Константин Курбатов - Еретик Жоффруа Валле

— Я должна пойти дальше? — пробормотала Екатерина.

Ассистент графа вынес деревянную доску, секачом изрубил на ней капусту и морковь. По его знаку семь черных воронов слетелись к доске. Они отворачивали от пищи клювы.

— Вкусно, — сказал граф. — Нужно есть.

— Кар! Кар! — ответило воронье, разлетаясь под закоптевшим сводом.

Поджарая гончая, похожая на королевскую любимицу Альфу, побежав к доске, понюхала капусту с морковью и вопросительно уставилась на графа.

— Ешь, — сказал Бридуа. — Вкусно.

Гончая села и склонила голову набок, пытаясь понять хозяина. Длинный нос внимательно тянулся вверх.

— Мы, люди, — сказал граф, — созданные по образу и подобию Божьему, едим, а ты не желаешь?

Взмах руки, и четыре факела по углам погасли. Из темноты, куда не доставал свет костра, выступил ассистент. Короткий меч в его руке стремительно рассек воздух. Острая сталь легко отделила голову собаки от туловища.

Черное покрывало опустилось на погибшую собаку. Закрыв глаза, граф простер над покрывалом руки. Губы его шептали неслышные слова. В тишине шуршали крылья летучих мышей да булькало в котле варево.

Резким жестом граф сдернул покрывало. На каменном полу сидела целая и невредимая гончая.

— Где вы, голуби? — позвал граф.

Захлопали крылья. На поднятую ладонь мага опустился ворон. Протянул длинный клюв к уху Бридуа.

— Что ты сказал? — сосредоточился граф. — Этой мудрой птице триста лет, — пояснил он Екатерине. — Я бесконечно доверяю ей. Она дает дельные советы. — И снова обратился к ворону: — Так ты утверждаешь, что сделавший два шага, совершит и третий?

— Кар-р-р! — подтвердил ворон.

— Слетай и принеси мне то, что так мучает нашу гостью.

Подпрыгнув, ворон улетел во тьму и тотчас вернулся с ключом в клюве. Ключ умная птица положила на ладонь графа. Маг взял другой рукой ключ и бросил его в котел с кипящей жидкостью. На взметнувшемся столбе белого пара возникло изображение сотен ключей.

— Господи, прости меня грешную, — перекрестилась Екатерина, пытаясь унять зевоту. — Вы страшный человек, граф. Но скажите еще одно: что станет с Маргаритой? Как я могу помочь ей?

— Где вы, голуби? — проговорил чародей, трижды хлопнув в ладоши.

На этот раз пар из булькающего варева не рванулся столбом к потолку, а мягкими клубами поплыл вниз, затопляя колеблющимися волнами огонь, вновь присмиревшую борзую и ноги Екатерины. Огонь костра под котлом просвечивал сквозь плотную пелену мутным пятном. Взмахом руки граф зажег в углах четыре факела, осветив залу.

Когда клубы белого пара рассеялись, Екатерина увидела беспородную суку с двумя слепыми щенятами. Она лежала на полу. Щенки, отталкивая друг друга лапами, сосали из ее розовых сосков молоко. Граф нагнулся и ласково погладил собаку. Она благодарно прикрыла глаза и завиляла хвостом. Но едва рука с перстнями удалилась от спины, как она резко дернулась, хотела вскочить, но по ее членам прошла судорога, лапы вытянулись и застыли.

— Где вы, голуби?! — позвал чародей.

Два черных ворона спустились к трупу собаки, помогая себе клювами, подняли повизгивающих щенков в воздух и сбросили их в кипящий котел.

— Господи, — снова перекрестилась королева. — Вы показываете такие ужасы, граф. Но если следовать вашим советам… Однако на сегодня, пожалуй, довольно. Проводите меня. Бедный Сен Мор, мне так его жаль. Хотя, вы знаете, он был, наверное, неправ. Он редко ошибался, а здесь ошибся. Я дарю вам, граф, тот уединенный замок на Марне недалеко от города Шалона.

То, что лавка Раймона Ариньи находилась на Мосту Менял, имело множество преимуществ. Главное из них заключалось в том, что в полу задней комнаты был люк. А внизу, под крышкой люка, текла Сена.

Служанка Лотта выметала в люк мусор, выбрасывала туда кухонные отходы, а также опорожняла сосуд из стула, предназначенного для путешествий в нижние страны.

Однажды обанкротившийся должник Раймона подослал к нему в лавку наемного убийцу. Человек в капюшоне, опущенном на глаза, вошел в лавку через дверь, а покинул ее через люк в задней комнате, причем не по своей воле и вниз капюшоном. На чем происки должника и кончились. Мало ли распухших и объеденных раками христиан выносит Сена к побережью Нормандии. Раки, рыба и вода обрабатывают их так, что даже при самом тщательном расследовании порой бывает трудно отличить не только католика от гугенота, но даже месье от мадам. А плащам и капюшонам от долгого пребывания в воде ничего не делается. Высушенные, они одинаково хорошо сидят и на крестьянине из-под Руана, и на рыбаке из Гавра.

Возможно, один Раймон Ариньи и не справился бы с подосланным убийцей. Но в лавке Раймона жил верный Пуш. Псов, подобных Пушу, не знала даже королевская псарня. Правда, из-за своей подкачавшей родословной Пуш никогда бы не смог попасть к королевскому двору.

Дыра в задней комнате и Пуш в передней, веревочная лестница у люка и привязанная внизу лодка с веслом — что может быть лучше для человека, который бежал из тюрьмы и не желает, чтобы его туда вновь упрятали? Помимо всего прочего, Базиль отныне стал именоваться маркизом де Буком и отрастил элегантную бородку.

Валяясь целыми днями в задней комнате на кровати, Базиль читал нудные толкователи снов, бесконечные гороскопы и толстые альманахи с назидательными любовными историями.

В тот день дверь в лавку на Мосту Менял отворилась без стука, и у Пуша одновременно с дверью приоткрылся правый глаз. Оторвавшись от бумаг, Раймон взглянул на посетительницу в зеленой полумаске и его словно стукнуло в сердце.

— Чем обязан? — поднялся он.

— Вы Раймон Ариньи? — произнесла с восхитительным придыханием незнакомка.

— К вашим услугам, — ответил он. — Мое имя звучит именно так, как вы изволили его произнести. Но в таких прелестных устах, как ваши, оно еще не звучало никогда.

— Называйте меня мадам Сандреза, — сказала гостья, присаживаясь на скамью. — Я слышала о вас много хорошего. Над вашим другом нависла опасность. Когда и где я смогла бы увидеть Базиля Пьера Ксавье Флоко? Мне необходимо встретиться с ним. Я хочу помочь ему.

Из волшебный уст торопливо лились слова. Смысл их Раймон понимал с трудом. Волнение перехватывало у нее дыхание и передавалось Раймону.

— Я не знаю, где находится Базиль, — проговорил Раймон. — С тех пор как его арестовали, о нем больше никто и ничего не слышал.

— Это неправда! — пылко возразила Сандреза. — Вы знаете, что он бежал. И наверняка знаете, где он находится сейчас. Доверьтесь мне, господин Ариньи. Вы знаете все. Не нужно играть со мной. Я ведь тоже знаю все. Неужели мое имя ни о чем не говорит вам?

— У нас прекрасное имя, мадам Сандреза, я слышал о нем. Но сегодня мне дано счастье лицезреть носительницу прекрасного имени самому. Я хром, некрасив и близорук, мадам Сандреза. Я никогда не тешил себя надеждой понравиться женщине, боясь показаться смешным. А сейчас я неожиданно понял, что оказаться смешным в глазах божества вовсе не страшно.