Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Здесь мистер Стэджер ярко и образно описал политическую ситуацию, сложившуюся в результате большого пожара в Чикаго, с последующей паникой и политическими последствиями. Он представил Каупервуда как несправедливо оклеветанного финансового посредника, который до пожара был ценным и уважаемым человеком, устраивавшим всех политических лидеров Филадельфии, но потом, когда возникла угроза поражения на выборах, был избран в качестве наиболее удобного козла отпущения, до которого они могли дотянуться.

Ему понадобилось полчаса для изложения своей позиции. Затем – но лишь после того, как он указал на Стинера в качестве подручного и одновременно подставного лица для вышестоящих политических сил, использовавших его для достижения собственных финансовых целей, которые они держали при себе, – он продолжил:

– Теперь в свете вышесказанного разве не ясно, как нелепо все это выглядит! Как глупо! Фрэнк А. Каупервуд долгие годы представлял интересы города в этих вопросах. Он работал по определенным правилам, о которых они с самого начала договорились с мистером Стинером, поскольку это соответствовало устоявшимся нормам и традициям городской администрации, существовавшим задолго до того, как мистер Стинер вступил в должность городского казначея. Мистер Стинер засвидетельствовал это в начале своих показаний. Альберт Стайерс обозначил понимание этого вопроса. Итак, что дальше? Ничего особенного. Разве может любой состав присяжных не предполагать, разве может любой здравомыслящий бизнесмен не поверить в то, что мистер Каупервуд, который лично вел дела со всеми городскими банками, с амортизационным фондом и с канцелярией городского казначейства, сказал своему старшему бухгалтеру: «Стэпли, вот чек на шестьдесят тысяч долларов. Вы проследите за тем, чтобы сертификаты городского займа, в счет которых он был получен, сегодня поступили в амортизационный фонд»? Почему нет? Любое другое предположение будет вопиющей нелепостью. Как было заведено по существу дела, у мистера Каупервуда имелась определенная система. Когда наступал срок, то чек и сертификаты отправлялись по назначению. Он вручал чек своему бухгалтеру и забывал об этом. Можете ли вы представить банкира, который бы имел огромный бизнес и поступал иначе?

Мистер Стэджер помедлил, чтобы перевести дух и ответить на возможные вопросы, а потом продолжил речь, довольный убедительностью своих аргументов:

– Разумеется, вы можете сказать, что он заранее знал о своей неплатежеспособности. Мистер Каупервуд объяснил, что это не так. Он лично засвидетельствовал, что до последнего момента не мог подумать о вероятности такого исхода. О чем же тогда свидетельствует предполагаемый отказ выдать ему чек, на который он имел законное право? Думаю, я знаю. Полагаю, я могу назвать причину, если вы выслушаете меня.

Стэджер немного изменил свою позу и обратился к присяжным с другим аргументом:

– Все дело в том, что мистер Джордж У. Стинер, в силу недавнего разрушительного пожара и разразившейся паники, по какой-то причине вообразил, – возможно, потому что мистер Каупервуд предостерегал его от страха перед временными местными затруднениями, – что мистер Каупервуд собирается приостановить свои дела. Имея значительные средства на своем депозите по низкой процентной ставке, мистер Стинер решил, что мистер Каупервуд больше не должен получать никаких денег, даже тех, что причитались ему за оказанные услуги, а это на самом деле ничто по сравнению с деньгами, которые мистер Стинер ссудил ему под два с половиной процента. Разве это не абсурдная ситуация? Все произошло потому, что мистер Стинер был переполнен собственными страхами, основанными на пожаре и панике, не имевшими ничего общего с платежеспособностью мистера Каупервуда. Мистер Стинер решил не выплачивать деньги, причитавшиеся Фрэнку А. Каупервуду, поскольку он сам преступно пользовался городскими деньгами для продвижения своих личных интересов (через мистера Каупервуда в качестве брокера) и находился под угрозой разоблачения и возможного наказания. Итак, спрашиваю я, где здравое обоснование для такого решения? Разве вам не ясно, джентльмены? Разве мистер Каупервуд не действовал в интересах города на тот момент, когда он покупал сертификаты, о которых вы слышали? Разумеется, он представлял интересы города. В таком случае, имел ли он право на получение этих денег? Кто из присутствующих может отрицать это? Тогда в чем вопрос: в его законном праве или в его честности? Как это дело вообще могло дойти до суда? Я могу объяснить. Есть один, и только один источник – это желание найти козла отпущения для Республиканской партии.

Вам может показаться, что я слишком далеко отошел от сути дела ради того, чтобы объяснить это весьма странное решение наказать мистера Каупервуда, представлявшего городские интересы, за требование и получение того, что по праву принадлежало ему. Но я не ухожу от сути. Давайте рассмотрим положение Республиканской партии на тот момент. Давайте примем во внимание тот факт, что раскрытие истины о подробностях крупной растраты в городском казначействе оказало бы крайне неблагоприятное воздействие на исход предстоявших партийных выборов. Республиканской партии также предстояли выборы нового городского казначея и окружного прокурора. У назначаемых ею городских казначеев было принято инвестировать находившиеся в их распоряжении средства под низкий процент ради собственной выгоды и прибыли для своих друзей из администрации. Их оклады были небольшими. Им нужно было как-то зарабатывать на достойное существование. Несет ли мистер Стинер ответственность за обычай ссужать деньги из городской казны? Ни в коем случае. А мистер Каупервуд? Ни в коем случае. Этот обычай имел место задолго до того, как мистер Стинер или мистер Каупервуд появились на сцене. Тогда к чему такое негодование по этому поводу? Весь этот шум и гам происходит исключительно от страха мистера Стинера и вышестоящих политиков перед публичным разоблачением в связи с неудачным стечением обстоятельств. До сих пор ни одного городского казначея не ловили на незаконных махинациях. Это была совершенно новая ситуация, когда появился риск привлечь общественное внимание по весьма неблаговидным вещам, которыми занимался мистер Стинер, и не более того. Пожар и паника поставили под угрозу безопасность и благополучие многих финансовых учреждений в нашем городе, в том числе и компанию мистера Каупервуда. Это, в свою очередь, могло повлечь множество банкротств, в том числе одно важное банкротство. Если бы мистер Фрэнк А. Каупервуд оказался банкротом, то он бы не смог выплатить городу Филадельфия пятьсот тысяч долларов, позаимствованных у городского казначея под два с половиной процента годовых. Есть ли в этом что-то разрушительное для репутации мистера Каупервуда? Разве он сам обратился к городскому казначею и предложил ссудить его деньгами под два с половиной процента? Даже если и так, было ли в этом нечто преступное с деловой точки зрения? Разве человек не имеет права занимать деньги из любого источника по самой низкой процентной ставке? Разве мистер Стинер должен был оформить ссуду для мистера Каупервуда, если бы он не хотел этого? По сути, разве он сам сегодня не засвидетельствовал, что с самого начала лично обратился к мистеру Каупервуду? Ради всего святого, откуда же тогда взялись обвинения в растрате, присвоении средств, злоупотреблении доверием, незаконном получении чека и так далее?