Марк Арен - Реквием по Иуде

— Мы его кормили с рук, — сказал Файн. — Мы всем им давали сосать свою грудь. А они ее кусают. Я про арабов. Ты не араб?

— Нет-нет.

— Саддам — арабский Иуда. В Коране есть что-нибудь на тему предательства?

— Откуда мне знать?

— Извини, Никос. Мне все время кажется, что ты немного араб.

В Спрингфилд они прилетели в два часа пополудни и прямо из аэропорта поехали в банк. За шестнадцать лет в городе многое изменилось. Ионидис не сразу узнал модернизированное здание банка, и они раза два проехали мимо. Когда же наконец им удалось попасть внутрь, оказалось, что во время реконструкции в банковских ячейках сменили замки.

— На изготовление нового ключа потребуется неделя, — вежливо сказал клерк. — Приходите после шестнадцатого, и все будет в порядке.

— О’кей, — легко согласился Файн и повернулся к выходу.

— Нет, — сказал Ионидис. — Мы откроем ячейку сегодня же.

— Не стоит, Никос! — Файн потянул его за рукав. — Я найду чем развлечь тебя. Своим бизнесом ты можешь руководить из моего дома. Но имей в виду, у меня закон — никаких дел после обеда. Летим обратно.

— Мы откроем ячейку сегодня, — повторил Ионидис.

— Это невозможно, — еще более вежливо, но твердо сказал клерк.

— Могу я поговорить с хозяином?

— Хозяином чего?

— Кто тут самый главный? — теряя терпение, взорвался Ионидис. — Директор отделения, или как там его…

— Мистер аль-Закави приедет через час. Но он скажет вам то же, что сказал я. Мне очень жаль, что возникло такое недоразумение. Но технология изготовления замков такова, что…

— К черту вашу технологию!

Говард Файн, расхохотавшись, обнял Ионидиса за плечи и вытолкал из хранилища в холл. Они уселись в кресла и одновременно закурили.

— Никос, какого черта ты связался с этой дырой?

— Видишь ли, мы, восточные люди, предпочитаем работать только со знакомыми. А этот банк принадлежит моему приятелю-иорданцу. Он ведет почти все мои финансовые операции.

— Нет, ты все-таки немного араб! — поддел его Файн.

— Ты бы тоже стал немного арабом, если б узнал, какие тут проценты.

— Не надо рекламы! Хотя… Если так, мы можем и нашу сделку провести через этот банк?

— Можем. Если только я его сейчас не подорву динамитом!

Ионидис глянул в окно, залитое дождем, и увидел на другой стороне улицы ярко-желтый автомобиль. На дверцах чернела отчетливая надпись, выполненная в стиле арабской вязи: «Юридическое бюро». Переднее стекло было опущено, и оттуда на него смотрел незнакомец. Однако Ионидис уже не сомневался, что это именно тот, кто ему сейчас нужен…

Через несколько минут они вернулись в хранилище, и на этот раз их было четверо. Клерк важно шагал впереди, Файн с Ионидисом держались сзади, а между ними шел человек с металлическим кейсом, с какими обычно ходят техники в аэропортах. Однако, в отличие от техников, этот человек был одет в дорогой костюм.

Клерк подвел его к банковской ячейке. Они негромко переговорили о чем-то, после чего сотрудник юридического бюро открыл свой кейс и извлек оттуда сверкающие инструменты, похожие на орудия зубного врача.

— Никос, к чему тебе эти лишние расходы? — спросил Файн. — Пришли бы через неделю. С твоими бумагами ничего не случится. Неделей больше, неделей меньше — это ничто по сравнению с их возрастом…

С громким хрустом провернув замок, александрийский юрист выдернул инструмент из скважины, аккуратно уложил в кейс, защелкнул его и отошел в сторону.

— Можно открывать? — спросил Ионидис.

Едва заметный кивок послужил красноречивым ответом.

Он потянул дверцу на себя, и в воздухе разлился тяжелый запах гнили.

— Черт! — Файн схватился за голову. — Как ты додумался до такого! Привезти папирус в Огайо! Тут же сырость!

Опередив Ионидиса, он вытянул из ячейки сверток, обернутый старыми газетами.

Клерк стоял поодаль, демонстративно глядя в сторону. Его ноздри трепетали, и было видно, что он не прочь зажать нос, а еще лучше — бежать отсюда, где воняло, будто в разворошенном склепе.

— Спасибо, — сказал Ионидис александрийцу. — Вы свободны.

Тот ушел так же молча, как и появился.

Файн поглядел ему вслед и сказал:

— Никос, сколько еще таких специалистов стоят за твоей спиной? От кого они тебя охраняют? От меня?

— Они охраняют не меня, а Иуду, — усмехнулся Ионидис.

Манускрипты, завернутые в несколько полиэтиленовых пакетов, долетели до Бостона, лежа на самом последнем ряду пассажирских кресел. Ионидису не терпелось продемонстрировать папирусы, но Файн решил, что сначала нужно пригласить опытных реставраторов. Древние рукописи, выдержавшие тысячелетнее заключение в египетской пустыне, могли обратиться в прах от столкновения с влажным воздухом Новой Англии.

Диагноз реставраторов звучал почти как приговор: часть папирусов склеилась в монолитные пласты, многие строки утрачены безвозвратно, и потребуются значительные усилия, чтобы расшифровать поврежденные тексты. Единственный более-менее уцелевший отрывок был завернут в вощеную бумагу, на которой сохранился оттиск штампа «Юсуф Мусири. Антиквариат. Телефон…». И этим отрывком оказалось Евангелие от Иуды.

— Без Евангелия стоимость папирусов падает раз в десять, — сказал Файн. — Но Клара не могла знать, что оно сохранилось лучше остальных фрагментов. Так почему же она хотела оставить себе именно его?

— Поговоришь с ней немного позже, — сказал Ионидис. — А пока я жду твоего ответа. Ты берешь это?

— Конечно.

— Тебе нужны гарантии, что египетские власти не начнут с тобой судиться?

— Я думал об этом. И знаю, как решить проблему. Тебе надо учредить фонд. Что-нибудь на тему исторических изысканий. Я перевожу на счет твоего фонда три миллиона. Для поддержки изысканий. А манускрипты будут находиться у меня в качестве предмета этих самых изысканий. Если египтяне вздумают вернуть себе национальное достояние, то пусть ищут идиота, которого мы назначим формальным хозяином папируса. Есть у тебя кто-нибудь на примете?

Ионидис посмотрел на бледный оттиск, сохранившийся на оберточной бумаге.

— Владелец папируса — Мусири. Каирский антиквар. Правда, он давно умер, и наследников не оставил.

Файн радостно хлопнул в ладоши:

— Теперь только святой Петр может спросить, откуда у него взялись манускрипты! Твой Мусири очень правильно поступил, что умер. А перед смертью доверил эту штуку тебе. Как учредителю фонда. Все складывается как нельзя лучше!

У Говарда Файна были отличные юристы. Не прошло и трех дней, как все бумаги были готовы. В честь успешного завершения сделки с «кодексом Мусири» на вилле был устроен банкет. Файн и Ионидис сидели друг против друга за длинным столом. Их обслуживали двенадцать официантов. А у камина расположился струнный квартет, который играл непрерывно, остановившись только тогда, когда всем присутствующим было подано шампанское. Официанты, музыканты и двое любителей древности подняли бокалы.