Лев Мечников - Записки гарибальдийца

«Il faut que ces choses suivent leurs cours régulier» [206] Нужно, чтобы вещи шли регулярным курсом (фр.). , – сказал мне какой-то капитан бельгиец, когда я торопил раздачу теплых шинелей на артиллерийскую команду, дрогнувшую в своих красных рубашках в холодные сентябрьские ночи.

Дело дошло до развязки. По отъезде Гарибальди, Сиртори, бывший начальник штаба, был назначен главнокомандующим над гарибальдийцами, переименованными в Южную армию. Правительство торопилось распустить солдат, и их ежедневно отправляли большими партиями в Ливорно, Геную и калабрийские порты, наградив на дорогу шестимесячным жалованьем. Калабрийцы потребовали увольнения тотчас по отъезде Гарибальди, который обещал отпустить их домой по окончании военных действий и оставить в их руках оружие. Министерство не согласилось исполнить это обещание диктатора. Неудовольствие в Южной армии было всеобщее. По взятии Капуи, пьемонтские войска вошли туда со знаменами и с барабанным боем, а гарибальдийцы безоружные шли за ними, что их очень оскорбило. Начались неприязненные отношения между двумя армиями. В Казерте, в Аверсе и в других городках, дело доходило до кровавых стычек. Пьемонтские офицеры обращались несколько презрительно с волонтерами, и ходили слухи, будто правительство не признает чинов, розданных Гарибальди. Королевский декрет, последовавший тотчас за взятием Капуи, мало успокоил волнение. Объявлено было прежде всего, что за офицерами признается только тот чин, на который они имеют форменный диплом за подписью диктатора или военного министра. В последнее время, в гарибальдийском войске было очень много повышений, хотя и заслуженных, но формально еще не утвержденных. Гарибальди во время самой битвы производил в чины отличившихся; его адъютанты записывали их имена, тем всё и кончалось.

В регулярное войско неохотно принимали гарибальдийцев. Наконец самая денежная награда была иначе перетолкована, и многие ею оскорбились.

«Министерство принимает нас за швейцарцев Фердинанда II [207] Фердинанд II (1810–1859) – король Обеих Сицилий, отец Франциска II. или за бельгийцев Ламорисьера», был общий голос.

Гарибальдийцы перешептывались между собою и враждебно глядели на новые власти. Со дня на день ожидали вспышки. Положение было затруднительное. Но Гарибальди своим примером указал дорогу, и все истинные гарибальдийцы последовали за ним. Оставаться было незачем.

Штаб Сиртори помещался в большом казенном здании на Strada di Chiaia против S. Agata ; у ворот стояли пьемонтские часовые. Офицеры были по большей части французы и бельгийцы. Меня встретил молодой поручик с завитыми усиками, в фантастическом гусарском костюме. Он ни слова не говорил по-итальянски, но зато по-французски был очень разговорчив. Как-то между делом он сообщил мне, что служил в chasseurs d’Afrique [208] Африканские охотники (фр.). и еще несколько очень интересных подробностей о своей особе. Я передал ему просьбу об отставке и надлежащие документы, и получил любезное приглашение явиться завтра.

Назавтра я опять явился; оказалось, что разговорчивый поручик успел уже потерять мою просьбу и предложил мне написать другую. На этот раз, впрочем, он был очень занят. Около десяти гарибальдийцев, искалеченных и исхудалых, желали видеть главнокомандующего; но тот вовсе не был расположен дать им аудиенцию, и мой поручик из сил выбивался, чтобы выгнать непрошеных гостей. Те не уступали, шумели и настойчиво требовали Сиртори, или дежурного генерала. Напрасно бедный француз коверкал свой родной язык, стараясь придать ему вид итальянского, – его не понимали. Он пригласил какого-то сержанта гвидов, очень щегольски одетого и говорившего по-французски, быть переводчиком. Тот объявил просителям, что Сиртори необыкновенно занят, и чтоб они шли спокойно и оставили свои просьбы и документы у дежурного офицера. Но, к сожалению, офицеры знали уже участь, которая постигнет их просьбы и документы, если они оставят их разговорчивому поручику, и не соглашались уйти, не видав Сиртори. Их пригласили явиться завтра, но и это для них было уже не ново. На шум выбежал какой-то маленький майор в халате и в военной фуражке. Он очень негодовал на нарушавших спокойствие главнокомандующего, и притом в собственной его квартире. Я из дилетантизма присоединился к гарибальдийским офицерам, которые насмешками встретили резкую речь майора.

Через несколько минут вышел сухой черноволосый мужчина в полковничьем мундире, правый рукав которого был пристегнут к пуговке. Это оказался полковник Абруццези, factotum [209] Доверенное лицо. Сирториева штаба. Он любезно, с ломбардским произношением, спрашивал у каждого, что ему было нужно. Сцена эта сильно напомнила мне капитана Копейкина [210] Персонаж вставной новеллы в «Мертвых душах» Гоголя, отставной офицер. . Около полудюжины Копейкиных «проливали в некотором роде кровь за отечество», «лишились руки и ноги» и пр., и «пришли узнать, не будет ли какого вспомоществования». Им обещали очень щедрые возмездия. Когда Абруццези подошел ко мне, я решительно не знал, что ему сказать, я не имел никакой просьбы к нему. Однако же, не смущаясь, я подал ему бумаги, которые держал в руках, и просил покорнейше, чтобы меня по возможности в скором времени выпустили в отставку, так как некоторые (я сам не знал какие именно) очень важные дела требуют моего присутствия во Флоренции. Полковник очень любезно предложил сейчас же дать мне отпуск и вместе с тем обещал, что отставка будет готова через несколько дней.

Через неделю я снова явился в штаб Сиртори; об отставке еще не было никаких известий. Я пришел опять через несколько дней, то же самое. Встретив как-то Абруццези, я обратился к нему. Он потребовал справочную книгу и разыскал мою просьбу и приложенные к ней документы.

– Вам нужно отправиться с этими бумагами в министерство, – сказал он мне, – и подать там письменную просьбу.

– Это зачем, полковник? Отставки должны быть выданы нам от имени главнокомандующего.

– Да, но вам следует пенсия или какая-либо другая награда, а этим распоряжается министерство.

– Но ведь я прошу отставку, а не пенсию или награду.

– Всё равно; вам нужно обратиться в министерство.

Козенц в это время уже оставил должность министра, и еще ему не было назначено преемника. Делами заведовал, в качестве директора пьемонтский полковник Куджа [211] Эфизио Куджа (1818–1872) – генерал савойской армии, позднее военный министр. , впоследствии произведенный в генералы и исправлявший должность военного министра по отставке Фанти [212] Манфредо Фанти (1806–1865) – военный и политический деятель объединенной Италии; участник Крымской войны. .