Ханну Юлитало - Окаянный финн

— Как там заработки-то?

— На почасовой ничего не заработаешь, но теперь, когда я перешел на сдельную, можно заработать очень неплохо.

Кайса увидела в кладовой бутылку.

— Откуда эта бутылка тут появилась?

— Купил сейчас, по дороге, — сказал Раймо как бы между прочим.

— Мальчик мой, не начинай пить!

— Ну, что такого, если немножко вина попробовать.

— С этого начинается.

— Какое это вино? Итальянское? — спросил Теуяо.

— Не знаю, похоже на ягодный сок.

Вечером в бане Раймо угостил Юсси вином, долго мылся и парился, делая перерывы, чтобы поплавать с Теуво в реке. Позже Раймо пошел с Теуво удить рыбу.

Сидя с удочкой, Раймо смотрел на другой берег широкой реки, представляя себе, что переплывает ее, бродит, пригибаясь под ивами, перелезает через поваленные стволы, перепрыгивает по камням через мелкие тенистые заливчики. Теплый ветерок ласково овевал лицо. Запах воды, мокрой травы и подсыхающего ила усилился перед закатом. Теуво устал до того, что не мог даже червяка надеть на крючок. Он взял наловленную рыбу и побрел домой прямо через луг. Раймо сидел на берегу до полуночи, как будто прирос к камню. Наступило полное безмолвие — ни мыслей, ни слов, точно их подхватила и унесла с собой текучая вода реки. Наконец, уже за полночь, Раймо собрал последние силы и побрел по тропинке, которая привела его во двор дома, к лестнице на чердак, откуда пахло свежими опилками.

Прошло три недели с Иванова дня. В пятницу вечером Раймо пришел домой, отдал Кайсе пятьдесят марок из получки и поехал в город выпить пива. В субботу он собирался пойти с соседскими ребятами ловить рыбу на длинную лесу. Когда он проснулся, на чердаке царил полумрак. «Наверно, сегодня пасмурно», — подумал Раймо, натягивая штаны. И тут он услышал, что во двор въехала машина. «Братья Кеттунен прикатили из Швеции», — промелькнуло у него в голове, и он поспешно спустился вниз. В окно увидел светлую «вольво-амазон», стоящую у открытых дверей сарая. Кайса на кухне воскликнула с изумлением:

— Никак эти отчаянные головушки явились?

Теуво успел рассказать Раймо, что старший, который водит машину, — это Maca, а младшего брата зовут Вилле. Вон он стоит с транзистором в руке. Парень привычным движением выдвинул антенну и поставил приемник на крышу автомобиля. Раймо закурил сигарету и подошел знакомиться.

— Здорово. Так это ты, стало быть, Рами.

— Привет.

Из дровяного сарая вышел не спеша Юсси, поправляя на лбу картуз.

— Наше почтение господам из Швеции.

— Какие там господа, — засмеялся Вилле.

Maca порылся в пластиковой сумке и вынул оттуда большую банку кофе.

— Кайса! Вот, пожалуйста, свари хорошего кофе. Эх, братцы, а потом еще у нас есть водочка!

— Машина-то, видно, солидная. Крепкая железяка, — сказал Юсси, постучав пальцем по капоту.

— Выносливая как черт. Мы совсем недавно сменили машину, перед отпуском.

— А много она уже прошла? — спросил Раймо.

— Чуть больше ста тысяч.

Кайса взяла банку кофе и хмуро покосилась на сумку с бутылками. Мужчины осматривали машину, тут же вертелся любопытный Теуво, прислушиваясь к их разговору.

— Что, рыба-то еще ловится? — спросил его Maca.

— На уху всегда наловить можно.

— Вершами?

— И вершами. А третьего дня я на удочку поймал десять окуней, — сообщил Теуво.

— Ах, черт, водка на солнце греется, — спохватился Вилле. Он вынул бутылку из сумки и раскупорил.

— Конечно, уж пусть она лучше в желудке греется, — проговорил Юсси, утирая губы ладонью.

— Подходи, ребята. Всем мужикам по глотку по случаю приезда, — командовал Вилле. — А для Теуво есть шоколад, на, получай.

Юсси сперва вскинул бутылку в руке, поглядел на этикетку, а потом запрокинул голову и сделал большой глоток.

— Возьми, Рами, выпей как следует. Пей, пей, не бойся, у нас этого добра хватает, — заверил Maca.

Отхлебнув по глотку, они уселись на ступеньках крыльца. Maca потянулся, зевая.

— Черт побери, устал, ко сну клонит. Как с парома на берег съехали, так всю ночь я за рулем.

— В сарае для вас все готово, прибрано, апартаменты барские, можно сказать, так что вы сразу заваливайтесь и отдыхайте. Только сперва зайдем в дом, наверно, у Кайсы там уже кофе вскипел, — говорил Юсси.

Они вошли на кухню, Maca все оглядывался и присматривался ко всему, будто проверял, как сохранился дом. Вилле поставил бутылку на стол и потянулся, расправляя плечи и руки, точно штангист.

— Как вам тут живется, кормит вас домик? — спросил Maca.

— Домик никого не прокормит, если нет заработка, — проговорил Юсси.

— Жить здесь удобно, хорошо, — поспешила ответить Кайса.

Вилле прошел в комнату и увидел на столе газету.

— Где тут теперь приличные танцы?

— Неужели еще на танцы тянет? — спросила Кайса, лукаво подмигивая.

— Еще как!

— Ну, прошу к столу, кофе готов.

Вилле взял бутылку и выразительно посмотрел на Кайсу.

— Погодите, уж я достану вам стопки, чтоб чашек не пачкать.

— Господи ты боже мой, до чего все-таки уютно дома, — проникновенно сказал Вилле. Глаза у него заблестели, и он поднял стопку, как будто предлагая тост, но каждый, выпил сам по себе.

— Может, и нам поискать работу здесь? — задумчиво проговорил Maca.

— Тут с этим чертовски туго, — сказал Раймо, прихлебывая кофе.

— А ты где устроился?

— На стройке Куурна…

Вилле распечатал пачку «Мальборо» и пожал плечами:

— Не стоит возвращаться, чтобы здесь прозябать.

— А там, в Швеции, можно устроиться? — полюбопытствовал Раймо.

— Сколько угодно, только приезжай. Работу всегда можно получить. Двенадцать крон в час — наверняка.

— Тебе-то незачем уезжать, раз ты здесь устроился.

— А мы после отпуска перейдем в другую фирму. Шарикоподшипнику скажем «адью» и подадимся на такую работу, где надо все время ездить.

— И нам будет капать по двадцать две кроны в час, — добавил Maca.

— А большой город этот Гётеборг? — спросил Раймо.

— Как Хельсинки.

— А как там с квартирной платой? — вдруг спросил Юсси.

— Да что тебе, Юсси, шведская квартплата, давай-ка лучше выпьем.

— Я потому, что ведь были разговоры и в газетах писали, будто за квартиру теперь будут перечислять прямо в банк.

— Не все ли равно? Так ли, этак, а деньги отдавать приходится. Зато чаевые привратнику экономятся, — сказал Вилле.

— Не пойти ли нам все-таки спать? — сказал Maca, зевая.

— А где же Эйя? Она уже, наверно, большая стала? Пришла бы к нам в амбар постельку постелить, — сказал Вилле.

— Она у школьной учительницы ребенка нянчит. Да и мала она еще, — поспешила внести ясность Кайса.

— Там, в амбаре, вам будет хорошо, прохладно. Идите, ребята, отдохните. А я истоплю к вечеру баню, — напутствовал их Юсси.