Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Затем от захлестнувшей его тоски съездил в Россию и, наконец, оказался в Англии.

В Англии Крупенский встретился с Иван Иванычем. Затем, по его рекомендации, примкнул к казачьему кошу и стал завсегдатаем шпионского клуба. Он никогда не вредил России, но всегда следовал принципу «со мной не пропадёте, если вы умные», и, конечно, «чудил».

Столик был накрыт на двоих, но второй посетитель задерживался. Куранты в Москве и местный Биг — Бен уже давно отсчитали все временные сроки приличия, но Крупенский не уходил, он ждал женщину. Крупенского с ней сближали совместные чудачества. Когда — то давно они решили отождествить целое государство с поклонением женщине.

Выбор пал на Францию, в основном потому, что Крупенский бывая во Франции и не напившись «вдрызг» просто не мог смотреть на местных женщин. Градус в крови выравнивал его представление о женской красоте, и он даже начинал различать хорошеньких. Это была первая причина.

Вторая была ещё занятнее. Было время, когда во Франции не только не любили женщин, но и казнили их, чуть ли не больше, чем во всех других странах вместе взятых. Особенное удовольствие французам доставлял «пионерский» костёр с привязанной в середине костра красавицей, не пожелавшей отдаться местному священнику. Вот на этом и решено было сыграть.

Крупенский и Маргарита именно так звали ту, которую он ожидал, решили возвысить женщину — француженку. Маргарите пришлось «попотеть» буквально: сначала её многократно сжигали на кострах как ведьму, потом сожгли как военноначальницу, затем её, знаменитую на весь мир танцовщицу и любовницу, расстреляли как немецкую шпионку. И только когда в очередной раз Маргариту в облике великой русской певицы расстреляли опять как простую шпионку, мужики во Франции задумались, верной ли дорогой они идут.

С этого момента французский мужчина начал переосмысливать историю и задумываться над ролью женщины в его стране, и французская революция уже стала отождествляться с женщиной и марсельезой. Правда, отклонения бывают до сих пор, но это уже, как и везде: кулаком в глаз, чтобы не лезла под руку. Это уже борьба с последствиями.

Французы стали любить своих женщин, тратить на них большие деньги, влезать в долги и идти на всё для их погашения и нового заработка для покупки нарядов и подарков для своих любимых. А так как правительство не могло всем платить щедрую зарплату и позволить всем обогащаться, то соответственно и французские мужчины постоянно были недовольны правительством.

А что может быть лучше для вербовки, чем любовь к женщине и недовольство властью. Словом, Маргарита «потела», а над поклонением работал Крупенский.

Затем эту же идею, но только в большем масштабе подарили задушевной «подружке» Франции — России: это так называемые жертвы репрессий, безымянные солдаты и т. п., за Россией последовала Польша, где поляки — мужчины менее чем за десяток лет сумели убедить весь мир, что краше полячек женщин в мире нет.

После костров и расстрелов Маргарита с трудом переносила Крупенского, но любовь всегда брала верх, да и дело, совместное дело, удалось на славу. Француженка стала самой очаровательней, самой благоуханной, самой изысканной и т. д., за Францией закрепилось слово «шарм», конечно, для тех, кто никогда не был во Франции.

Россия тоже стала самой вожделенной страной, ибо, с одной стороны, никто толком не мог её «трахнуть», а с другой, никто не мог понять почему? Все жертвы, все безымянные, а до тела «хрен» дотянешься.

Крупенский, увидев Маргариту, приподнялся над столиком.

Они даже прикоснулись друг к другу, и Крупенский спросил: «Как поживает наш друг Чарльз?».

— Ты знаешь, в постели не очень.

— Маргарита, ты не меняешься. Потерпи ещё немного, скоро я скажу Чарльзу, кто он на самом деле, «крыша» у него съедет лет так на сто, а мы опять будем вместе. Но согласись, он занятный, книжки правильные читает.

— Володя, ты не увиливай, я женщина слабая, вредная.

— Уговорила.

Крупенский разлил по бокалам вино и сказал: «Фильм недавно в России смотрел, «Особенности национальной охоты» называется, так там масса тостов: «Ну, за встречу».

— А я как раз туда собираюсь, в качестве «мощного» зарубежного инвестора.

— В самом деле? — удивился Крупенский.

— Подруга у меня живёт в Нижнем Новгороде, хочу повидать, но для вида — послы, консулы, посулы.

— Жаль, не могу поехать с тобой. Какие там женщины!

— Бабник.

— Ну, что ты! Я так стар, что «пиздрюлька» стёрлась до самых яиц, теперь только смотрю.

— И на меня.

— Ну что ты, как можно, на тебя даже не смотрю.

Они рассмеялись.

— Маргарита, значит, ты будешь в России? Завидую. Наверное, встретишься с сегодняшней властью, насладишься её пограничным состоянием между тюрьмой и волей.

— Судя по тому, что сказал мне Чарльз, там полное дерьмо, по крайней мере там, куда я еду. Он дал мне почитать мониторинг рекламы, слухов, показал телепередачи, рейтинг которых достаточно высок. Беспросветно. Высших чиновников даже подчинённые по имени не зовут, какие — то: пудель, мальчик, чушка, и в газетах их так же называют. Реклама в основном о бесплатных похоронах, в основном покойников из силовых структур, и прочая дребедень.

— Тебе и карты в руки. Возьмёшь пуделя за поводок, выгуляешь его по волжскому откосу, вдохнёшь в него новые идеи «землю в собственность тем, кто её обрабатывает», «фабрики тем, кто на них работает», инвестиции после предоставления бизнес — планов и инвестиционных паспортов при твоём мудром руководстве.

— Что — то не пойму, ты вступил в ряды КПСС?

— Нет, я против «кличек» во власти, это мешает трудиться, и потом, поверь мне, это будет очередное наше незабываемое «чудачество».

— Ну ладно, куда пойдём?

И они ушли.

Маргарита посетила Нижний Новгород. Выгуляла пуделя по главной улице города, поделилась с ним идеями Крупенского. Если бы не встреча с подругой, то, как и предупреждал Чарльз, сплошное дерьмо и даже хуже.

В местном Кремле после её отъезда царил ажиотаж, срочно создавались новые департаменты под новые программы.

Пудель решил посоветоваться с друзьями и созвал закрытое совещание.

— Скажи своей секретарше, чтобы в брюках ходила, или перестань засосы ей на заднице ставить, — отчитывал Чушку Пудель.

— Как прошла встреча? — защищая друга, встрянул в разговор Мальчик.

— Баба что надо, хотел трахнуть, отказала. Мне отказала, почти Президенту России. Но ума палата, прощаю, совершенно понятно, — ответил Пудель.

— О чём говорили? — осмелев, спросил Чушка.