Болеслав Прус - Эмансипированные женщины

Но тут она удивилась: наверху поднялось движение, раздался смех, беготня, звуки фортепьяно. Несколько пар, кажется, даже пустились танцевать.

- Что это значит? - сказала она себе. - Стало быть, и здесь можно веселиться?

В эту минуту послышался стук в дверь, и в комнату, улыбаясь, вошла панна Малиновская.

- Теперь наша очередь, - сказала она, - прошу!

Она взяла Мадзю под руку и повела в комнату своей матери, где был накрыт стол на три персоны и дымилась суповая чашка.

"Боже, я так никогда и не поумнею!" - подумала Мадзя, смеясь в душе над собой.

Мрачные мысли прошли, зато разыгрался аппетит.

- Ну, вот, как будто немножко отдохнула, - заметила панна Малиновская после жаркого. - Право, мне даже завидно, что вам не удалось открыть маленький пансион в этом вашем Иксинове.

- О, я вернусь и открою хотя бы два класса: приготовительный и первый, - ответила Мадзя, желая успокоить хозяйку дома.

- Два класса тоже дадут себя знать, особенно на первых порах. Нам-то это знакомо, правда, мама?

- Ах! - вздохнула старушка, хватаясь руками за голову. - Да тебе еще такой пансион достался! Не приведи бог! Знаете, панна Магдалена, обратилась она к Мадзе, - сколько я слез пролила, сколько ночей не спала прошлую четверть! Но Фелюня железный человек. Да!

- Можно мне заходить изредка к вам, чтобы присмотреться к делу? - робко попросила Мадзя у начальницы.

- Пожалуйста, но что вы здесь увидите, дорогая? Надо раньше всех вставать, позже всех ложиться, за всем следить и, что самое главное, каждому сразу определить его обязанности, и никаких поблажек! Когда пани Ляттер не исключила первую пансионерку за то, что та с опозданием явилась от родителей, все было потеряно. С этой минуты начались визиты студентов к панне Говард, прогулки панны Иоанны. Однако не будем говорить об этом. Вы знакомы с пани Коркович, у которой будете работать?

- Девочек я знаю. А пани Коркович, кажется, как-то видала, - ответила Мадзя.

- Я ее тоже не знаю. Слыхала, что люди они богатые, выскочки, и пани Коркович заботится о воспитании дочерей. Разумеется, если вам будет у них плохо, мы найдем другое место, а может, даже у меня откроется вакансия.

- Ах, это было бы лучше всего! - сложив руки, воскликнула Мадзя.

Панна Малиновская покачала головой.

- Погодите, погодите! Спросите лучше у ваших подруг, в таком ли они восторге? - сказала начальница. - Ничего не поделаешь! Я не хочу идти по стопам пани Ляттер.

После обеда начальница поднялась наверх, где, несмотря на ее присутствие, пансионерки шумели по-прежнему. Без четверти пять она забежала к Мадзе.

- Одевайтесь, - сказала она, - едем. Дорожный сундук пришлют через час.

Когда Мадзя осталась одна, ее охватил страх. Как примет ее пани Коркович? Может, и у нее такие строгости, как у панны Малиновской? Бледная, она дрожащими руками надела пальто, а поскольку была одна в комнате, перекрестилась и, опустившись на колени, помолилась богу, прося благословения в такую важную минуту жизни.

Глава вторая

Дом с гувернанткой

Начальница приоткрыла дверь и позвала Мадзю. Они вышли на улицу, взяли извозчика и через несколько минут уже были в бельэтаже роскошного особняка. Панна Малиновская дернула хрустальную ручку звонка, и лакей в синем фраке и красном жилете отворил дверь.

- Как прикажете доложить? - спросил он.

- Мы должны были приехать в пять часов, - входя в прихожую, ответила панна Малиновская.

Не успели они снять пальто, как из гостиной выбежала низенькая, толстая, подвижная дама, в шелковом платье с длинным шлейфом и кружевным воротничком, с кружевным платочком в одной руке и веером слоновой кости в другой. В ушах ее сверкали два крупных брильянта.

- Ах, пани начальница, вы сами побеспокоились, как я вам благодарна! воскликнула дама, пожимая руку панне Малиновской. - Как я счастлива, что наконец познакомилась с вами! - обратилась она к Мадзе. - Прошу в гостиную! Ян, скажите барышням, чтобы они сейчас же шли сюда. Прошу, покорнейше прошу, садитесь! Вот на эти креслица!

И она пододвинула два золоченых креслица, крытых малиновым шелком.

- Когда же приезжают Сольские? - спросила дама, глядя на Мадзю. - У пана Сольского по соседству с нами имение, и какое имение! Леса, луга, а земля какая! Шесть тысяч моргов! Муж говорит, что там за гроши можно построить сахарный завод и получать огромные доходы. Вы переписываетесь с панной Сольской? - снова спросила она у Мадзи.

- Да, раза два я писала ей, - в замешательстве ответила Мадзя.

- Как два раза! - воскликнула дама. - Кому выпало счастье иметь подругу в таких сферах, тот должен поддерживать с ней постоянную переписку. Я влюблена в панну Сольскую. Какой ум, какая скромность и благовоспитанность!

- Вы знакомы с панной Сольской? - вмешалась в разговор панна Малиновская, со свойственным ей спокойствием глядя на толстуху.

- Лично нет, еще не имела чести познакомиться. Но пан Згерский столько мне о ней рассказывал, что я даже набралась смелости и попросила ее принять участие в сборе средств на строительство больницы в наших местах. И знаете, она прислала тысячу рублей и в самых учтивых выражениях ответила мне на письмо!

Пухлые щеки пани Коркович затряслись.

- Простите, сударыня, - продолжала она, моргая глазами, - но я без волнения не могу вспоминать об этом. Только панне Сольской, только семейству Сольских я первая нанесла бы визит, так я преклоняюсь перед ними... К тому же такое близкое соседство...

Лицо Мадзи сияло от восторга, когда она слушала разглагольствования пани Коркович. Какое счастье попасть в дом, где так любят твою подругу! И какая, наверно, благородная женщина сама пани Коркович, если она сумела оценить Аду по достоинству, даже не зная ее! Зато лицо панны Малиновской ничего не выражало, а может, выражало скуку или насмешку. Она сидела выпрямившись, и большие глаза ее смотрели так, что трудно было понять, что, собственно, привлекает ее внимание: пани ли Коркович, ее ли гостиная, заставленная пестрыми гарнитурами мебели, или два огромных ковра на полу, из которых один был темно-вишневый, а другой светло-желтый.

Когда хозяйка поднесла к губам кружевной платочек, словно давая понять, что она уже излила все свои восторги, панна Малиновская спросила:

- В чем будут заключаться обязанности панны Бжеской у вас?

Пухлая дама смешалась.

- Обязанности? Никаких! Быть компаньонкой моих дочерей, чтобы они приобрели хорошие манеры, и помогать им в ученье, собственно, следить за ними. Мои девочки берут уроки у лучших учителей и учительниц.

- А какое вы назначаете жалованье панне Бжеской? Насколько я помню...

- Триста рублей в год, - прервала ее дама.

- Да, триста рублей, - повторила панна Малиновская и, повернувшись к покрасневшей от изумления Мадзе, прибавила: - На протяжении года у вас будет одна свободная неделя на рождество, вторая на пасху и месяц летом, когда вы можете навестить родителей.