Мара Будовская - Вечер в Муристане

В Израиле траур — убили премьер–министра Рабина. С одной стороны, убивать из политических соображений нехорошо и недемократично. С другой стороны, не представляю себе, как человек с улицы, простой студент, может подойти к главе правительства и застрелить его в упор. Щуплый еврей, не Рембо. Он не распихивал охранников ударами ногой в шею, а просто сидел себе с пистолетом в руке на бетонном столбике и тихо ждал, когда подойдет жертва политического убийства. В «стерильном» пространстве сидел, не где–нибудь. Короче, странно.

Немедленно после убийства началась охота на правых, особенно — на религиозных. Будто так и было запланировано. Будто левые журналисты давным–давно заготовили свои многостраничные статьи, и только ждали свистка.

И на этом мрачном фоне вызывает меня Цурило.

— Скажи, — говорит, — Михаэль, ты сильно переживаешь из–за убийства главы правительства?

— Сильно, — говорю. А что еще сказать? Когда Брежнев умер, я выстоял двухчасовой траурный митинг в душном актовом зале. Так что, жалко мне произнести слово «Сильно»? Все уже давно поняли, что Цурило — это «первый отдел», посланник ШАБАКа. Мы ведь гоним продукцию для телевидения, а на телевидение ни один стиральный порошок и ни одна прокладка не проскочит без политического одобрения. Ни в одной стране, самой раздемократической.

— А ты знаешь, что с ним случилось? — продолжает Цурило таким тоном, будто это меня взяли с пистолетом на площади Царей Израилевых.

— Застрелили, — отвечаю, напустив печали в голос.

— Это потом застрелили! — напирает он на слово «потом». — А сначала ему устроили древний каббалистический обряд «Пульса денура»!

— Что за обряд? Первый раз слышу.

— Говорю же, древний каббалистический. Собираются десять «приближенных к истине» раввинов. Или больше. Обязательно все старше сорока лет. И все должны быть с бородами. И обращаются к Всевышнему. Проклинают человека и просят забрать у него душу. Если Творец сочтет, что проклятие несправедливо, то он забирает душу у того, кто проклял. Поэтому проклинают обычно больших грешников.

— То есть, вы считаете, что Рабин — грешник?

— Да, считаю. — жарко зашептал Цурило, перегнувшись ко мне через стол. Он расстрелял «Альталену», погубил восемьдесят душ. Он раздал арабам оружие, которое они направят против нас и наших детей. Но я не об этом хотел с тобой поговорить. — он опустился в кресло. — Проклятие действует в ближайшие сорок дней. Они точно его прокляли. Сто процентов. Мы знаем, где и кто. На старинном кладбище в Цфате, двадцать раввинов. Правда, они потом еще пришли к дому премьер–министра днем и повторили обряд, но это просто для того, чтобы он знал. Срабатывает именно ночное моление при черных свечах. Вот фотографии. — он выложил на стол пачку.

Я перебрал фотографии. Благообразные такие дядьки.

— Что вы хотите от меня?

— Картинку. Достоверную. Будто снимали любительской скрытой камерой откуда–то из–за надгробья. Сделай художественно. Чтобы было загадочно и страшно. Можешь напустить башевис–зингеровщины. Но лица должны быть различимы и узнаваемы.

— Цури, как вы это себе представляте? Наймете актеров и гримеров?

— Миша, не надо. Я знаю, что ты сделал с Поляковским, который не хотел сниматься в клипе. Он из–за тебя вообще из Израиля уехал.

— Как — уехал?

— Вот так. Взял и уехал обратно в Москву. Из–за тебя, повторяю! Так что не надо тут строить из себя. За две недели клип сделаешь? Звука не надо, только картинку. Это проклятье нельзя по телевизору озвучивать.

— Слушайте, да кто этому поверит–то? Это даже представить себе невозможно! Двадцать человек, прекрасно друг друга знающих в лицо и надежных, собираются ночью на кладбище. Понятное дело, ни у кого из них никакой скрытой камеры нет и быть не может. То есть, с ними вроде бы пришел туда некий двадцать первый оператор? Да они бы его точно увидели и взашей бы выгнали!

— Ты, конечно, прав. Но, поверь, этим вопросом зададутся ровно два процента населения. И они не входят в нашу целевую аудиторию. Наша целевая аудитория — это идиоты, которые верят, что эйзенштейновские кадры взятия Зимнего Дворца — это кинохроника. Чего там, есть и такие, которые кадры из «Александра Невского» считают документальными. Раз черно–белое, значит древнее. И никто не задается вопросом, откуда взялся оператор на Чудском озере. Этих идиотов — большинство. Тем более, что речь идет о недавних событиях. Если кто на самом деле серьезно заинтересуется, мы скажем, что по поводу готовящегося обряда была утечка информации, и камеру слежения установили заранее.

Ну что мне оставалось делать? Взял фотографии раввинов и кладбища. И уже собрался было выйти из кабинета, но в голову пришел вопрос.

— Цуриэль, а почему этот обряд не устроили Гитлеру?

— Почему не устроили? Устраивали, и не однажды.

— Так почему же не помогло? Еврейский бог отвернулся от своего народа?

— Я же сказал тебе — обряд отнимает душу. Не тело. И тот, кто его совершает, ставит свою душу против души проклинаемого. Так у Гитлера души просто не было. Нечего было отбирать. Или же она была не при нем, а в залоге у сатаны. Поэтому с душой каждый раз расставался тот, кто решился его проклясть. То же самое со Сталиным. А вот с Троцким получилось. Его проклял раввин Хафец Хаим за все страдания, которые он причинил еврейскому народу. А есть такие, что говорят, что нееврею этот обряд сделать нельзя, так как в формулу входит фраза «не соблюдающий заповеди Торы». А неевреи и так не обязаны соблюдать заповеди. Поэтому многие раввины говорят, что проклинать злодея масштаба Гитлера опасно, только хуже будет. И «столб огня» ударит не только по проклинающему, но и по всему народу. Все понял? Иди, работай.

Мне страшно. И не потому, что Цурило знает, на что я способен. А потому, что просьбы будут повторяться, и соскочить я не смогу.

И вообще, страшно. Взрываются автобусы. Погибают люди. Неужели все это — моя ошибка? Надо было уйти вовремя, не идти на поводу у Ломброзо, не рисовать бедолагу Поляковского. Нарисовал — и нате вам.

Сколько уже жертв на моей совести, кроме тех двоих?

Уйти от Ломброзо я сейчас не могу. Он подключил контору, а также все наши домашние компьютеры к всемирной сети Интернет. Он хотел внедрить в наш быт электронную почту и дать возможность подключаться к своему рабочему компьютеру из дома. Но для меня это открыло новые возможности хранения, архивирования и передачи файлов.

Работа над сценарием близится к концу. Я уже начал рисовать некоторые сцены.

Псевдофильм «Пульса Денура» прошел по всем каналам. Действительно, ни в ком не вызвала сомнений достоверность съемки. Я сымитировал статичную камеру слежения. Цурило доволен.