шелках прогуливаться по морскому берегу в лучах солнца под руку с остроумным кавалером. Говорить с миссис Кроули о чем-то серьезном было нелепо, в ее присутствии допускалось лишь легкомысленное подшучивание.

Миссис Кроули пригласила Люси и Дика погостить в доме, который только что сняла на продолжительный срок. Собственноручно потратив неделю, чтобы обставить его по своему вкусу, теперь она требовала, чтобы Дик восхищался каждой мелочью. Прогулявшись по парку, он заявил, что совершенно обессилел и не двинется с места до чая.

— Как вы отыскали это место? Здесь же настоящая глушь.

— Я познакомилась с владелицей, миссис Крэддок, в Риме, прошлой зимой. Узнав, что я ищу дом, она предложила мне свой.

— Почему она сама здесь не живет?

— Не знаю. Она, кажется, обожала своего мужа, который сломал на охоте шею, и теперь совершенно не выносит этих мест.

Миссис Кроули довольно оглядела гостиную. Поначалу все здесь выглядело необитаемым, но она быстро оживила дом цветами, фотографиями и серебряными украшениями. Ее красота расцветала среди ситцевых штор и шератоновской мебели. В этой уютной комнате миссис Кроули выглядела очень естественно, платье смотрелось на ней превосходно и идеально вписывалось в интерьер. Дик пробежал взглядом по разбросанным всюду книгам.