Карл Вурцбергер - Прежде чем увянут листья

Под впечатлением внутреннего монолога он и проводит разбор — четко, по-деловому. А командиры отделений открывают для себя новое в лейтенанте. Итак, Юрген подводит итоги: на первом месте отделение сержанта Майерса. Отделение получает одно увольнение вне очереди, Майерс — благодарность перед строем. Обычно, когда объявляются поощрения, солдаты потихоньку посмеиваются, называя их в своем кругу «солнечными зайчиками» или «поцелуем старшины». Но на этот раз никто не улыбается, потому что во взводе всем известно о натянутых отношениях между Юргеном и Майерсом. Лейтенант пожимает Майерсу руку. У сержанта смущенный взгляд: он, вероятно, ожидал всего, только не этого.

Два других отделения проявили похвальное рвение, но не смогли сравняться с первым отделением. Отделение Рошаля не полностью выполнило задачу при разведке района химического заражения. В действиях отделения Барлаха были ошибки при переходе к обороне.

— Проанализируйте, устраните недоработки, иначе взводу не удастся занять первое место, — говорит в заключение лейтенант.

По-иному проходит и подготовка к стрельбам. За два дня до них, вечером, Юрген вызывает командиров отделений:

— Все усвоено солдатами? Команды? Порядок выполнения?

Все трое отвечают утвердительно.

— А как с гранатометанием? Не испугаются?

Отвечает Рошаль:

— Трудно сказать. Метать-то будут впервые в жизни. По своему опыту знаю, будут бояться.

— Тогда поставим дополнительную задачу: в оставшиеся дни рассеять страх, насколько это возможно… А вы, товарищи сержанты, хорошо помните организацию стрельб, команды, правила обеспечения безопасности?

Теперь отвечает Майерс:

— Это давно уже стало привычным делом.

— Хорошо, тогда возьмите оружие. Потренируемся с полчасика.

Сержанты переглядываются, а Майерс не без усмешки в голосе спрашивает:

— Хотите потренировать нас в стрельбе по цели?

— Хочу убедиться, что во время стрельб все будет в полном порядке…

Они направляются на стрельбище, которое оборудовано между деревьями на окраине городка. Юрген практически воспроизводит весь процесс стрельбы, отдавая команды с безупречной четкостью.

— Вы специально тренировались? — спрашивает Майерс.

— Да, ибо считаю, что мы должны в совершенстве владеть тем, чему хотим научить солдат.

Наступает очередь сержантов. Барлаха лейтенант заставляет проделать упражнение трижды. И Рошаль вынужден его повторить. Только Майерсу оно удается с первого раза без каких бы то ни было ошибок.

— Видите, как надо? — обращается лейтенант к Барлаху. — Повторите!

Тот улыбается:

— У меня, как у Франка, не получится…

— Что значит — не получится? Вы должны это делать не хуже других командиров отделений. Выполняйте!

В глазах сержанта застывает улыбка. Он отвечает: «Есть!» — и изготавливается, но Юрген его останавливает:

— Не с таким настроем, товарищ Барлах. Вы командир отделения, и ваша задача сделать из отделения боеспособный коллектив. Поэтому вы должны не упрашивать, а приказывать. Мы ведь занимаемся нашим делом не потому, что это кому-то хочется, а потому, что это необходимо.

Барлах пытается возражать:

— Я ответил вам «Есть»… К тому же у каждого бывают в жизни хорошие и плохие моменты. Между прочим, и у вас, товарищ лейтенант.

Юрген подходит к нему вплотную:

— Вы что же, думаете, я удовлетворюсь вашими объяснениями и смирюсь с вашей беспомощностью?

— Нет…

— В таком случае запомните: я требую, чтобы вы выполняли свои обязанности, проявляя при этом заинтересованность и инициативу, как положено командиру отделения нашей пограничной роты. Вперед!

Барлах повторяет упражнение до тех пор, пока не доводит его до автоматизма. Потом они сидят рядом и курят.

— Теперь очередь за солдатами, — говорит Юрген. — Первыми будут стрелять ваши отделения. Не промажете?

Майерс и Рошаль заверяют, что не промажут. Барлах сидит безучастный, сникший…

Поздно вечером к Юргену заходит Рошаль:

— Разрешите обратиться? Барлах утверждает, что вы просите о переводе.

Юрген захлопывает книгу, которую перед этим читал:

— А откуда ему известно об этом?

— Он не сказал…

— Садитесь, — приглашает лейтенант. — А если бы это было действительно так? Какое, собственно, Барлаху дело? Перевод касается только меня и командира роты.

— Это не совсем так, — возражает Рошаль. — Солдатам далеко не безразлично, какой у них командир. Знаете, что еще сказал Барлах?

— Что же?

— Мол, лейтенант ищет легкой жизни. Меня упрекает, будто я не выполняю своих обязанностей, а сам ведет себя словно гастролер. Приехал, устроил суматоху и — будьте здоровы!

— А вы как считаете?

— Когда начальные трудности остались позади, я сказал вам, что рад тому, что вы наш командир. Я сказал правду. Вы сумели поставить на место Майерса, привели в чувство Глезера, вдохнули новую жизнь в Барлаха и в меня, а теперь хотите нас бросить…

Они стоят лицом к лицу.

— Давайте договоримся вот о чем: если у меня появится намерение перевестись, я не скрою этого от взвода, но и вашего согласия просить не буду. А пока давайте вместе выполнять наши обязанности как можно лучше. Идет?

— Так точно, товарищ лейтенант!

В день стрельб дождь хлещет с самого утра. Не успевает взвод выйти на огневой рубеж, как все уже промокли до нитки.

А вот и вторая неожиданность: лучше всех отстрелялось отделение сержанта Барлаха, заняв первое место. В метании гранат всех опережает отделение Майерса. В отделении Рошаля особенно отличились Мосс, Вагнер и Райф. Их высокие результаты призваны до некоторой степени компенсировать плохие оценки Цвайканта.

Лицо Философа покрывается бледностью еще до того, как он выходит на рубеж броска. Юрген и Рошаль ждут, укрывшись в окопе.

— Боитесь? — спрашивает лейтенант.

Цвайкант вымученно улыбается, но даже эта кривая улыбка как-то преображает его лицо.

— Сознаюсь, побаиваюсь.

— Но почему? Ведь во время стрельбы вы не волновались.

— Это совсем другое дело, — жалобным тоном отвечает Цвайкант. — Автомат стреляет в том направлении, куда его повернешь. Правила обращения с ним предельно просты, и несчастный случай всегда можно исключить. А что будет, когда взорвется такой вот кусок металла, начиненный взрывчаткой, и осколки, не разбирая, полетят во все стороны? Нет, как только я об этом подумаю, мне сразу становится не по себе…

Рошаль улыбается: не в первый раз слышит он подобные разговоры, а в голосе Юргена появляются металлические ноты.

— С вами ничего не случится, если будете действовать по инструкции. Готовы?

— Так точно!

— Гранатами — огонь!

Внешне спокойно Цвайкант докладывает: