Сюсаку Эндо - Посвисти для нас

— Может, чаю выпьешь?

— Нет. У меня еще дела есть.

— И все-таки давай посидим.

Эйити недовольно посмотрел на домочадцев, но все-таки вошел в гостиную.

— У тебя вид усталый.

— Угу.

Эйити взял протянутую матерью чашку и громко отхлебнул чай. Одзу не сводил с него глаз.

— Как твоя пациентка?

— Пациентка?

— Плохо дело?

Эйити отставил чашку.

— Похоже на то. Мне кажется, у нее рак в последней стадии.

— Жалко ее, — вздохнула мать. — Может, операцию сделать?

— Сделали уже. Но если случай запущенный, и операция не поможет.

Обычно Одзу не раздражала такая манера Эйити говорить о вещах. Но в этот раз безответственный тон сына задел его, и он спросил:

— Если вы знали, что это не поможет, зачем тогда оперировали?

— Потому что операция успокаивает пациента, хотя бы на время. Кроме того, разрезав пациента, можно определить, как далеко зашла болезнь. Гораздо точнее, чем с помощью рентгена и другого оборудования. И это дает данные для исследований.

— Выходит… ты ее оперироал, чтобы получить данные для исследований?

Одзу уловил нотки гнева в своем голосе.

— А она… эта Айко Нагаяма, — озадаченно глядя на отца, проговорил Эйити. — Ты ее знаешь?

Одзу заметил, что не только сын, но и жена с дочерью — все смотрят на него. Было слишком поздно.

— Да, я ее знаю, — сказал он негромко. — Когда я учился в школе Нада, она ходила в женскую гимназию Конан.

— Как же ты узнал, что ее положили в больницу, где работает Эйити? — с недоверием спросила Нобуко.

— Когда я ходил туда к Эйити, я случайно увидел табличку с ее именем. Вот и все.

— Правда?

Одзу скривился и, взяв в руку чашку с чаем, сказал:

— Муж Нагаямы-сан был блестящим морским офицером. Он погиб в сражении, и ей пришлось многое пережить.

— Я в первый раз от тебя это слышу.

— Особой необходимости не было тебе об этом рассказывать.

Нобуко что-то неправильно понимала. Некоторые люди считают, что в отношениях между мужчиной и женщиной обязательно должно быть что-то сомнительное, неприличное. Видимо, Нобуко тоже относилась к таким людям.

Зазвонил телефон. Эйити поднялся и вышел в коридор.

Какое-то время оттуда доносились короткие «да» и «вот как?», и скоро Эйити вернулся в гостиную.

— Сложное дело. Мне надо идти.

— Прямо сейчас? — Мать удивленно подняла голову. Не зная, что думать, она проводила его в прихожую, где он обувался. — Что-то случилось?

— Мне надо увидеться с Курихарой.

— В такое время? Уже одиннадцатый час!

Ничего не отвечая, Эйити распахнул дверь. Вышел на главную улицу и, подождав немного, остановил такси.

— Слушай! У нас проблемы. — Он все еще слышал встревоженный голос Курихары из телефонной трубки.

— Что случилось?

В голове Эйити сразу всплыло имя медсестры Симады. Однако Курихару волновало другое.

— Ты можешь сейчас приехать? О нашем новом антираковом препарате пронюхали газетчики.

— Как это получилось?

— Понятия не имею. Приезжай скорее!

Курихара назвал ему адрес своей квартиры в Адзабу. Похоже, отделившись от родителей, он жил там один, наслаждаясь холостяцкой жизнью.

Следуя объяснениям Курихары, Эйити миновал англо-японскую школу «Тоё» и, спустившись с холма, обнаружил по правую руку его дом. Шикарные апартаменты. На такое жилье Эйити и ему подобным за всю жизнь не заработать.

Он вылез из такси, прошел через автоматические двери и слева в вестибюле увидел Курихару. Рядом с ним сидел еще один человек. Должно быть, из газеты.

Увидев Эйити, Курихара сухо представил его газетчику:

— Это Одзу-кун из нашего отделения.

Корреспондент вынул из кармана визитную карточку и протянул Эйити. Фамилия на карточке была Югэ.

— Собственно, я интересовался новым лекарством против рака, которым вы лечите пациентку по фамилии Нагаяма, — заявил Югэ, глядя Эйити прямо в глаза. — Как я слышал, вы первые используете это лекарство для лечения больных.

Глянув мельком на Курихару, Эйити ответил:

— Да, это так.

— Насколько я понимаю, лекарство производит компания, владельцем которой является отец Курихары-сан?

— Да.

— И пациентка знала заранее, что вы будете использовать это лекарство?

— Прошу прощения, — сказал Эйити, — вы беседовали с заведующим отделением?

— Нет. Я собираюсь встретиться с ним позже.

— Ага! Понимаете, речь идет о новом препарате, поэтому без разрешения завотделением мы, рядовые сотрудники, ничего сказать не можем…

Эйити быстро прикинул, что надо прикинуться мелкой сошкой, которая в отделении ни за что не отвечает.

— Однако, — настаивал репортер, — вы вместе с Курихарой-сан считаетесь лечащими врачами Айко Нагаямы?

— Это так.

— Я слышал, что состояние Нагаямы-сан ухудшилось от этого лекарства.

— Что?! — Эйити решил разыграть невинность. — Из-за лекарства?! Кто вам такое сказал?!

— Я не могу раскрывать источников информации. — Репортер помолчал. — Хорошо. Я попробую поговорить с завотделением Утидой. Если он даст разрешение, вы объясните мне, как обстоит дело?

— Да, конечно, — кивнул Курихара. — Я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Мы использовали новый препарат, полагая, что он поможет лечению пациентки. Здесь должна быть полная ясность.

— Значит, вы хотите сказать, что надеетесь на выздоровление Нагаямы-сан?

— Да.

Репортер посмотрел на него с удивлением:

— Тогда это совсем другое дело. По нашей информации, Нагаяма-сан находится в безнадежном состоянии, и на безнадежной пациентке испытывают новое лекарство…

С этими словами репортер поднялся, засовывая блокнот в карман.

— Извините, что побеспокоил так поздно. Работа такая: приходится задавать неудобные вопросы. Прошу прощения. Надеюсь, Нагаяма-сан скоро поправится.

И он поклонился.

Курихара проводил репортера до автоматических дверей и вернулся в вестибюль. Лицо его было угрюмым.

— Кто мог разболтать об этом газетчикам? Как ты думаешь?

— Понятия не имею, — тряхнул головой Эйити. — Что мы теперь делать будем? Думаю, не надо было ему говорить, что она поправится…

— А что еще я мог ему сказать? — огрызнулся Курихара и принялся нервно обкусывать ногти.

Эйити встал.

— Наверное, надо шефу позвонить?

— Да.

Эйити подошел к висевшему в углу красному телефону-автомату и снял трубку. И в этот момент ему пришла в голову мысль: а может, это какая-нибудь медсестра раззвонила обо всем журналистам?

— Минутку, пожалуйста, — услышал он голос жены шефа и протянул трубку Курихаре.

— У нас неприятности.

С мрачным выражением на лице и опущенной головой Курихара схватил трубку телефона. Он был крупный парень, но в критической ситуации весь его мелкий, малодушный характер выражался в этой позе.