Пак Мингю - Коврижка

Голос дочки звучал из другого мира, что был на том конце провода. Потом снова подняла гвалт жена: «Ну как? Отпад! А как она танцует! Дорогой, мне кажется, что мы должны сделать из нашей дочки певицу». Казалось, что ее голос вот-вот просочится до ушей Ки Ха. «Да, да». — Я энергично кивнул головой. Мобильник тянул руку, словно он весил все 72 килограмма.

«Сок Хён», — заговорил Ки Ха, когда я положил трубку. «Слушаю». Его лицо было унылым. «Поезжай к себе». — «Нет, тогда…» — невольно выскочило у меня, но я не смог договорить. «Нет. Напротив, я виноват перед тобой. С самого начала не надо было тебя просить. Завтра утром приедет полиция, так что поезжай с чистой совестью». Уже было больше десяти часов вечера, поэтому (и не только) я расстелил на полу одеяло. Я подумал, что даже завтра утром будет подло уезжать, а уйди я сейчас — это будет верхом цинизма. В моей душе все перемешалось. Луна была яркая, а лицо друга, погруженное в лунный свет, было странно умиротворенным, и от этого мне было сложно совладать с собой. «Брат. Ты в порядке?» — нечто, похожее на СТУДЕНТКУ ИЗ ПРОШЛОГО СЕМНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ, произнесло моими устами. И голос, совершенно такой же, как семнадцать лет назад, пересек темноту: «Разве я могу быть в порядке?» — «Теперь… что ты думаешь делать?»

— Не знаю.

И мы надолго замолчали. Ба-бах — горное эхо доносило взрывы коровьих туш. Не знаю — думал я, слушая отзвуки этой чудовищной канонады. В темноте Ки Ха нащупал и сжал мою руку. Его ладонь была большая и грубая, совсем не такая, как семнадцать лет назад. «Сок Хён, не забудь завтра захватить рис. Я днем уже приготовил для тебя один мешок. Приготовил заранее, а то вдруг потом забегаюсь и забуду. Этот рис… извини, больше мне нечего тебе дать, это — очень хороший рис. Ты понял?» Я не мог выдавить из себя ни слова, словно мне на грудь положили мешок риса. Я подумал, что выращенный наперекор космическому супостату рис… не полезет мне в горло. Очередной взрыв… не смог преодолеть горный заслон и вернулся эхом.

Не знаю.

Я молился о сне. Второй раз я вряд ли отважусь на поездку в село. Я вслушивался в тиканье швейцарских часов. Дело продвигаем — дело продвигается. Дело продвигаем — дело продвигается. Ки Ха взбудораженно тряс меня. Вся комната была озарена ослепительным светом, однако это был — чувствовал я — не солнечный свет. Придя в себя и надев очки, я увидел в окне часть огромного пылающего шара. Это был НЛО. Перед моими глазами действительно висел огромный летательный аппарат округлой формы. Мы затаили дыхание. НЛО потихоньку двинулся с места. Мы услышали вой. На этот раз оно было не одно. Целых семь летающих тарелок разом собрались вдали над рисовым чеком. Я нащупал камеру и начал снимать, но напрасно. Нам ничего не оставалось кроме как бессильно наблюдать за движением НЛО. Они выстроились в огромный круг и, открыв люки в своих днищах, начали испускать лучи. Ох, не к добру это было. У меня возникло чувство, что эти лучи дочиста вылизывают рисовое поле, и в этот момент Ки Ха выскочил из дома. В панике я кинулся за ним. Я завел джип, но тут же заглушил его. Я подумал, что машина привлечет к себе внимание. Я достал из багажника ружье и бегом бросился догонять друга.

Когда я, задыхаясь, рухнул на земляной вал у рисового чека, казалось, что все уже закончилось. Ки Ха рыдал, перетирая в ладонях рисовый колос. Я тоже сорвал один колос. Мои пальцы не ощутили добрых налитых зерен, под оболочкой была полнейшая, чистейшая пустота. Ки Ха, размахивая руками, по колено в воде, заметался по заливному полю, словно прогонял птиц. Кинувшись к следующему чеку, мы стали проверять колосья черного риса. В них также не было ядер. Под нетронутой оболочкой была лишь идеальная темнота.

Из-за спины раздался смех Ки Ха. Нет, это был странный звук, похожий и на смех, и на плач. Я не осмеливался обернуться. Вместо этого я поднял голову и посмотрел на НЛО. Исходящий от них свет, казалось, ослаб, однако они по-прежнему кружили над полем. Почему же? Я поднял ружье, прицелился и взревел на всю округу: «СВИНЬИ!» Почему же?

И в тот момент, когда нечто, похожее на МЕНЯ СЕМНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ, нажало на спусковой крючок, я дернул ствол на пять градусов влево. Дело в том, что за один миг в моей голове щелкнуло множество вспышек: «Это не моя война… месть… умру… буду сам виноват…» Итак, естественно, я услышал свист дроби, рассекающей воздух. Этот звук, похожий на вздох облегчения, итак, он попал точно в мои барабанные перепонки. В ту же секунду летающие тарелки оглушительно загудели и завертели хоровод. Пусть эта пляска и началась сразу после выстрела, я чувствовал кожей, что она никак не связана с человеческим ружьишком. Пришельцы начали медленно отступать, словно пятясь. «Куда?» — снова закричал я. Летающие тарелки отступали прямо на кукурузное поле. Мы бросились вдогонку, не щадя ног своих. Причиной людской самоотверженности… было наше бессилие. Эту истину я осознал на бегу.

Забрезжил рассвет. Стройные и высокие шеренги кукурузы… показались мне несчастными птицами, обреченными на полное истребление. Кукурузное поле, словно угадав опасность, вздыбилось штормовой волной. И вот мы добежали до его края. Зачем — не знаю, просто это все, что мы могли тогда сделать. Летающие тарелки… показывали теперь совсем иной рисунок движения. Ага, заюлили?! — злорадно подумал я, и в этот момент некая сила сшибла меня с ног. Ки Ха тоже повалился на землю в нескольких шагах от меня.

Очнулись мы под давящей грудой кукурузной ботвы. Вес был нешуточный. Только общими усилиями мы кое-как смогли выбраться из-под кучи, летающих тарелок не было видно. В том краю неба, где исчезли пришельцы, поднималось бледное утреннее солнце.

Перед нами предстала удивительная картина. Одни кукурузные стебли стояли ровно, а другие были примяты к земле, образуя определенный узор. Казалось, что таким образом на поле выведены отчетливые симметричные линии. «Брат, возможно это кроп-сёркл», — произнес я, переводя дыхание. «Кроп-сёркл?! Это что?» — «Круги на полях. Я видел документальный фильм про них. Если посмотреть сверху, тогда можно будет увидеть схему или знак. Существует гипотеза, что это — инопланетное послание». — «Какое к черту послание?» — ответил Ки Ха, тоже переводя дыхание. Как два пугала, сосланных в чулан, мы понуро доплелись до домика. «Садись». — Я завел двигатель. Как перепуганный жук-навозник, отчаянно визжа всеми четырьмя колесами, с жуткой пробуксовкой, джип вскарабкался на крутой холм. Оставив машину, мы пешком дошли до вершины. И оттуда как пугала, которые обрели свое место, раскинув в сторону руки, с распахнутыми душами, мы смогли разглядеть рисунок на кукурузном поле. Вот что…