Джон Квирк - Победители без лавров

— Ты меня разочаровал, Хайсмен, — сказал Байт. — Ты на банкетах, когда получал призы, тоже скромничал? Ну, конечно, скромничал. И, конечно, говорил, что все заслуги принадлежат и твоей мамочке, и школьному тренеру, и фабрике набрюшников, и божественному провидению. Скажешь, не так? Жалко, что я не слышал этой речи!

Дэвид глотал не жуя.

Байт повернулся к команде.

— По-моему, вы его не цените, как надо. Знаете ли вы, что сделал этот футболист? Знаете?

— А что он сделал? — спросил Уинкворт.

— Нет, правда! Он дважды завоевал приз Хайсмена! Вы только подумайте!

— Этот самый коротышка? Дважды завоевал приз Хайсмена?

— Да, сэр, этот самый коротышка. И от этого самого коротышки зависят результаты нашего сезона.

Дэвид положил вилку на стол. Губы его были плотно сжаты.

— Тихо! — скомандовал Байт. — Король Хайсмен хочет говорить.

Тренер Уэллмен тщетно пытался перехватить взгляд Дэвида. Дэвид отодвинул стул. И вдруг Билли Тэрнер, блокировщик из сборной «Звезд», полетел на пол. Он вскочил, смущенно улыбаясь, и сказал:

— Здорово, ребята!

Но игроки едва удостоили Тэрнера взглядом.

Дэвид открыл было рот, однако Тэрнер прервал его.

— Раз уж я стою, то позвольте представиться, как положено. Я Билли Тэрнер из Арканзаса. И хочу сказать вам, что я тут огляделся и вижу, что ребята вы симпатичные.

В столовой вдруг стало совсем тихо.

— Кто это дернул тебя за цепочку? — холодно спросил Байт.

— Дернул за цепочку? А я-то и не понял. У нас в Арканзасе за цепочки еще не дергают. Живем по старой моде. В наших уборных не цепочки, а ручки. А здорово сказано. Возьму себе на вооружение.

Бэрлингейм, полузащитник, игравший в команде уже шесть лет, процедил сквозь зубы:

— Сядь, зелень.

Билли Тэрнер улыбнулся еще шире.

— Дайте и нам поговорить. Не все же Дэви трепаться!

— Сядь, зелень.

Тэрнер продолжал улыбаться, но голос его стал другим.

— Сяду, когда кончу говорить.

Байт подошел к Тэрнеру и приставил палец к его груди.

— А ну, проваливай! И так уж наговорил достаточно. Да кто ты такой?

Тэрнер посмотрел в лицо дюжего блокировщика, место которого ему предстояло занять, и ответил:

— Я парнишка из деревни и люблю баловаться. Вот я и подумал, может, вы, городские, и про меня вспомните. На черта вам сдался этот коротышка полузащитник.

Байт опять ткнул его пальцем в грудь, но Тэрнер продолжал:

— У «Кабанов» меня прозвали Брехуном. Уж если начну говорить, меня так просто не остановишь. А еще меня звали Прямоносым. Вот посмотрите. Нос у меня прямой. Я единственный футболист на юго-востоке с целой переносицей. А почему? А потому, что я не ждал, когда меня ударят, а бил сам. Я люблю хорошую, добрую шутку и честную игру.

— Ну, довольно, Тэрнер, — сказал великий Куган.

— Не совсем, мистер Куган, — покачал головой Тэрнер. — По-моему, вам всем интересно выслушать сообщение из Чикаго. Мы выбрали Дэви Бэттла капитаном после первых же дней. Это замечательный футболист. И чертовски хороший парень, можете мне поверить.

Тренер Уэллмен не знал, как поступить. Вмешаться? А что он скажет? Нет, лучше не вмешиваться.

Тэрнер обвел взглядом столовую и неторопливо опустился на стул. Дэвид думал: «Зачем? Зачем тебе понадобилось вмешиваться, Билли? Ради бога, дайте мне возможность самому драться за себя!»

Наступило зловещее молчание. Куган Большая Медведица встал. Развернул толстую сигару. Закурил и выпустил в потолок облако дыма. Поглядел на Дэвида, потом на Тэрнера, сказал:

— Зеленое трепло.

С этими словами он вышел из столовой, продолжая дымить сигарой.

Дик Кин, помощник тренера, шепнул Уэллмену:

— Черт! Только скандала нам и не хватало!

Уэллмен шепнул Холмквисту, второму тренеру:

— Постарайся, чтобы они задали сегодня на поле жару этому трепачу Тэрнеру. — Потом он встал и объявил: — На занятия! Нападающие с Холмквистом в комнате номер сто один. Защитники и крайние — с Кином в комнате номер сто два. Выход на поле в три. В полной форме.

█

Дэвид по привычке сел в заднем ряду.

— Сядь-ка лучше здесь, Бэттл! — сказал Кин.

Дэвид встал, пошел вперед и сел на свободное место рядом с Куганом. Тот смерил его холодным взглядом, но ничего не сказал.

Кин вручил Дэвиду тетрадь в черном переплете.

— Вот твой молитвенник, Бэттл. Он тебе понадобится больше, чем тот, который ты читаешь в часовне. Сколько комбинаций было у вас в Саут-Бенде?

— Сорок. Основных — около пятнадцати.

— А в этом молитвеннике их сто пятьдесят. Придется тебе полотеть. Три ближайших вечера сиди над этой книгой как проклятый. И смотри не потеряй. За утерю— штраф триста долларов. Есть вопросы?

Дэвид покачал головой. Вопросов у него не было. Сто пятьдесят комбинаций! Как можно за три вечера изучить сто пятьдесят комбинаций?

— Есть вопросы? — повторил Кин и подождал ответа.

Дэвид сказал:

— Вопросы будут, когда я узнаю немного больше.

— Тебе знакома общая схема наших атак?

Дэвид кивнул.

— Ну, и что ты о ней знаешь?

— Атака по системе Уэллмена. Гибкость линии. Пробежки и пасы в сторону усиленного крыла. Развернутые построения. Игра широким фронтом, более широким, чем в последние годы было принято профессиональными лигами.

— Давай дальше. И подробнее.

Дэвид не знал, розыгрыш ли это или настоящая проверка. Он был готов и к тому и к другому. Лицо его было ясным и сосредоточенным. Пять минут он излагал суть системы тренера Уэллмена.

Кин задумчиво смотрел на Дэвида.

— И что же ты думаешь об этой системе? Будет от нее толк?

— Должен быть. Она подходит к составу команды.

— Уэллмен сказал тебе, кем ты будешь играть?

— Когда мы разговаривали в Саут-Бенде, он сказал, что попробует меня на месте полусреднего.

Бэрлингейм, ветеран, крякнул. Дэвид знал, что именно он думает: «Попробует, черт побери! Ты ведь уже занял мое место. Не станут же они держать знаменитость на скамье запасных, даже если я играю лучше тебя!»

— Ну, ладно, хватит с нас детского сада, — пробурчал Куган. — Давайте ближе к делу.

Кин покорно подчинился «звезде». Повернувшись к доске, он стал чертить круги, косые кресты и изогнутые стрелы. Он объяснял способы задержки мяча. Дэвид слушал с напряженным вниманием. Эти приемы он знает. В «Нотр Дам» их тоже применяли. Совсем просто. Нет, не совсем просто. Разница есть. Еле уловимые отклонения. И новые слова. Большая отточенность. Нет, это не «Нотр Дам». Это профессиональный футбол. Деловое предприятие. Здесь собраны самые лучшие игроки. Самые сильные, самые быстрые, самые лучшие защитники. Самые умные защитники. На доске появлялись все новые изогнутые линии, обозначавшие все новые приемы. У Дэвида голова пошла кругом. Он слушал, напрягая все силы, но не мог ничего понять. Сто пятьдесят комбинаций. Как можно за три вечера выучить сто пятьдесят тонких комбинаций?