Тимберлейк Вертенбейкер - Для блага Отечества

ДЭББИ. Тысячу двести фунтов в год! Ну точно, комедия!

МЭРИ. "Я готова во всем повиноваться вам, сударь, объясните только, каковы ваши желания".

ДЭББИ. Правильно говоришь, Мэри. В самую точку.

РАЛЬФ. Думаю, для начала достаточно. Вы превосходно читаете, Бренэм. А вот смогли бы вы переписать пьесу? А то у нас всего два экземпляра.

ДЭББИ. Перепишет, лейтенант. А в каком месте появляюсь я, то есть кузина?

РАЛЬФ. Вы умеете читать, Брайант?

ДЭББИ. Вот все эти закорючки в книжке - нет, не умею. Зато я умею кое-что другое. Читать сны, например.

РАЛЬФ. Боюсь, вы не подходите на роль Мелинды. К тому же, у меня есть кое-кто другой на примете. А раз вы не умеете читать...

ДЭББИ. Мэри прочтет мне мою роль, лейтенант.

РАЛЬФ. В пьесе есть еще роль Розы.

ДЭББИ. Роза? Мне нравится это имя. Хорошо, я буду Розой. А кто она такая?

РАЛЬФ. Роза - деревенская девушка...

ДЭББИ. Я выросла в Девоншире, лейтенант. Лучшей Розы, чем я, вам вовек не сыскать. А что она делает?

РАЛЬФ. Она... Э-э... Трудно объяснить... Она влюбляется в Сильвию.

МЭРИ начинает хихикать, но тут же сдерживает себя.

Она думает, что Сильвия мужчина. И она... они... она спит с ней. Роза. С Сильвией. То есть... Уф! Сильвия с ней. С Розой. Но ничего не происходит.

ДЭББИ. Как же так ничего не происходит?

С м е е т с я .

РАЛЬФ. Сильвия ведь только притворяется мужчиной. И конечно, она не может...

ДЭББИ. Понятно. У нас это называется "играть на флейте". Ха! Ну тут у нас еще кое-кто не может. Ладно, я буду розой.

РАЛЬФ. Я должен сначала прослушать вас.

ДЭББИ. Я еще не знаю своих слов, лейтенант. Вот как выучу, тогда и прослушаете. Пошли, Мэри.

РАЛЬФ. Я еще не сказал "да"... Я не уверен, что вы годитесь для этой роли. Брайант, я вообще не уверен, что вы мне понадобитесь в пьесе...

ДЭББИ. Понадоблюсь, лейтенант. Мэри будет читать мне мою роль, а я, лейтенант, буду читать вам ваши сны.

Раздается грубый смех. Это Лиз МОРДЕН.

РАЛЬФ. А! Вот и ваша кузина.

П А У З А .

МЭРИ съеживается. ЛИЗ И ДЭББИ смотрят друг на друга, готовые в любой момент сцепиться.

Мелинда. Кузина Сильвии.

ДЭББИ. Она у вас в пьесе играть не сможет, лейтенант.

РАЛЬФ. Почему?

ДЭББИ. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать: Лиз Морден будет повешена.

ЛИЗ смотрит на Дэбби. Кажется, сейчас они набросятся друг на друга, но в последний момент ЛИЗ передумывает.

ЛИЗ. Вы хотите, чтобы я играла в у вас в пьесе, лейтенант? Так мне сказали. Вот эта что ли?

Вырывает у Ральфа книгу.

Я просмотрю и дам вам знать.

У х о д и т .

СЦЕНА 6.

НАЧАЛЬСТВО ОБСУЖДАЕТ ДОСТОИНСТВА ТЕАТРА.

Поздний вечер.

Губернатор Артур ФИЛЛИП, майор Робби РОСС, судья Дэвид КОЛЛИНЗ, капитан Уоткин ТЕНЧ, капитан Джемми КЭМПБЕЛЛ, преподобный ДЖОНСОН, младший лейтенант Джордж ДЖОНСТОН, младший лейтенант Ральф КЛАРК, младший лейтенант Уильям ФЭДДИ. Мужчины разгорячены выпивкой, возбужденно спорят, перебивая друг друга и вместе с тем отдаваясь дискуссии со всей страстью, свойственной людям восемнадцатого века.

РОСС. Пьеса!

ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. Мда-а-а...

РОСС. Пьеска! Пустышка! Дешевка!

КЭМПБЕЛЛ. Ага... нам-то для чего? Здесь-то...

РАЛЬФ (робко). В ознаменование дня рождения Его Величества четвертого июня.

РОСС. Если этот кораблядский корабль не придет в ближайшее время, тут такой голод грянет, что с голодухи мы... А вы... Пьеса!

КОЛЛИНЗ. Ну не будет пьесы, Робби. Что, от этого ускорится прибытие корабля с продовольствием?

РОСС. А по-вашему так пусть эти бессовестно-бесчестные каторжники играют в пьесе! Нет, вы только подумайте - каторжники!

КЭМПБЕЛЛ. Э-э... Хм... Это самое, значит... дисциплинка не того, совсем не того...

РАЛЬФ. В пьесе несколько женских ролей. Других женщин, кроме каторжниц, здесь нет.

КОЛЛИНЗ. Супруга его преподобия, разумеется, не в счет.

ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. Моя супруга питает глубокое отвращение к вещам подобного рода. Актрисы никогда не отличались высоконравственным поведением.

КОЛЛИНЗ. Не говоря уже о наших каторжницах.

ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. То-то и оно! А меж тем кое-кто из офицеров завели себе любовниц.

Многозначительный взгляд в сторону лейтенанта Джонстона.

РОСС. Грязные, лживые, подлые шлюхи будут показывать, какой у них там товар под юбкой. А мы на это смотреть!

ФИЛЛИП. Полагаю, никто не обязан смотреть пьесу, если не захочет.

ДОУЗ. Если я не ошибаюсь, четвертого июня ожидается частичное лунное затмение. Я должен это видеть. Небо южного полушария изобилует чудесами. Вы видели, какие здесь созвездия!

Небольшая п а у з а .

РОСС. Созвездия! Пьесы! Здесь колония для преступников. Они отбывают наказание, и наш долг следить за тем, чтобы они были наказаны в полной мере. Созвездия! Нет, Джемми, ты слышал, созвездия!

Оборачивается к Кэмпбеллу, ища у него поддержки.

КЭМПБЕЛЛ. Пш-пш... Морская... э-э... пехота. Война, пфу! Дисциплина того. А? А служба... Его Величество...

ФИЛЛИП. Действительно, наша обязанность здесь надзирать за каторжниками, которые, кстати сказать, уже наказаны тем, что отправлены в далекую ссылку. Но полагаю, с нашей помощью они могут исправится.

ТЕНЧ. Мы говорим о преступниках, закоренелых преступниках. Порок и преступление стали частью их натуры. Многие такими уродились. Природа у них такая.

ФИЛЛИП. Руссо сказал бы, что это мы сделали их такими, Уоткин. "Человек рожден, чтобы быть свободным, но его повсюду держат в цепях".

ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. Руссо ведь был французом.

РОСС. Француз! Только проповедей какого-то лягушатника нам здесь не хватало!

КОЛЛИНЗ. Вообще-то Руссо был швейцарцем.

ФИЛЛИП. Но вы, ваше преподобие, надеюсь, верите. что человек может искупить свои грехи.

ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОНСОН. Милостью Божьей и с помощью веры в истинную церковь. Но Иисус Христос не предлагал своим последователям играть в пьесах. Впрочем, он этого и не запрещал. Смотря какая пьеса.

ДЖОНСТОН. Но Он говорил, что к грешникам нужно проявлять сострадание. Большинство здешних женщин осуждены за мелкие преступления, карманные кражи...

КОЛЛИНЗ. Нам известно, Джордж, как вы проявляете сострадание к местным грешницам.

ТЕНЧ. Преступление есть преступление. Человек либо преступает закон, либо не преступает. Если преступил, значит, он преступник. все логично. Возьмите, к примеру, здешних дикарей. Дикарь он и есть дикарь, потом что ведет себя диким образом. И было бы глупо ожидать от него чего-либо иного. Они даже лодку толком смастерить не умеют.

ФИЛЛИП. Их можно обучить.

КОЛЛИНЗ. А зачем? По-моему они и так вполне счастливы, и нет у них ни малейшего желания строить лодки или дома. Им незнакомы ни жадность, ни тщеславие.

ФЭДДИ (глядя на Ральфа). Чего не скажешь о некоторых.

ТЕНЧ. Да, про наших каторжников этого не скажешь. Но причем здесь пьеса? Речь может идти самое большее о том, чтобы немного развлечься, заполнить, так сказать, часы досуга.