Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Анджин-сан, почему вы не изложили этого при Марико-сан? Боитесь, что она передаст священникам? Вы думали об этом?

- Нет, господин. Просто хотел поговорить напрямую. Война - не женское дело. Еще одна, последняя просьба, Торанага-сан. - Блэксорн настроился на выбранный курс. - Бывает, что хатамото просит о милости, иногда. Пожалуйста, простите меня, господин, могу ли я изложить мою просьбу об оказании мне милости?

Торанага перестал обмахиваться веером.

- Какой милости?

- Я знаю, у вас легко развести супругов по приказанию господина. Я прошу вас, помогите мне жениться на Тода Марико-сан. - Торанага был ошарашен, и Блэксорн испугался, что зашел слишком далеко. - Прошу извинить мою дерзость, - добавил он.

Торанага быстро пришел в себя:

- Марико-сан согласна?

- Нет, Торанага-сан. Это мой секрет. Я ничего не говорил ни ей, ни кому-либо другому. Это моя тайна. Тода Марико-сан я ничего не говорил. Никогда. Киндзиру, да? Но я знаю, что они между собой очень ругаются. У вас в Японии развод - легкое дело. Я решил просить господина Торанагу. Очень большая тайна. Пожалуйста, извините меня, если я позволил себе что-то лишнее.

- Это слишком неуместная просьба для иностранца. Неслыханно! Поскольку вы хатамото, мой долг обязывает меня рассмотреть ее, хотя вы и не должны говорить о ней ни при каких обстоятельствах ни Марико-сан, ни ее мужу. Вам это ясно?

- Простите? - Блэксорн ничего не понял, мысли его спутались, он едва способен был что-нибудь сообразить.

- Вы очень плохо спросили и плохо думали, Анджин-сан. Понятно?

- Да, господин, изви...

- Поскольку Анджин-сан - хатамото, я не сержусь. Подумаю. Понятно?

- Да, думаю, что да. Благодарю вас. Пожалуйста, простите мне мой плохой японский.

- Не говорите с ней, Анджин-сан, о разводе. Ни с Марико-сан, ни с Бунтаро-саном. Киндзиру, вакаримас?

- Да, господин, понял. Это тайна между мною и вами. Тайна. Благодарю вас. Пожалуйста, извините меня за нетактичность, благодарю вас за ваше терпение. - Блэксорн старательно поклонился и почти как во сне вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась.

На площадке все смотрели на него с насмешкой. Ему хотелось поделиться с Марико своей победой, но нельзя - она так спокойна, и здесь столько посторонних...

- Извините, что я заставил вас так долго ждать. - Это было все, что он догадался вымолвить.

- О нет, вовсе не долго, - ответила она как о чем-то неважном.

Они стали спускаться по лестнице. Пройдя один пролет, Марико сказала:

- Ваш упрощенный стиль речи странен, но хорошо понятен, Анджин-сан.

- Я слишком много раз терял нить разговора. То, что вы присутствовали, очень помогало.

- Здесь нет моей заслуги.

Дальше они шли молча, Марико - немного сзади, как положено по обычаю. На каждом этаже они проходили через пост из нескольких самураев. Но вот на повороте лестницы край ее кимоно зацепился за перила, и она споткнулась. Блэксорн подхватил ее, помог удержать равновесие, и это внезапное прикосновение принесло радость обоим. Она поблагодарила - и смутилась, когда он ее отпустил. Теперь они чувствовали большую близость друг к другу, чем когда-либо за этот вечер.

На улице, во дворе, освещенном факелами, - повсюду слонялись самураи. У них еще раз проверили пропуска и, освещая дорогу факелами, по извилистому проходу - настоящему лабиринту между высокими каменными стенами - повели к главным воротам замка, а потом - к следующим воротам, ведущим к рву с водой и деревянным мостом. Семь рвов образовывали кольца внутри замкового комплекса: искусственные или прорытые на месте зарастающих ручьев и речек. Пока они шли к главным воротам с южной стороны, Марико рассказала Блэксорну о крепости: через два года она будет закончена и вместит сто тысяч самураев и двадцать тысяч лошадей со всеми припасами, необходимыми на год осады.

- Тогда она станет самой большой в мире, - подумал вслух Блэксорн.

- Это был план господина Торанаги, - ее голос звучал очень серьезно, сигата га нан, нех.

Наконец они достигли последнего моста.

- Там, Анджин-сан, вы можете увидеть, что замок - это центральная ось Эдо. Центр сети улиц, которые расходятся лучами, образуя город. Десять лет назад здесь была только маленькая рыбацкая деревушка. А теперь кто знает, сколько здесь народу... Двести тысяч? Триста? Четыреста? Господин Торанага не проводил еще переписи. Но все они здесь только с одной целью - служить замку, который защищает порт и равнины, а они, в свою очередь, кормят армии.

- Больше ни для чего?

- Ни для чего.

"Не стоит беспокоиться, Марико, и глядеть так официально, - радостно думал он. - Со всем этим я сумею справиться. Торанага удовлетворит все мои просьбы".

На противоположной стороне освещенного факелами Ичи-баси - Первого Моста, который вел непосредственно в город, - она остановилась.

- Теперь я должна вас покинуть, Анджин-сан.

- Когда я смогу увидеть вас?

- Завтра. В час козла. Я буду ждать вас на переднем дворе.

- Я не могу встретиться с вами ночью? Если рано вернусь?

- Нет, простите, пожалуйста, не этим вечером. - Марико церемонно поклонилась. - Конбанва, Анджин-сан.

Он поклонился как самурай и смотрел, как она возвращалась через мост. Ее сопровождали несколько человек с факелами, вокруг факелов, укрепленных на столбах, кружились насекомые... Марико вскоре затерялась среди пешеходов. Тогда, чувствуя нарастающее возбуждение, он повернулся спиной к замку и пошел за своим провожатым.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

- Чужеземцы живут там, Анджин-сан. - Самурай показал вперед.

Блэксорн напряженно всматривался в темноту, ощущая, как душен и зноен воздух.

- Где? В этом доме? Там?

- Да. Это здесь, прошу прощения. Вы видите?

Еще одно скопление домишек среди аллей - в ста шагах перед ними, за клочком голой болотистой земли; над всей местностью возвышается большой дом, смутно выделяясь на черном небе.

Блэксорн некоторое время осматривался, выискивая хоть какие-нибудь ориентиры и отмахиваясь от налетающих на него насекомых. Вскоре после Первого Моста он совсем запутался в этих лабиринтах. Они шли по многочисленным улицам и проулкам, сначала в сторону берега, забирая к востоку, через мосты и маленькие мостики, потом повернули севернее, опять вдоль берега ручья, который петлял по окраинам города. Местность здесь была низменная и сильно увлажненная. Чем дальше от замка, тем хуже становились дороги, беднее жилища; люди, которые попадались навстречу, вели себя подобострастно; все реже пробивалось сквозь седзи мерцание света. Эдо представляло собой сплошной массив деревень, разделяемых только дорогами и ручьями. Здесь, на юго-востоке города, все было заболочено, дороги оказались неимоверно грязными. Зловоние заметно усиливалось - миазмы морских водорослей, осадков, грязи и ила перебивались резким сладким запахом, которого Блэксорн не мог определить, но он казался ему знакомым.