Дэвид Шиклер - Американский поцелуй

Седой незнакомец забрал браслет и положил его в карман.

— Извини. Он зарезервирован для другого случая. Выбери другой.

— Хмм, мы ведь говорим гипотетически? — замялся Джеймс.

— Выбери что-нибудь другое, — приказал мужчина.

Джеймс рассмотрел драгоценности. Он заметил рубин величиной с куриное яйцо, бриллиант пирамидальной формы. Они оба были чересчур огромные, гнетуще прекрасные, чтобы подойти девушке, согласившейся с ним встречаться. В углу, между складками сбившегося бархата, он заметил пару сережек.

Отполированные камни в простой золотой оправе были молочно-белого цвета. Джеймс поднял их:

— Что это?

— Опалы.

Джеймс протянул ладонь к свету. Когда луч достиг опалов, крохотные призмочки заиграли в их глубине. Перед Джеймсом промелькнул образ женщины с теплой кожей и волосами цвета меда. Он мысленно примерил ей опаловые серьги.

— Я бы подарил ей это, — сказал он.

Седой мужчина коротко кивнул:

— Хороший выбор. Браво!

Джеймс как завороженный наблюдал за двумя маленькими мирками на ладони.

— Они прекрасны.

— Они твои.

Джеймс поднял глаза.

— Что это значит?

— Ты меня слышал. Береги их. Ты поймешь, когда наступит время их подарить.

Джеймс переводил взгляд с сережек на мужчину и обратно.

— Вы-вы не понимаете. Ее не существует.

На какой-то момент лицо незнакомца просветлело. Он улыбнулся.

— Скоро будет существовать, — ответил он.

Джеймсу понравилась уверенность, звучавшая в его голосе. Он подумал о своей напарнице по работе, о Барби, о женщине с волосами цвета меда, чей образ промелькнул перед ним.

— Н-но, — от волнения он начал заикаться, — вы так и не п-поняли. Даже если бы у меня кто-то был, я д-действительно не могу это купить…

— Сделка заключена, — быстрым движением незнакомец захлопнул сундук, опустился на колени и закрыл его. Серьги остались у Джеймса в руке.

— Не было никакой сделки, — пробормотал Джеймс. — Я ничего не платил. Я не могу. Вы даже не назвали их цену.

Мужчина вздохнул, его лицо опять стало серьезным.

— Деньги, деньги. Послушай, Джеймс Бранч. Если мне что-нибудь понадобится, я попрошу. А сейчас иди есть свою «Тилапию», или «Динго», или что ты там закажешь. Столик скоро освободится. Удачи тебе, и прощай, — незнакомец повернулся к печи, к молотку, оставленному на столе.

— Эй, сэр, — окликнул его Джеймс. Он смотрел на сундук на полу. Он до сих пор держал опалы на открытой ладони.

— Ну-у-у, — начал он, — это очень великодушно с вашей стороны предложить мне их, но я не могу их принять, не…

Седой мужчина обернулся. Молоток опять был у него в руке. Внезапно в его глазах промелькнуло нечто ужасное, как будто он собирался заняться тем, о чем Джеймсу знать явно не следовало.

— Ух ты, — вымолвил Джеймс. По спине побежали мурашки. Не говоря ни слова, чувствуя себя вором, он развернулся и выскользнул за дверь.

Весь следующий день Джеймс не мог выкинуть из головы случившееся. Он взял серьги на работу, незаметно вынул их из кармана и любовался во время ланча. Он никому ничего не сказал и никому не показал опалы. Он подозревал, что в том, как они ему достались, было что-то необъяснимое. Он слышал историю о человеке, пораженном молнией в горах, хотя на небе было единственное облачко. Мужчина выжил, потом он рассказал, что испытал легкое покалывание в голове и больших пальцах ног. Джеймс чувствовал себя примерно так же. Он боялся, что если расскажет кому-нибудь об опалах, то они испарятся.

Он пристальнее, чем обычно, вглядывался в мочки ушей и прически своих коллег по работе. Он примерял драгоценные сережки к коже каждой женщины, спрашивая себя, не она ли его избранница.

Другой отважный поступок он совершил вечером, вернувшись в «Рабство Барби». Что-то подсказывало ему не испытывать судьбу, не спускаться в подвал магазина. Он натолкнулся на Барби, расставлявшую по полкам фаллоимитаторы.

— Опять ты! — сегодня Барби была одета цивилизованно: голубые джинсы и свитер из хлопка, на зубах по-прежнему блестело имя.

— Привет! — отозвался Джеймс.

Барби скорчила кислую мину. Джеймс решил, что торговля идет плохо.

— Ты сбежал отсюда вчера, — презрительно фыркнула Барби.

— Да. Не злись. Послушай. Можно задать вопрос? — Джеймс перевел дыхание. Он заранее знал ответ. — Здесь есть ювелирный магазин в подвале? Ну, рядом с дверью в ванную, за пожарной дверью?

Барби уставилась на Джеймса. Она откинула прядь волос со лба.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Джеймс ощутил под ногами твердую почву.

— Так есть или нет?

— Нет, внизу нет никаких ювелирных магазинов. Я скажу тебе, что там есть. Там, черт побери, мои личные комнаты. Этим ты вчера занимался? Шарил по ним?

— И ты никогда не слышала о Джоне Касле?

— О ком? — Барби скрестила руки на груди.

Джеймс кивнул. Не обязательно было проверять. Он знал, что она говорит правду.

— Эй, мистер Вопрос! Как насчет того, чтобы купить что-нибудь или убраться отсюда?

Джеймс отступил к выходу.

— Я, пожалуй, выберу последнее.

— Убирайся!

Джеймс кивнул на дверь.

— Быстрее! — закричала Барби.

Но Джеймс Бранч уже шагал по улице, улыбаясь. В кармане он сжимал опалы.

Ралли Мак-Вильямс была безнадежно одинока. Ей хотелось верить, что где-то на свете есть ее вторая половинка, что будущий спутник жизни живет где-то в Непале или в малонаселенном районе Австралии. Но в Манхэттене, где жила Ралли, ей встречались только самые обычные парни.

— Выбор не ахти, — вздыхала она.

— Да, — соглашалась Ким. Ее голос звучал устало.

Ралли и Ким снимали квартиру в Сохо. Им обеим было уже тридцать один. Они работали и встречались с парнями. Ралли никогда не знала приятелей Ким по имени. Это были Республиканец, Электрик и врач, которого Ким звала Док Обаяшка. Ралли, в свою очередь, после того как ей исполнилось двадцать три года, спала с парнем по имени Пол. Отношения закончились, когда он переехал в Айдахо. Потом был Сэм, чуткий и добрый, однажды он ел дольки лайма из впадинок ее ключиц. Ралли решила, что это начало чего-то совершенно потрясающего, но Сэм съел лайм, рыгнул и отправился спать.

— Моя мама, — объясняла Ким, — говорит, что нельзя любить мужчину, пока не полюбишь себя.

Ралли всплеснула руками.

— Что это значит — научиться любить себя?

Ким пожала плечами.

Ралли была писателем-путешественником. Она писала для журнала «Пять королевств» и часто ездила в такие места, которые она классифицировала либо как экзотически, либо как скучные. Экзотическими местами, которые ей пришлось посетить, были Капри и Дублин. А к числу унылых уголков относился Моаб, штат Юта, где Ралли не встретила никого интересного; кроме того, ее еще и змея укусила.