Ахмаду Курума - Аллах не обязан

Эти два коренных жителя, два чернокожих африканских негра, которые возглавили заговор, были Сэмюэл Доу, из народности кран, и Томас Кионкпа, из народности гио. Кран и гио - два наиболее многочисленных племени из тех, что населяют Либерию. Вот почему считается, что вся независимая Либерия восстала против пришлых афроамериканцев, этих заносчивых колонизаторов.

К счастью (для восставших), или благодаря принесенным и милостиво принятым жертвам, заговор увенчался полным успехом. После этого полного успеха оба вождя со своими сторонниками на рассвете вломились ко всем видным деятелям, всем сенаторам - афроамериканцам. Их привезли на берег моря. Там их раздели до белья и привязали к столбам. С наступлением дня в присутствии журналистов со всего мира их расстреляли как зайцев. Затем заговорщики вернулись в город. В городе они перебили жен и детей расстрелянных, потом устроили большой праздник, со страшным гвалтом, стрельбой, безудержным пьянством и так далее.

А потом два вождя восстания поцеловались в губы, как воспитанные люди, и поздравили друг друга. Сержант Сэмюэл Доу присвоил сержанту Томасу Кионкпа звание генерала, а сержант Томас Кионкпа присвоил звание генерала сержанту Сэмюэлу Доу. Но главой государства мог быть только один из них, поэтому Сэмюэл Доу провозгласил себя президентом, бесспорным и неоспоримым руководителем единой и демократической Республики Либерия, независимой с 1860 года.

Сразу после этих событий, по удачному совпадению, начался саммит Организации западноафриканских государств, ОЗАГ, в которую входит и Либерия. Сэмюэл Доу, генерал и глава государства, в форме парашютиста и с револьвером на боку, быстренько сел в самолет. Чтобы в качестве президента Либерии присутствовать на саммите ОЗАГ, вместе с другими главами государств. Встреча проходила в Ломе, столице Того. В Ломе все осложнилось. Когда он прибыл на саммит, вооруженный до зубов, главы государств Западной Африки испугались. Они приняли его за сумасшедшего и не допустили на переговоры, а совсем наоборот заперли в отеле. На все время саммита, со строгим запретом выходить за дверь и пить спиртное. Когда переговоры закончились, они посадили его в самолет и отправили обратно, в его столицу Монровию. Словно какого-нибудь уйя-уйя (то есть бродягу, непутевого парня, - я вам уже объяснял это слово).

Вернувшись в свою столицу Монровию, Сэмюэл Доу спокойно пробыл у власти пять полных сезонов дождей. И повсюду он появлялся в форме парашютиста, с револьвером на боку, как настоящий революционер. Но вот однажды он вспомнил о Томасе Кионкпа... вспомнил - и сразу помрачнел, сразу почувствовал себя неуютно в своей форме парашютиста. Не надо забывать, что Сэмюэл Доу совершил переворот вместе с Томасом Кионкпа и Томас Кионкпа все еще был жив и здоров. Даже мелкие воришки, которые тащат цыплят с птичьего двора, знают и говорят: если ты провернул хорошее дельце вдвоем с приятелем, то не сможешь вполне насладиться добычей, пока не устранишь этого приятеля. После пяти лет пребывания у власти существование Томаса Кионкпа все еще создавало проблемы для Сэмюэла Доу, угнетало его моральный дух, сковывало речь и поступки.

Чтобы решить эти проблемы, Сэмюэл Доу придумал надежную стратагему (стратагема означает хитрость, так написано в "Малом Робере"). Тут даже не надо было ворочать мозгами, дело было простое и ясное. Демократия - вот ключ ко всему. Демократия, голос народа, воля народа - властителя своей судьбы. И так далее и тому подобное...

Как-то в субботу, с утра, Сэмюэл Доу устроил представление. Он созвал к себе всех высших офицеров либерийской армии, всех высших чиновников, руководителей кантонов со всей республики, всех религиозных лидеров. Перед этим ареопагом (ареопаг - значит собрание ученых людей) он произнес такую речь:

- Я был вынужден взять власть силой оружия, потому что в этой стране царила несправедливость. Теперь, когда все у нас равны, когда справедливость восстановлена, армия больше не будет управлять страной. Армия передает бразды правления гражданским лицам, народу - властителю своей судьбы. И первым делом лично я торжественно слагаю с себя воинское звание, снимаю военную форму, отказываюсь носить оружие. Отныне я - гражданское лицо.

Он снял с пояса кобуру с револьвером, снял форму парашютиста - красный берет, гимнастерку с погонами, брюки, ботинки, носки. Остался в одних трусах. Потом щелкнул пальцами - и появился его адъютант с костюмом-тройкой, галстуком, туфлями и фетровой шляпой. И под аплодисменты всех присутствующих он надел гражданскую одежду. И стал обычным гражданским, таким же, как последний уйя-уйя, никчемный тип, слоняющийся по улице.

Дальше все пошло очень быстро. За три недели по его приказу была создана конституция, которая во всем его устраивала. За два месяца он объездил всю страну, объяснял, как хороша эта новая конституция. И однажды, воскресным утром, за конституцию проголосовали девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента избирателей. Именно девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента, потому что результат в сто процентов выглядел бы как-то несерьезно. Как-то уйя-уйя.

Теперь, когда страна приняла новую конституцию, ей нужен был новый, гражданский глава государства. Полтора месяца он разъезжал по стране и объяснял, что стал гражданским, на словах и на деле. И вот, еще одним воскресным утром, в присутствии международных наблюдателей, за него проголосовали девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента избирателей. Именно девяносто девять целых и девяносто девять сотых, потому что сто процентов - это было бы уйя-уйя. Это вызвало бы пересуды (пересуды это когда люди болтают попусту, лишь бы сказать гадость о других, так написано в "Ларуссе").

И вот он стал самым настоящим, законно избранным, почтенным и всеми почитаемым президентом. Первым распоряжением, которое он издал в качестве президента, было распоряжение об отрешении от должности генерала Томаса Кионкпа как неблагонадежного (отрешить важного человека от должности значит уволить. Отрешить от должности как неблагонадежного - то есть такого, который собирается устроить заговор). Но тут возникли трудности. Томас Кионкпа не захотел подчиниться. Совсем напротив!

Вместе с высокопоставленными офицерами и чиновниками, принадлежавшими, как и он сам, к народности гио, Томас Кионкпа устроил самый настоящий заговор. И только чудом, каким-то чудом этот заговор не достиг цели. Только чудом, каким-то чудом Сэмюэл Доу остался жив. Сэмюэл Доу ответил на удар жестоко и беспощадно. Теперь у него были доказательства, был удобный случай, которого он так долго ждал. По его приказу Томаса Кионкпа подвергли ужасающим пыткам, а потом расстреляли. Люди из личной охраны Доу рассыпались по городу и перебили почти всех высших офицеров и чиновников Республики Либерия, принадлежавших к народности гио. А также их жен и детей.