Марк Арен - Реквием по Иуде

Вы видите, что субъективное отношение ко мне со стороны евангелистов существует вопреки объективному отношению Иисуса Христа.

Можно, конечно, предположить, что, Спаситель знал о трагической развязке, ибо сказано:

«И, восходя в Иерусалим, Иисус дорогою отозвал двенадцать учеников одних, и сказал им: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть; и предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие; и в третий день воскреснет.» (Мф 20:17–19), — и то, что будет предан своим же учеником, ибо писано:

«Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня » (Мф 26:20–22).

Он сознательно приблизил к Себе очевидного негодяя — меня, с тем, чтобы я и совершил предвиденное Богом предательство. Это предположение на первый взгляд подтверждается оброненной Иисусом фразой:

«Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати » (Ин 6:70–71).

Но в этом случае Он не доверил бы мне кассу, ибо видел в ней не ящик с деньгами, а проявление братской Любви людей к своим неимущим собратьям.

Что касается выражения «диавол», то оно использовалось Иисусом в качестве некой аллегории, поскольку в другом случае, согласно евангелистам, он употребил аналогичное выражение и в отношении Петра:

«…Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мк 8:33).

Кроме того, евангелисты повествовали о том, что все мы были наделены Иисусом способностью творить чудеса, в том числе и изгонять бесов, ибо сказано:

«И, призвав двенадцать, начал посылать их по два, и дал им власть над нечистыми духами… Они пошли и проповедывали покаяние; изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли » (Мк 6:7,12–13).

В то же время Иисус утверждал, что сатана (диавол) не может изгонять бесов, ибо речено:

«Фарисеи же, услышав сие, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского. Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями. Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божие.» (Мф 12: 24–28).

Заметьте, ни один из евангелистов не свидетельствует, что я либо Петр не изгоняли бесов, следовательно, мы изгоняли, а это означает, что, в соответствии с приведенными выше разъяснениями самого Иисуса, мы не могли быть «диаволом» или «сатаной».

Я желаю особо остановиться и на полученной мною мзде и обратить ваше внимание на то, что по тем временам она соответствовала цене раба, ибо сказано:

«Если вол забодает раба или рабу, то господину их заплатить тридцать сиклей серебра, а вола побить камнями» (Исх 21:33).

Неужели вы можете допустить мысль о том, что корыстный человек когда-либо отдал бы Того, кто не имеет цены, за бесценок, как то писано:

«Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников…» (Мф 26:14–15).

Но, должен признаться, что ничтожность полученной суммы имела и имеет для меня принципиальное значение. Ибо именно посредством ничтожности полученной мзды я надеялся когда-либо быть понятым и оправданным людьми. Делая все для того, чтобы быть превратно понятым и проклятым современниками, я, совершая свое деяние, хотел тем не менее сохранить за собой хоть какой-то шанс и надежду на будущее оправдание.

Таким шансом мне виделось очевидное несоответствие между бесценностью Предаваемого и ничтожностью получаемой за Него мзды. Ведь если бы я не взял тогда денег, то считали бы, что я предал Спасителя из зависти или из-за разочарования в Его вере. Тогда я не смог бы оправдаться вовек, поскольку невозможно доказать отсутствие зависти или ослабления веры.

Деньги, и только небольшие деньги, могли предоставить мне в будущем какой-то шанс на оправдание. Ибо раз взял я деньги, значит, предал из корысти. Но если бы я был корыстен, то, во-первых, не взял бы так мало, а во-вторых, Иисус не доверил бы мне кассу. Именно так, методом от противного, через двойное отрицание, сначала корысти как мотива предательства, а затем и самого предательства, мог тогда я рассчитывать на возможность будущего оправдания.

Высокий суд! Я совершил свое деяние потому, что меня к тому склонил сам Спаситель. Вы знаете, Иисус говорил, что Он — и Сын Божий, и Сын Человеческий, ибо писано:

«Тогда Господь сказал: …Пришел Сын Человеческий…» (Лк 7:31, 34).

По окончании тайной вечери Он еще раз приоткрыл нам тайну своего ближайшего будущего, ибо сказано:

«Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мк 14:32–38).

Его вторая, человеческая ипостась проявилась в естественном человеческом страхе перед предстоящей Ему физической болью и смертью. Почувствовав это и не желая более искушать ни Себя, ни Всевышнего, Иисус во время трапезы дал мне прямое указание помочь Ему в завершении Его миссии первого пришествия, ибо писано:

«Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал; истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее » (Ин 13:21–27).

А предвидя ваш вопрос, почему же эту миссию Он не поручил кому-нибудь другому из учеников, Иисус пророчествует о грядущем отречении от Себя, а стало быть, и от веры, того, на кого предполагал опираться изначально — Петра, ибо говорено: