Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного

Андрей Александрович — замечательный человек. Я перестала на него обижаться. Сейчас он мне нравится больше, чем кто-либо из учителей нашей школы. Потому что он самый честный и принципиальный. Это доказали экзамены. Даже Павел Николаевич, тоже очень строгий, с ним не сравнится. Ольга Захаровна, химик, хороший человек, но она была поставлена в такие условия, что невозможно быть требовательной. Полгода химию не изучали, а надо экзаменовать выпускников.

Василия Евгеньевича и Романа Федоровича, пока сдавали экзамены, я стала просто презирать за их сделки с совестью и компромиссы, хотя в этом отношении сама нисколько не уступаю им, что проявилось сегодня на экзамене по физике. Надо же! Подошла к Роману Федоровичу (он председатель экзаменационной комиссии) и заявила: "Мне нужен билет N 27". А он вместо того, чтобы пристыдить меня, стал быстренько переворачивать разложенные на столе листочки и отыскал то, что я заказала. Фу! Как противно! И что мы будем вспоминать потом, распростившись со школой? Шпаргалки, "мухлевки" и все остальное в этом роде. Будем помнить воспитателей нашей нечестности. Почти всегда пьяненького Коробова. Кстати, он очень красив и вежлив, благодаря этим качествам пробился в руководители. Сперва стал директором нашей школы, а позднее — заведующим районо. Наверх поднялся, а уважение учащихся потерял. Разве можно с почтением относится к педагогу, если постоянно видишь его нетрезвым, чуть покачивающимся при ходьбе и испускающим винный запах при разговоре? Нет, конечно. Тем более, как специалист он просто никакой. Напоминаю, он вел у нас физику. Если бы на экзамене по его предмету Роман Федорович (который тоже попивал, но никогда не приходил на работу под хмелем) не "выручал" нас, чуть ли не все ребята в классе получили бы двойки. И я в том числе. На уроках у Коробова я никогда не заполняла свой личный дневник, сидела очень тихо, как загипнотизированная, внимательно слушала, что он говорит, объясняя новый материал, но это мне, как и другим, ничего не давало. Фактически он нам ничего и не преподавал, лишь рисовался перед нами, блистая эрудицией, рассказывал биографии великих ученых, с которых мы, учащиеся, должны были брать пример. Одним словом, строил из себя выдающегося педагога…

Хотелось бы знать, кто эту никчемную личность назначил директором среднего учебного заведения. Интересует меня вот еще что: на какие деньги он пьет? Каждый день закладывать за галстук — на это же никакой зарплаты не хватит.

— Личное

Как только, рассуждая о состоявшихся и предстоящих экзаменах, я вспомнила учителя, который подает дурной пример своим ученикам, являясь на занятия в нетрезвом виде, мысли мои сразу же переключились со "школьного" на "личное". На Алексея. Почему? В последнее время с ним творится что-то неладное. Он стал часто выпивать. Меня это, естественно, очень беспокоит. Не нравится мне видеть его пьяным. Становится неприятно и больно. В таких случаях я думаю: значит, так оно и есть, не любит он меня. Любил бы по-настоящему — не пристрастился бы к спиртному. Обидно, что ласковым со мною он бывает теперь лишь тогда, когда выпьет. Глупо и низко с моей стороны целоваться с пьяным. Прекрасно понимаю, что не надо впускать его в квартиру, когда он приходит выпивши. Но что делать, если так хочется быть с ним? Что делать, если твой любимый человек пьет? Бросить свою жизнь к его ногам? И что я должна написать Николаю, который уже заждался от меня ответа? Наверное, надо попросить его, чтобы он помог мне разобраться в Алешке.

Как Алексей относится ко мне, любит или нет, нужно выяснить еще до отъезда из родного города. Правде следует смотреть в глаза, а не тешить себя несбыточной надеждой. Но как не хочется поверить, что все кончено. И так мне тяжело, что нет сил писать.

- * * *

"У человека, к какой бы профессии он ни принадлежал, может сложиться такое положение в жизни, когда ему не только можно, но и должно покинуть людей, которых он вел, которые от него зависели, надеялись на него; да, может сложиться такое положение, когда ему целесообразнее покинуть их и уйти. Бывает высшая целесообразность. Повторяю, у людей решительно всех профессий, даже у полководцев и политических деятелей, кроме одной профессии — врача, особенно врача военного. Врач должен находиться при раненых".

Автор этих слов мне неизвестен.

Думаю: этим советом можно руководствоваться и в личной жизни. Когда отношения не клеятся, кому-то из двоих надо уйти, уехать подальше. И посмотреть издалека на то, что покинешь. Издалека порою бывает виднее…

— Школа

3/V-1951

Готовимся с Розой Кулининой к экзаменам по литературе.

Роза читает по учебнику, не вдумываясь в слова:

"Горький разоблачает как буржуазную, так и нашу, пролетарскую, культуру".

Я хихикнула:

— Роза, что ты говоришь?

— А? Что? Что я сказала?

Я, смеясь, повторила.

— Ну и что тут смешного? — рассердилась она.

Я уже ничего не говорю, лишь улыбаюсь. Наконец до нее дошло, что она, по рассеянности, сморозила глупость. Хохочем обе.

— Ну ладно, — говорит Роза, — продолжим. Читать буду я.

— Нет я, — заспорила я с подругой. — Ты сегодня смотришь в книгу, а видишь почему-то кое-что другое…

— Да, да… Если я вслух читаю, я ничего не понимаю, — призналась Роза. И опять меня рассмешила. И сама засмеялась, хотя с опозданием.

— Ну вот, — взяла я инициативу в свои руки. — Раз ты не понимаешь, когда вслух читаешь, читать должна я.

— Ладно, — согласилась Кулинина. — Пиши скорей!

Над этим ее "пиши" мы ржали до колик. Устав смеяться, я сказала: учить не хочется, вот и хохочется. Как бы нам не заплакать на экзаменах после такой подготовки. Игра не доводит до добра.

— Ничего, как-нибудь пробьемся! — возразила мне Роза, но я не поверила, что так оно и будет.

— Август 1951 г. Свердловск

Дорогая моя книжечка!

Целый месяц ничего не писала я на твоих страничках. Довольствовалась тем, что письма строчу. Пишу, пишу, а ответа ни от кого, кроме родителей, нет. Алексей и Иван молчат. Почему? Не знаю. Не нуждаются, видимо, в моих посланиях. Что ж, и я не стану им писать. Правда, иногда очень хочется поговорить с ними, рассказать обо всем, что приходится мне сейчас переживать. Хорошего мало. На каждом шагу неприятности.

За сочинение на вступительных поставили мне "4", хотя я не сделала ни одной ошибки, ни фактической, ни орфографической, ни пунктуационной, ни стилистической. Тему тоже раскрыла. Была она та же, что и в школе: Горький о Ленине. Я чувствовала, что дадут именно эту тему, и тщательно подготовилась. Но тот, кто проверял мою работу, придрался к стилю. Вот такой рецензией "порадовал" меня: "Изложено чересчур по-детски", причем второе слово написано неправильно, не слитно, а раздельно. И этот человек, который не знает элементарных правил грамматики, берется судить о стилях! И как можно таким грамотеям доверять проверку сочинений абитуриентов? Что значит "написано по-детски"? И почему в свои 17 лет я должна писать уже по-взрослому?