Шарлотте Вайце - Письмоносец

Каспар не может встать, в ноге странное ощущение, она ослабла. Кровь сочится сквозь прореху в штанах, на снегу появляются розовые пятна. Он тяжело дышит, в воздухе сгущаются облака, как дым от вулкана. Руск садится на корточки рядом с ним, кладет ему в рот жвачку и прижимает губу пальцем.

Выходит София с санитарной сумкой через плечо.

— Надо бы вертолет, — бормочет Руск.

— Каспар может остаться здесь, — быстро отвечает София. — Мы здесь в поселке всегда справлялись со всем сами. Я на своем веку вылечила столько ягнят с поломанными ногами. К тому же сегодня здесь ни один вертолет не сможет сесть.

Она смотрит на небо, оттуда валит снег.

Каспара вносят в дом и кладут на диван в стиле рококо среди пахнущих лавандой больших подушек. София стаскивает с него штаны и ощупывает ногу. Каспар вскрикивает. Она обмывает его ногу, кладет ее высоко и обертывает пакетами с мороженым горохом.

— Всего-навсего растяжение, — говорит она и промывает ему царапины.

Руск долго смотрит на Каспара; язык во рту заплетается, у Каспара вырывается только хрип.

— Будь умницей, — бубнит Руск и похлопывает его по плечу.

Из окна видно, как почтмейстер переходит к дому Лэрке и стучится. Она открывает, но тотчас захлопывает дверь. Руск разворачивается, падает на четвереньки и ползет к горе.

— Хочешь что-нибудь посмотреть? — спрашивает София и бросает Каспару стопку глянцевых журналов.

Она падает как раз на больную ногу, он вскрикивает.

— Больно? — спрашивает она.

— Нет, — отвечает он и открывает журнал.

Король на этот раз швырял мраморные статуи в роялистов, которые в его день рождения собрались под его балконом, чтобы спеть для него.

В комнате Софии тепло, и Каспар снимает сперва фуражку, а затем и форменную куртку. На ужин у нее сушеная баранина Страдивариуса. Она странного красно-коричневого цвета, лежит на тарелке, а у Каспара нет аппетита. София помогает ему дойти до комнаты для гостей, там стены желтые и в ней еще жарче.

— Я сплю наверху, — говорит она. — Если что-нибудь будет нужно, зови.

Она долго стоит в дверях и смотрит, Каспар закрывает глаза и притворяется, что он уже спит.

Дождавшись, когда она уйдет, он пробует снять кальсоны, но каждое движение отдается в ноге острой болью. Пот катится с него, как тропический ливень. Наверно, так бывает, когда лежишь на пляже в жаркий летний день, думает Каспар. Он тяжело дышит, ему хочется снега. Наверху раздается грохот сапог. Подумать только: женщина — и так тяжело топает.

Горы плотным кольцом окружают поселок, вдали слышен камнепад. Не так далеко отсюда спит Лэрке.

Он снимает с нее шубу, шерстяную шляпу и длинные сапоги со шнуровкой выше колен. Он тонет в глубинах сна, поднимается из постели Лэрке, идет в ванную и улыбается своему отражению в зеркале. Тут гладкая поверхность трескается, и лицо меняется. Лэрке стоит за его спиной, видит, как шелушится его кожа и как из-под нее проступает чужое лицо. Он закрывает глаза руками, кричит, падает и просыпается от звуков собственного голоса.

Каспар пытается опять заснуть, но стоит ему закрыть глаза, как перед ним встает чужое лицо, как отпечаток на сетчатке. Он садится в кровати, смотрит на желтую стену, кашляет — так сухо у него во рту, — но не решается выйти в ванную и напиться воды.

Каспар просыпается от звуков выстрелов. Он садится на постели. Все тело у него болит, словно все кости отломили друг от друга, перетряхнули под кожей и поставили не на свои места. В дом вваливается София, на ней серая шуба, а через плечо — охотничье ружье. Каспар поднимает руки вверх и кричит: «Спасите!»

Раньше он никогда не видел Софию смеющейся, а сейчас она расхохоталась. Она корчится от смеха на полу, от нее пахнет ветром.

— Я тренируюсь, — говорит она, откидывая мокрые волосы со лба.

— Волки, что ли? — тихим голосом спрашивает Каспар.

— Когда я была маленькой, здесь водились волки, — говорит она, — зимой они подбегали к самым домам, и наша семья, и я съеживались от страха. И ведь не одни волки голодали. Иногда вопрос стоял о том, кто кого скорее съест. Вот это, — она расстегивает шубу, — мой отец сшил моей матери. Волк уже собирался запустить в мать свои когти, но отец его опередил. Шуба много лет лежала на чердаке, а я ее нашла, это просто шикарная зимняя одежда. Смотри, тут к рукавам пришиты волчьи когти, они до сих пор острые. Отец их там оставил, чтобы матери в случае чего было чем обороняться.

На лице Софии показывается улыбка.

— Сейчас я сготовлю обед, — говорит она.

Когда она поднимается, шуба вскользь задевает Каспара. От нее идет терпкий запах. Пока он доковылял до гостиной, София уже успела накрыть обильный стол: на нем и йогурт, и рыба, и суп, и фрукты, и свежевыпеченный хлеб. Серебряные приборы сияют, как зеркала.

— Давай поправляйся, — говорит она, подает ему блюдо с бараниной Страдивариуса и говорит, что это мясо еще не самого лучшего качества, но подходит для того, чтоб есть по будням. Каспар мотает головой и вместо него берет несколько кусочков маринованной селедки, украшенной свежим укропом.

— Ты сама ездишь в Форехайм за продуктами?

София смеется: зачем ей вообще мотаться в город, если на свете существует доставка на дом? Ей привозят заказы на вертолете раз в месяц. Чаще всего они не могут приземлиться из-за неправильного направления ветра или плохой видимости и просто сбрасывают товары вниз.

На улице раздаются звуки флейты.

— Ага, Лэрке уже вернулась от своей тетки, или к кому она там ходила в Форехайм, — говорит София. — Я наняла ее, чтоб она играла овцам во время еды. Это улучшает у них аппетит. После того, как у меня появился музыкант, я смогла поднять цены на мясо на десять процентов! Кстати, ты мою эмблему видел?

Она дает Каспару лист бумаги. Наверху напечатано маленькое стилизованное изображение девочки, которая, согнувшись, играет на флейте.

Он пробует встать, потому что ему нужно в туалет, но без посторонней помощи ему не обойтись. София стоит у него за спиной и, когда он со всем управился, подает ему туалетную бумагу. Зачем она ему? Каспар ложится на диван в стиле рококо. София садится в кресло-качалку и читает журналы. Картинки она вырезает и складывает в коробочку.

В одном из глянцевых журналов есть приложение под названием: «Проверь: вдруг в твоих жилах течет королевская кровь?» В него вложена тонкая бумажка с шероховатой фактурой. В маленьком целлофановом пакетике — иголка. В инструкции сказано: «Капни каплю СВОЕЙ крови на приложенную бумагу и дай просохнуть в течение двух минут. Потом сравни цвет с прилагаемой шкалой. Чем выше по голубой шкале, тем ТЫ в более тесном родстве с королевской семьей».

Каспар смеется, у Софии вид обиженный: очевидно, над ее журналами смеяться нельзя. Вдали блеет овца.