Джеймс Коззенс - Почетный караул

В штабной столовой подходил к концу «детский час». Все отодвинули в сторону кофейные чашки и с веселым оживлением следили за полковником Моубри, затеявшим свою обычную игру с монетой — кому в этот раз платить за кофе.

Полковник Моубри прихлопнул ладонью двадцатипятицентовик.

— Так, вас трое, — не открывая монеты, сказал он. — Кто останется без пары — выбывает. — Опустив седую голову, он осторожно заглянул под ладонь.

В комнату с отработанной за годы службы почтительностью проскользнул Ботвиник и застыл в двух шагах за спиной полковника Моубри. Выждав некоторое время, он деликатно кашлянул.

— Ну как, Ботти? — не отрываясь от игры, спросил полковник.

Ботвиник подступил еще на шаг и, изогнувшись, прошептал на ухо полковнику:

— Нам не удалось с ним поговорить, сэр. Если я правильно понял капитана, он находится в состоянии опьянения. В связи с этим я хотел бы спросить: есть ли смысл посылать за ним?

Полковник Моубри поджал губы, и лицо его приняло задумчивое и глубокомысленное выражение. Потом, скривив рот в сторону Ботвиника, он процедил:

— Ладно. Обойдемся без него. Больше ему не звоните. Передайте полковнику Россу, что офицер оказался в состоянии, исключающем возможность осуществления задуманного, так что я предлагаю наш план пока отложить. Что-нибудь еще?

— Пришел лейтенант Филлипс, из отдела связи с общественными организациями, он сейчас в вашем кабинете. Хочет обязательно вас повидать. Он считает, что, раз у журналиста есть разрешение Вашингтона, нужно срочно оформить ему допуск.

— Ах, вот как, он, видите ли, так считает? Так вот, передайте ему, чтобы не лез не в свое дело. И передайте еще, что я больше не желаю об этом слышать. Сегодня, во всяком случае, он допуск не получит. И я запрещаю брать интервью у летчиков. Это решение окончательное и обжалованию не подлежит. Более того, я требую, чтобы этот Джеймс — или как там его — немедленно покинул территорию гарнизона. Приказываю лейтенанту лично вывести его за ворота КПП и доложить об исполнении. Я жду его доклада не позднее чем через пятнадцать минут. Действуйте.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Ботвиник и вышел, всем своим видом изображая служебное рвение.

— Извините, джентльмены, — сказал полковник Моубри. — Он приподнял ладонь. — У меня орел.

У всех остальных монеты тоже легли орлами вверх.

— Что ж, придется бросать еще раз, — произнес он. — Значит, опять, кто остается без пары — выбывает…

Майор Паунд оставил Джеймса на деревянной скамейке в отгороженном закутке коридора. Джеймс с невозмутимым видом терпеливо ждал, не обращая внимания на любопытные и удивленные взгляды. Мимо его закутка проходило множество народу: рядовые, девушки из женской вспомогательной службы и вольнонаемные — они то и дело подходили к конторке забрать или положить бумаги. Звенели звонки, трещали телефоны, вбегали и выбегали связные и посыльные с почтой.

На стене напротив висела большая доска объявлений, увенчанная искусно вырезанными деревянными буквами: «АБДИП, ВВС армейской авиации. 5-й отдел нестандартных проектов». Доска была поделена на части, каждая из которых носила свой мудреный заголовок: Секция научно-исследовательских работ; Секция фоторабот; Секция планов и графиков; Секция статистики; Секция донесений. Вся доска была густо покрыта листками, приколотыми кнопками. На противоположной стене висели плакаты, призывавшие покупать облигации военного займа, а также плакаты, предупреждавшие об опасности шпионажа и диверсий; на одном были символически изображены Четыре Свободы Западной Демократии; на другом утверждалось, что наша конечная цель — Токио, а на соседнем, что наша цель — Берлин. Под потолком на проволоке были подвешены черные металлические модели самолетов. Тут же висел плакат со схемой обозначений, озаглавленный сокращенно «СО», внизу кто-то приписал карандашом: «Сплошной обман».

Через полчаса Джеймс поднялся со скамейки. Он немного постоял, но никто не обращал на него внимания. Тогда он двинулся к двери. Справа в конце длинного коридора показался невысокий капитан в очках и, весело посвистывая, стал приближаться к Джеймсу. Он благосклонно, хотя и несколько удивленно, взглянул на журналиста.

— Извините, капитан, — сказал Джеймс. — Не могли бы вы подсказать, как мне пройти… — он поглядел на клочок бумаги, — в отдел изучения личного состава?

— Это в другом здании, мой друг, — любезно сказал капитан. — Здесь отдел нестандартных проектов. Как вы сюда попали?

— Меня привел сюда офицер, с которым я шел в отдел личного состава. Но, как видно, ему дали новое задание, так что вряд ли есть смысл его ждать. Мне нужно там кое с кем переговорить. Он развернул сложенный пиджак и показал приколотый пропуск на территорию базы.

— Я капитан Соломон, адъютант отдела нестандартных проектов, — радушно представился капитан. — Пошли. У меня там джип. Я как раз сейчас еду в ту сторону. Могу подбросить. Как вы на это смотрите?

— Это было бы просто замечательно, капитан. Мне только неловко вас затруднять…

— Пустяки! Чем вы занимаетесь? Вы что, работаете у них в отделе?

— Нет, я приехал из Вашингтона. Как представитель прессы. Мне разрешили написать о новой группе цветных летчиков-бомбардировщиков. Хочу с ними потолковать.

— Ах, вот что… Ну, это я вам мигом устрою. Если я не ошибаюсь, они сейчас в учебном классе отдела личного состава, им там какую-то лекцию читают. Я полчаса назад проходил мимо и заметил, что туда заходят цветные офицеры; я тогда как-то не обратил внимания, а сейчас, когда вы сказали, вспомнил. Я вас подброшу, и вы можете там подождать, пока они закончат.

Они вместе прошли через затянутые сеткой двери, спустились по лестнице, и капитан Соломон махнул рукой шоферу джипа, стоявшего вместе с другими машинами в тени небольшой рощицы чахлых сосен.

— Садитесь, — сказал он Джеймсу. — Давай заскочим по пути в класс отдела личного состава, Майк, — сказал он шоферу.

— Хорошо, Хикс, — сказал генерал Бил. — С Богом! На письме поставьте печать в канцелярии полковника Моубри, и советую вам заранее продумать расписание поездок, чтобы штаб извещал командиров частей о вашем приезде. Вы как, самолетом?

— Видите ли, сэр, — сказал Хикс. — Если, конечно, возможно… Я хочу сказать, если бы мне выделили автомобиль, я вполне обошелся бы и без…

— Нет, вам лучше лететь, — сказал генерал. — Я дам вам лейтенанта Ноубла, так мне будет спокойнее. — Он нажал клавишу селектора и сказал: — Ноублу быть готовым вылететь с офицером на AT-шесть после ленча. — Он откинулся в кресле, зевнул и сказал полковнику Култарду: — Слушайте, я вчера никак не мог вспомнить, вы ведь служили в Роквилле при Вуди, Хэл? Вуди неважно выглядит. Впрочем, и Селлерс тоже — занюханный гарнизон, одни чертовы болота. Он считает, что кто-то его подсиживает.