Жорж Сименон - Часовщик из Эвертона

— Смутился?

— Нет. Не знаю, как бы это сказать. По-моему, мое появление пришлось ему не по душе.

— Его мать жива?

— Вероятно.

— Вы не знаете, где она?

— Она ушла от меня пятнадцать с половиной лет назад, бросив шестимесячного ребенка. Через три года явился юрист и предложил подписать документы, чтобы ей дали развод.

— С этой стороны может быть плохая наследственность?

— Что вы имеете в виду?

— Я спрашиваю, нет ли в прошлом его матери чего-нибудь такого, что могло бы объяснить случившееся?

— Насколько мне известно, она ничем таким не болела.

— А вы?

К подобным вопросам Дейв не был готов и совершенно растерялся, тем более что адвокат записывал его ответы. Руки у Лейна были холеные, ногти наманикюрены. Синий двубортный костюм сидел на нем безукоризненно. На секунду Дейв задумался, кого ему напоминает этот человек.

— Я тоже ничем серьезным не болел.

— А ваш отец?

— Умер в сорок лет от сердечного приступа.

— Мать?

— Снова вышла замуж, здравствует по сей день.

— Нет ли у вас каких-нибудь теток, дядей, двоюродных братьев или сестер, страдающих душевным расстройством?

Дейв понял, куда клонит адвокат, и запротестовал:

— Бен не сумасшедший!

— Советую вам поменьше об этом распространяться: быть может, это его единственный шанс спасти свою шкуру. Поймите, я прочел в газетах о его поведении, и первым делом мне пришло в голову, что парень делает все от него зависящее, чтобы угодить на электрический стул. Простите, что выражаюсь так грубо. Правде надо смотреть в лицо. Позже, раздумывая над этим делом, я заподозрил, что он, быть может, хитрее, чем кажется, и тактика, которую он избрал, — наиболее выгодная.

— Не понимаю.

— Он не плачет, не просит прощения, не замыкается в угрюмом молчании. Напротив, по всему похоже, будто он в восторге от того, что, не моргнув глазом, убил человека, угнал машину, а потом еще затеял перестрелку и палил, пока не кончились патроны. Трудно поверить, мистер Гэллоуэй, что парень на семнадцатом году, умный, получивший воспитание, обычное для семей среднего достатка, повторяю, трудно поверить, что, откалывая такой номер, он был в своем уме. Вас, как всех, пугает слово «сумасшедший», но оно ведь очень расплывчато. Психиатры прибегнут к терминам куда более точным: они установят, во-первых, уровень интеллекта вашего сына, затем — адекватность его эмоциональных реакций. Завтра утром я первым делом потребую у окружного прокурора санкции на экспертизу, для которой, по всей видимости, придется пригласить психиатра из Нью-Йорка.

Стоило ли настаивать на том, что Бен нормален? Дейва не слушали. Ему дали понять, что это его не касается, что защита сына отныне не его забота.

— Вы, вероятно, собираетесь пробыть в Либерти до суда? Если экспертиза не затянется, судебное заседание состоится дня через два-три. Я вовсе не хочу спровадить вас из Либерти, но для пользы дела вам надо поменьше бывать на людях, а главное — помалкивать. В каждом номере гостиницы есть телефон. Обещаю держать вас в курсе. Если сочту целесообразным, чтобы вы увиделись с сыном, добьюсь у прокурора разрешения. А сейчас самой большой помощью дли меня будет, если вы постараетесь вспомнить какие-нибудь странные, необычные случаи из жизни вашего сына. Не уверяйте меня, что у него не было странностей. Вы сами будете поражены тем, сколько всего всплывет у вас в памяти.

Лейн поглядел на часы и встал. Вероятно, прикинул, что успеет сыграть партию в гольф. Пожимая ему руку, Дейв сообразил, кого напоминает ему этот человек. Он похож на Масселмена, второго мужа его матери. Но отказываться от его услуг уже поздно. Кстати, в делах на Масселмена вполне можно положиться. На этого, кажется, тоже.

Дейв отстранен, ему рекомендуют, помалкивать и чуть ли не прятаться, а встречаться ему с сыном или нет, — решит адвокат!

Дейв шел по улице, и прохожие оглядывались на него. Толкнув вращающуюся дверь гостиницы, он увидел в углу холла Изабеллу Хоукинс в выходном платье и шляпке. Она с кем-то разговаривала. Ее собеседник стоял к Дейву спиной, и он не сразу признал в нем Ивена Кэвено, эвертонского адвоката. Наверно, они с Изабеллой только что приехали. Дейв ни разу не вспомнил о Хоукинсах, ему и в голову не пришло что Лилиан тоже понадобится адвокат. Ему стало как-то не по себе.

Изабелла Хоукинс заметила Дейва. Их взгляды встретились, но она не поздоровалась и вообще ничем не обнаружила, что узнает его, — поджав губы, она сверлила его пронзительными злыми глазками.

И с каким-то смутным удовольствием Дейв понял, что они — враги. Около одиннадцати он увидел в окно Изабеллу Хоукинс и Кэвено: они вышли из гостиницы и направились в суд. Дейва кольнула зависть: его-то адвокат еще не звонил ему, и он не смел выйти из комнаты, чтобы не пропустить звонка.

Прошло минут сорок, а он все стоял у окна. Изабелла вернулась, уже одна. Удалось ли ей пробыть все это время с дочерью? Она вошла в гостиницу, но сразу же вышла с небольшим чемоданчиком, и устремилась к автобусной остановке.

Изабелла возвращается в Эвертон. Может быть, позвонить Мьюзеку? Ведь он, насколько было в его силах, помог Гэллоуэю пережить ту ночь с воскресенья на понедельник да еще отвез в Ла-Гуардия на своей машине.

Но что Дейв ему скажет? С тех пор словно прошла целая вечность, и временами Гэллоуэй начинал сомневаться, вернется ли он когда-нибудь в Эвертон.

Уилбер Лейн позвонил через несколько минут. Говорил он куда суше, чем накануне, — или это по телефону так казалось? Во всяком случае, не поинтересовавшись, как поживает Гэллоуэй, адвокат без лишних слов перешел к делу.

— Я добился для вас свидания с сыном. Вы увидитесь в три у окружного прокурора. Без нескольких минут три ждите меня в приемной суда.

Дейв не успел ни о чем спросить: Лейн сразу повесил трубку. Точно как Масселмен - тот тоже притворялся ужасно занятым, даже если делать ему было нечего.

Гэллоуэй поел в гостиничном ресторане и пришел в суд задолго до назначенного срока. Сперва он бродил взад-вперед, потом принялся читать объявления на стенах.

Без двух минут три появился адвокат и на ходу сделал Дейву знак следовать за ним. Они прошли по длинному коридору.

— При свидании будет присутствовать окружной прокурор, — предупредил Лейн по дороге.

— На этом настоял сам прокурор?

— Нет. Так хочет ваш сын.

— Вы с ним говорили?

— Полчаса рано утром, а потом присутствовал на допросе.

О чем они говорили и в каком настроении Бен, адвокат не сообщил, — по-видимому, Дейва это не касается.

Лейн постучался в дверь, тут же, не дожидаясь ответа, открыл ее, поздоровался с двумя секретаршами, приподняв шляпу жемчужно-серого цвета, и прошел через приемную.