Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

– Нет. Но полковник Хоксбери страшно расхваливает эти места, он говорит, что это совсем близко от Лондона, и потом такое соседство: «рядом я и моя сестра», – добавила она, передразнивая напыщенного полковника.

– Ну, если так, пожалуй, действительно стоит посмотреть, – задумчиво протянул Каупервуд, окидывая восхищенным взглядом изящный костюм Беренис – длинную юбку, плотно облегающий жакет темно-зеленого цвета, отделанный золотым шнуром и перехваченный золотым поясом, и маленькую зеленую шапочку с красным перышком, кокетливо сдвинутую набок.

– Мне бы хотелось познакомиться со Стэйном, и, может быть, тут-то как раз и представится случай, – продолжал он. – Но нам надо быть крайне осторожными, Беви. Я слышал, что это очень влиятельный и очень богатый человек. Если бы нам удалось привлечь его, да так, чтобы он согласился войти в дело на наших условиях… – Он умолк, не закончив фразы.

– Так ведь я как раз это и имею в виду, – сказала Беренис. – Отчего бы тебе сейчас не поехать со мной? Маме сегодня что-то нездоровится, и она хочет посидеть дома.

Беренис, как всегда, говорила шутливо, насмешливо, словно немножко поддразнивая, и Каупервуду очень нравилась эта ее манера – в ней проявлялись свойственные Беренис сила, находчивость и никогда не покидавший ее оптимизм.

– Неужели ты думаешь, что я могу отказаться от удовольствия сопровождать прелестную молодую девицу в таком очаровательном костюме? – смеясь сказал он.

– Вот именно, – в тон ему отвечала Беренис, – я так и говорю всем, что я ничего не могу решить окончательно без согласия моего опекуна. Готовы вы приступить к своим обязанностям? – спросила она, окидывая его лукавым, смеющимся взглядом.

Каупервуд подошел к ней и тихонько обнял ее за плечи.

– Непривычно, признаться, но попробую, – сказал он, целуя ее.

– Во всяком случае, я стараюсь облегчить это тебе. Я уже сговорилась с агентом по найму, он встретит нас в Виндзоре. А потом мы можем отправиться в какую-нибудь уютную старинную гостиницу и попить там чаю.

– Так точно, как тут принято говорить. Но только сначала я должен поздороваться с твоей матушкой. – И он поспешно направился к миссис Картер.

– Добрый день, Хэтти, – приветствовал он ее. – Ну как вы тут поживаете? Как вам нравится славная старушка Англия?

По сравнению с веселой, цветущей Беренис мать ее показалась ему подавленной и даже какой-то измученной. Слишком быстро произошел переход к сверкающей, яркой жизни, когда ее Беренис, вместо того чтобы спокойно устроить свою судьбу, неожиданно попала в этот ослепительный, бурный круговорот, в эту немыслимую авантюру, которая сейчас пьянит роскошью и богатством, но в любую минуту грозит кончиться неизвестно чем… Какая сложная штука жизнь! Правда, дочка у нее умница и самостоятельная, но такая же упрямая и своевольная, какой она сама была в ее годы. И поэтому не предугадаешь, как повернется ее судьба. И хотя Каупервуд давно уже, а не только теперь поддерживал и выручал их и советами, и деньгами, миссис Картер одолевали страхи. Ей казалось странным, зачем он привез их в Англию, – ведь он приехал сюда завоевать расположение английских дельцов, добиться общественного признания, и приехал с женой! Беренис уверяет, будто это так надо, даже если и не совсем приятно.

Однако такое объяснение далеко не удовлетворяло миссис Картер. Она в своей жизни когда-то попробовала рискнуть – и проиграла. Мысль об этом неотступно преследовала ее, и сердце ее сжималось от страха – ведь и Беренис тоже может проиграть. Причиной этому может быть и Эйлин, и непостоянство Каупервуда, и этот бездушный свет, который никого не щадит и никого не прощает. Все это сказывалось на ее настроении, читалось во взгляде, в ее поникшей фигуре. Потихоньку от Беренис она опять начала пить и только за несколько минут до прихода Каупервуда осушила до дна полную рюмку бренди, чтобы подкрепиться для встречи с ним.

– Мне очень нравится в Англии, – сказала она, поздоровавшись с Каупервудом. – А Беви так просто очарована всем. Вы, наверно, поедете с ней посмотреть эти коттеджи? Ведь тут надо главным образом иметь в виду, много ли народу вы собираетесь принимать у себя или, вернее, кого вам надо остерегаться и не принимать, чтобы вас не видели вдвоем.

– Это уж относится к Беви, а не ко мне. Она у вас сущий магнит. Но вы что-то неважно выглядите, Хэтти. Что с вами? – Он заглянул ей в глаза пытливым, но вместе с тем сочувственным взглядом. – Встряхнитесь, Хэтти, вам надо только немного взять себя в руки первое время! Я понимаю, что все это не так просто. Вам трудно далось это путешествие, вы устали. – Он наклонился, дружески положил руку ей на плечо и тут же почувствовал запах брэнди. – Послушайте, Хэтти, – сказал он, – мы с вами давно знаем друг друга, и вам должно быть хорошо известно, что хотя я много лет был влюблен в Беви, я ни разу за все это время, до тех пор пока она сама не пришла ко мне в Чикаго, не позволял себе ни единого жеста, который мог бы как-то скомпрометировать ее. Разве это не правда?

– Правда, Фрэнк.

– Вы ведь знаете, пока мне казалось, что я никогда не добьюсь ее расположения, единственным моим желанием было обеспечить ей место в обществе, выдать ее замуж, помочь вам благополучно сбыть ее с рук, пока ничего не случилось.

– Да, знаю.

– Конечно, вы можете винить меня в том, что произошло в Чикаго, но и тут я уж не так виноват, потому что она пришла ко мне в то время, когда я действительно нуждался в ней. Но, как бы там ни было, все мы теперь на одном плоту – вместе выплывем или вместе потонем. Вы считаете эту авантюру безнадежной, я это прекрасно вижу, а я думаю иначе. Не забывайте, что Беви исключительно одаренная, умная девушка, и мы в Англии, а не в Соединенных Штатах. Здесь люди умеют ценить ум и красоту, не то что у нас в Америке. Если вы только возьмете себя в руки, Хэтти, и войдете в свою роль, все у нас пойдет как по маслу.

Он опять потрепал ее по плечу и заглянул ей в глаза, словно желая убедиться, подействовали ли его слова.

– Вы же знаете, я постараюсь сделать все, что могу, Фрэнк, – сказала она.

– Так вот, есть одна вещь, которой вы не должны делать, Хэтти, – это пить. Вы знаете вашу слабость. Подумайте, что будет, если об этом узнает Беви! Она может совсем пасть духом, и это испортит все, что мы с ней стараемся наладить.

– О, я все сделаю, Фрэнк, все… если бы только этим можно было искупить прошлое!

– Вот это уже другой разговор! – сказал Каупервуд и, одобрительно улыбнувшись ей на прощание, пошел к Беренис.

Когда они сели в поезд, Каупервуд заговорил с Беренис о страхах ее матери. Беренис уверяла, что все это пустяки – просто на нее подействовала внезапная перемена. Как только она увидит, что все складывается удачно, у нее это пройдет.