Игорь Оськин - И всюду страсти роковые

Сотрудник Балуева выехал в суд с малым ксероксом и скопировал все документы иска. Балуев выделил трех сотрудников для работы по заводу, в том числе своего заместителя – для общего руководства, назначил Нура руководителем проекта.

Нур – тридцатилетний юрист, крепко сбитый, рослый здоровяк типа штангиста, борца, только что прошел школу игр в банкротство на других, крупных объектах.

Среди документов из суда Колесов обнаружил акт о сумме долга охранному предприятию, очень важную бумагу в деле о банкротстве. Он заготовил акт для своих целей и оставил у Бедова с просьбой никому не отдавать. Бедов совсем обнаглел, охранники получили от него акт и представили в суд.

Через неделю судья возвратил документы истцу – охранному предприятию, пояснил, каких документов не хватает, обещал продолжить дело после их получения. Это очень важное, интересное замечание.

Балуев приказал установить наблюдение за канцелярией суда. Каждый день звонили – не поступили ли какие-либо документы по заводу. Через десяток дней охранное предприятие сдало иск с дополнениями. В дополнениях была также заверенная копия документа из управления по банкротству, о которой Балуев договорился с сотрудником управления никому ее не передавать. Очевидно, с сотрудником договаривался не только Балуев и не только на словах. У бюджетников очень низкая зарплата.

— Кто-то постоянно гонит информацию конкурентам, — сказал Балуев.

После повторной подачи документов проверили и убедились: их ходатайство в деле лежит. Прошло еще пару недель. Балуев собрал работающих по заводу.

— Пока Валентин Иванович занимался договорами по газу, — сказал он, — никто не контролировал движение документов в суде.

Глядя на своего зама, добавил:

— Твой прокол. Впрочем, отложим на разбор полетов. Сейчас надо решать, что делать.

Случилось следующее. Судья совершил неожиданный и великолепный выверт (фокус). Представьте: перед ним лежат два документа – один от частного охранного предприятия, которому завод должен 5 процентов от общего долга, и который просит назначить временным управляющим Захарова. А другой лежащий перед ним документ – ходатайство от органа, представляющего интересы государства, которому завод должен остальные 95 процентов. И этот орган предлагает другую кандидатуру.

Дальше произошло следующее. Судья еще раз возвращает документы охранного предприятия: вечером 9 июня, с требованием представить дополнительный документ.

На следующий день, утром охранное предприятие снова подает документы с требуемым дополнением. Судья открывает новое дело, присваивает ему новый номер. В этом новом деле перед ним только один набор документов – от охранного предприятия.Ходатайство управления по банкротству осталось в старом деле. 10 июня в полном соответствии с законом судья принимает решение: принять иск, назначить временным управляющим Захарова.

Да здравствует российский суд, самый справедливый суд в мире!

— Такие дела бесплатно не делаются, — шумели балуевские менеджеры.

Колесов припомнил дело двухлетней давности. Два года назад дело по иску Левитина начинал судья, которого вскоре убили. Молодые менеджеры говорили тогда, что судья запутался во взятках. Более старший по возрасту сотрудник, давний товарищ Бермана и других по демократии, тихо возмущался в разговоре с Колесовым:

— Я знал этого судью, серьезный человек, нельзя так безапелляционно обвинять.

Судью убили на пустыре, где он гулял с собакой, били металлическими трубами. Поэтому трудно судить – заказное убийство или бытовуха с бомжами.

В случае с судьей-фокусником тоже неясно, дальнейшие события не выявили его односторонней предвзятости. Хотя, если оценивать именно это его действие, вопрос, конечно, интересный. Наводящий на широкие научные обобщения – о дырках в законе, и вообще о принципиальной возможности закрыть все дырки. Да, можно в инструкции прописать порядок прохождения документов, но кто гарантирует, что человек разумный не найдет другие пути в обход?

Впоследствии Государственная дума приняла поправку к закону о банкротстве, обязывающую суд принимать решение о принятии иска в присутствии должника. Слишком много накопилось случаев, когда мелкая рыба пиранья бросалась обгладывать крупные, солидные предприятия.

В связи с началом военных действий собрался большой совет – Балуев и покупатель – хозяин холдинга Андреев со своими ведущими сотрудниками. Обмен информацией, мнениями. Поговорили о юрконторе конкурента, известной в городе фирме, ведущей банкротные дела наступательно и агрессивно. Андреев улыбнулся:

— Может, их попугать немного?

Колесов насторожился, но на совещании промолчал. Потом обратился к Балуеву:

— У меня большая просьба – не применять силовых приемов.

— Ладно, — согласился он, на этом разговор был закончен.

Заготовленные им слова об ответном ударе не прозвучали, и так ясно. Внутренний голос говорил: «Подставлять свою голову за ради зарплаты – просто смешно».

Далее пошли приключенческие игры Нура с временным управляющим Захаровым – по принципу кто кого подставит (нагреет, подведет под монастырь). Нур задействовал весь набор средств, отработанных на предыдущих объектах. Главная задача – сорвать работу Захарова по проведению собрания кредиторов и подготовке к суду. Но при этом не дать ему доказательств для суда, куда он вправе обратиться с требованием отстранить от должности руководителя завода Колесова. Напористость Нура плавно переходила в наглость и затем, на предельной границе – в уступки.

В Захарове чувствовалась суровая заводская закалка, склонность к грубому натиску изредка прорывалась, но чаще он старался поддерживать жизнерадостный тон товарищеской беседы специалистов.

Нур на встречах с Захаровым вел себя как главный, не советуясь с Колесовым хотя бы для виду, для приличия.

Захаров язвительно отмечал это:

— Непонятна роль управляющего.

— У Нура большой опыт в этих делах, он юрист, — смягчал обстановку Колесов.

Сам же он по двум причинам занял позицию полного подчинения. Во-первых, издавна усвоенное правило: «Для того, чтобы уметь управлять, надо сначала научиться подчиняться» (Суворов или Кутузов?) Во-вторых, вспоминалась история с упомянутым выше старшим товарищем, который пытался спорить с молодыми передовиками, был обвинен в отсталости, безграмотности и удален из фирмы.

«Я, как человек в возрасте, тем более не могу иметь передовых взглядов и понимания современности».

Чтобы избежать конфликтов, он перестал общаться с Балуевым, только через Нура. Свое несогласие выразил только в одном эпизоде. Во время встречи с Захаровым секретарь сообщила – в приемной находится мэр. Он приехал без предупреждения, наверно, Тагиев просигнализировал о приезде Захарова.