Вега Де - Глупая для других, умная для себя

Один философ справедливо

Заметил про замужних женщин,

Что нет страшнее казни в мире,

Чем если, возгордясь умом,

Они мужьям законы пишут.

Им следует уметь одно:

Рожать и пестовать детишек.

Диана хороша собой,

Так пусть и нянчится с моими.

Камило

От дружбы трудно было ждать

Такого наглого ответа.

Так вот какая дружба эта!

Ну, что ж, ответ ей был под стать.

А впрочем, ничего другого

Мне и не мог ответить тот,

Кто слово женщине дает

И нарушает это слово.

Но это все - напрасный труд:

Когда о нашем разговоре

Известно станет Теодоре

(Твои поступки мне дают

На эту низость разрешенье),

Обеим ты скажи "прости"

И мне, а с этим не шути.

Дьего

А как должно мое терпенье,

Все это слыша, поступить?

Камило

Покорно претерпеть обиду;

Словами здесь не пособить.

Дьего

Но если я тебя убью,

Простор за мною остается.

Камило

Когда нам есть за что бороться

Мы защищаем жизнь свою.

Бьются.

ЯВЛЕНИЕ V

Те же, Диана, Теодора, Лаура, Фабьо и Марсело.

Теодора (тихо, к Марсело)

Пожалуй, мы признаем скоро,

Что ваша госпожа умна.

Диана

Что это? Ссора? Вот те на!

Марсело

Да, ваша светлость, это ссора:

Камило с Дьего бой ведут.

Диана

А этого нельзя, Марсело?

Марсело

Уж если меч решает дело,

Сражаться следует не тут,

А выйти в поле.

Диана

Вот беда!

Как быть мне, Теодора?

Теодора

Взять их

Под стражу.

Диана

Мне не уломать их.

Теодора

Вы прикажите им.

Диана

Я?

Теодора

Да.

Диана

Марсело, я их разниму.

Я млею, если вижу шпагу.

Вы напишите им бумагу,

И пусть они идут в тюрьму.

Фабьо

Умно!

Марсело

Вы - два давнишних друга.

И что вас довело до шпаг?

Камило

Ее высочество.

Марсело

Как так?

Камило

Шла речь о выборе супруга

Высокой нашей госпоже,

О том, что хоть иной и знатен,

Но вряд ли был бы ей приятен.

Диана

Нет, нет, я замужем уже.

Теодора

Вы замужем? За кем?

Диана

За вами.

Любить мужчин я не должна,

Так, значит, мне нужна жена.

Теодора

Устройте мир между врагами,

Пусть подадут друг другу руку.

Диана

Вы их хотите поженить?

Теодора

И прикажите им забыть

Пустые сны и сердца муку.

Диана

Поженим Дьего и Камило;

Ведь я женилась же на вас.

Составьте, секретарь, указ,

Да так, чтобы красиво было,

О том, что мы в законном браке.

(Тихо. Лауре.)

Наверно, Лаура, спор у них

Возник из-за земель моих,

И это привело их к драке.

ЯВЛЕНИЕ VI

Те же и Алехандро, в дорожном платье.

Алехандро

Сеньоры, если я сюда

Вторгаюсь так внезапно, словно

Полуослепший (в чем виновна

Моя несчастная звезда),

Я умоляю вас, простите.

Диана (тихо, к Фабьо)

Что это, Фабьо?

Фабьо

Я не знаю.

Я, как и вы, не понимаю.

Диана

Чего вы, сударь мой, хотите?

Алехандро

Кто - герцогиня?

Диана

Мой сеньор,

Я - герцогиня, чтоб вы знали,

Коль нашу светлость вы искали.

Но как же вы не сняли шпор,

Раз вам нужна моя особа?

Или, быть может, вы - француз,

Который этот лишний груз

Таскает на ногах до гроба?

Понятно, что народ, который

Родит первейших ездоков,

Преобразился в петухов,

Чтобы носить повсюду шпоры.

Алехандро

Опасность так меня теснила,

Что конь мой пал и у ворот

Остался там.

Диана

Наоборот,

Гораздо бы разумней было

Вам притащить его сюда,

Здесь помирать.

Дьего

Сеньор, два слова!

Сеньора наша нездорова

И не совсем в речах тверда.

Она была больна недавно

И до сих пор слегка недужна.

В чем ваше дело? Что зам нужно?

Диана

Вы лжете, я вполне исправна

И чувствую себя прекрасно,

И если чем еще больна,

Так тем, что на язык вольна,

Но это вовсе не опасно.

(Тихо, к Фабьо.)

Зачем он появился тут?

Не чересчур ли это смело?

Фабьо (тихо)

Не понимаю, в чем тут дело.

Боюсь, напрасен был мой труд.

Алехандро

Прекрасная Диана,

Подобие бессмертной,

Которой в трех обличьях

Свершают поклоненье,

Чтя на земле Диану,

Луну в небесной тверди,

Царицу Прозерпину

В неозаренных недрах,

Затем что вы скитались

Дианой в чаще леса,

Луною воссияли

Среди своих владений,

А хоронясь от взоров

Под грубою одеждой,

Казались Прозерпиной,

Царицей мрака светлой,

К вам обращает слово

Отавио Фарнезе,

Брат герцога, что правит

И Пармой и Пьяченцой.

Амур, который властен

Над каждым смертным сердцем,

Особенно в ту пору,

Когда младые лета

Весной зеленой дышат

В неведенья беспечном,

Свои живые стрелы

Омыл чудесным светом

Очей бездонно-черных

Одной прелестной девы,

Моим готовя траур,

Который в самом сердце

Теперь я поневоле

Ношу в разлуке с нею.

С тем, что я здесь увидел,

Не может быть сравненья;

Но если бы Амур

Свои утратил стрелы,

Мной названные очи

Им были, бы заменой.

Она меня два года

Дарила счастьем нежным,

Но мы неравны были

По крови и рожденью,

И потому, несчастный,

Я был лишен надежды

С ней сочетаться браком

И обрести блаженство.

Моим богатством были

Руки прикосновенья

Сквозь частую решетку

И ласковые речи.

Как мотылек вечерний,

Боящийся обжечься,

Я лишь кругами вился

Вокруг зажженной свечки.

Родители насильно

Ей мужа дать хотели,

И ей пришлось покорно

Исполнить долг дочерний.

Я понял, что теряю

Любимую столь нежно,

И, не теряя жизни,

Я потерял терпенье.

Но Порсия, увидев,

Что я решил немедля

Убить ее супруга,

Мои порывы гнева

Смирила обещаньем,

Его исполнив честно,

К моим мольбам и вздохам

Участливая сердцем.

Как только грустной свадьбы

Веселье отшумело,

Она мне назначает

Таинственную встречу

Такою темной ночью,

Дождливой и беззвездной,

Как будто нас нарочно

Она укрыть хотела.

Я лезу по висячим

Веревочным ступеням

Через ограду сада,

Как истый сумасшедший.

Супруг уснул глубоко,

Но Порсия не дремлет;

Его оставив спящим,

Она встает с постели.

Ко мне любимый облик

Спешил тропинкой белой,

Которая меж грядок

Легла песчаной лентой

И под воздушным шагом

Ее ноги прелестной,

Обутой по-ночному,

Преображалась в жемчуг.

О, если между вами

Есть любящее сердце,

Оно поймет мой трепет

У самых врат блаженства.

На белоснежной юбке

Фламандских кружев цепи

Служили окаймленьем

Прекрасного портрета,

А рукава сорочки

Чуть прикрывали плечи

И обнажали руки,

Нежней, чем воск чистейший;

По итальянской моде

Шел вырез возле шеи