Странности любви

— Вы, случаем, не братья? — спросила Нефертити, подавая Васе руку.

— Братья, — Василий просиял всеми своими веснушками. — Вот познакомьтесь: это — Иван, с города подмогнуть приехал. А они — сестры, — кивнул на Мироновых, явно радуясь такому совпадению.

— Родные? — усомнился Иван, недоверчиво переводя взгляд с Нефертити на Зою.

Галкин, грозно глядя из-под черного сомбреро, решительно двинулся в их сторону. Но у дороги затарахтел директорский "газик", и комбайнеры заспешили к своим машинам.

Командир распределил бойцов по огневым точкам, кого — на комбайн, кого за комбайном, кого — подчищать вчерашнее поле. Там, правда, осталась лишь неотличимая от комьев земли мелочь, но другого вскопанного поля не было, и пришлось озадачивать бойцов "мелочевкой". Туда послали девушек и не занятых за комбайном ребят: эта работа считалась намного легче, чем подбирать клубни за быстро движущейся техникой. Наиболее слабых пустили на комбайн — сидеть не стоять, а тем более не бежать за машиной. Нефертити, конечно, устроилась первой — села ближе к кабине водителя, на железном уступе в виде скамейки, тянувшейся по обеим сторонам траспортерной ленты. Сестра заняла место напротив. Галкин тоже было сунулся наверх, вслед за Таней, но девушки его оттуда сбросили.

— Совесть-то у тебя есть, Галкин?

— Конечно! Сколько надо-то — кило или два? А ты, Нефертити, могла бы со мной повежливее.

Но сидячее место все же освободил, встал за комбайном.

— Сырая больно земля, — покачал головой Вася, залезая в кабину, — ну да ладно, авось не застрянем!

Посмотрел на Таню и еще раз вздохнул:

— Больно сырая…

Оранжевый гигант крупно вздрогнул и, сотрясаясь всем своим многотонным железным телом, поплыл по полю. Второй, украшенный, как и первый, шестеркой девушек, тоже отчалил от края поля. Бойцы, меся резиновыми сапогами вязкую коричневую грязь, тронулись за набирающими темп машинами.

Комиссар шел сбоку — следил за качеством подборки.

— Чище, чище подбирайте, — советовал, переходя от одного комбайна к другому. — Галкин, смотри, сколько за собой оставил!

— Враги подбросили, Александр Витальевич.

Комиссар двинулся к другому полю, где за подборкой "мелочевки" присматривала Анна Ивановна.

Техника есть техника: с комбайнами жизнь показалась намного веселее, студенты это сразу почувствовали. Однако веселье продолжалось недолго: машины, не проработав и часа, встали.

— Я же говорил, земля сырая, — будто с упреком напомнил Васенька, спрыгивая на землю.

Шатаясь, посыпались с комбайна девушки.

— Ну и техника! Полный вперед! — охала, сползая с железной скамейки, Нефертити. — Трясет, словно в камнедробилке.

— Сама виновата, — мстительно улыбнулся Галкин. — Я ж предлагал…

Командира и комиссара волновали другие проблемы: чем занять бойцов на оставшиеся шесть часов рабочего времени? Мелочь уже почти подобрали. Над опушкой стали подниматься голубые дымки костров. Тут к ним снова заглянул директор. Командир заметил, что он против обычного не слишком торопливо выпрыгнул из своего "газика" и направился в их сторону: понял, в чем дело.

— Так что? — с тайным злорадством подследственного, уличившего своего обвинителя в подделке документов, спросил Игорь Павлович. — Фронта работ, как нам обещали, не обеспечили…

Председатель глянул на застывшие посреди поля комбайны поманил пальцем одного из братьев, Василия, приказал:

— Отцепи трактор, сгоняй за вилами. — И, повернувшись почему-то к комиссару, извиняющимся голосом объяснил: — Сегодня вилами поковыряете — техникой тут сейчас не возьмешь…

— Вилами? — возмутился Александр Витальевич. — Да наши студентки их и поднять-то не смогут.

Но директор уже заторопился к своей машине.

Василий потопал к своей — выполнять директорский приказ. Привез рабочий инструмент быстро и в достаточном количестве. Однако распределить его оказалось не так-то просто: вил оказалось гораздо больше, чем рук, желающих их заполучить.

— Их что, в мартенах отливали? — охнула Нефертити, откровенно кокетничая с комиссаром. — А вы не боитесь нас вооружать, Александр Витальевич?

— Кокетничать с начальством — аморально, — осадил Галкин, со значением взглянув на Нефертити. И, повернувшись к комиссару, провозгласил: — У меня рацпредложение. Мы, то есть наша бригада, до обеда обязуемся выполнить норму, а послеобеденное время — наше. Идет?

Александр Витальевич растерянно посмотрел на Полину: на поле положено отработать полный трудовой день. С другой стороны, почему бы и не поощрить студенческую инициативу? Глядишь, и других подстегнет. Но где "стахановцы" будут болтаться оставшуюся часть светлого дня? Отвечай потом за них.

— А качество не пострадает? — осторожно поинтересовалась Полина, поняв, почему комиссар колеблется.

— Чтоб я сдох… пардон, умер! — весело поклялся Галкин, подмигнув Нефертити. — Татьяна вон гарантирует, верно? Так что, Александр Витальевич? Ну, в виде эксперимента.

При слове "эксперимент" Полина аж вздрогнула. Но Александр Витальевич, улыбнувшись, разрешил:

— В конце концов, одним экспериментом больше, одним — меньше…

— Спасибо! — крикнул Галкин и, схватив за руку Нефертити, побежал к своим, размахивая сорванной с головы шляпой.

Полина и Александр Витальевич, конечно, догадывались, что Галкин и компания спешили отметить очередной праздник. То ли Рождество, то ли Новый год, то ли оба вместе. Полина видела, как Боб Беспутнов приволок из леса пушистые елочные ветви, а сестры Мироновы, которых ребята перетащили в свою бригаду, делали из раскрашенной бумаги игрушки и нанизывали на белую нитку комки ваты, завешивали комнату гирляндами. Зоя разучивала на клубном пианино какую-то рождественскую песенку, а Нефертити помогала сестре голосом — сырая земля и мокрые окоченелые клубни сделали свое дело: суставы пальцев припухли так, что в таперы она не годилась. Доктор Роднина предлагала ей дать справку и направляла в районную больницу, но Таня отказалась: "Вот отпразднуем, тогда, может быть…"

Приближая веселое событие, обе трудились в поте лица, не отставая от ребят.

Вскоре часть поля, где работал Галкин со своей компанией, стала похожа на горящий муравейник: бойцы бегали к мешкам с ведрами, наполненными картошкой, словно спасаясь от пожара, и еще быстрее, насколько позволяла влажная почва, возвращались назад с пустыми. Остальные дружно работали вилами.

— В таком темпе мы всю картошку за несколько дней уберем, — почти всерьез насторожился комиссар. — А чем будем дальше заниматься? Где возьмем этот самый "фронт работ"?

Полина улыбнулась, глядя, как Зоя, с удовольствием отбросив тяжелые вилы, побежала к огромному бидону с водой, поставленному заботливым руководством у края поля. Вода в нем катастрофически испарялась. "Дайте мне, а то помру!" — бросилась ей вслед Нефертити и зачерпнула из огромного бидона. Тут же подскакал Галкин и, вклинившись между сестрами, пил поочередно из их кружек.