Глен Мид - Кровь фюрера

Окна выходили на Майн, большие баржи плыли по течению и против течения по серой реке. У окна стоял сосновый стол с компьютером.

Вернувшись с подносом, на котором стояли две чашки кофе, кувшинчик с молоком и сахарница, Эрика села напротив Фолькманна на кожаный диван и скрестила длинные ноги. Подняв книгу, она взглянула на страницу и только потом подняла глаза на Фолькманна. Ее лицо было бледным и осунувшимся, и только теперь Фолькманн понял, что ее глаза покраснели от плача.

Отложив книгу в сторону, она тихо сказала:

— Вы знакомы с творчеством Милле, герр Фолькманн?

Улыбнувшись, он покачал головой.

— Боюсь, что нет. Возможно, лучше вы расскажете мне о том, что, собственно говоря, происходит, фрау Кранц?

— Вы немец, герр Фолькманн?

— Нет, я из Англии. Сотрудники немецкого подразделения DSE не очень заинтересовались Вашим делом. Паули Графа перевели в Берлин, и он неофициально передал нам ваше дело. — Он посмотрел на девушку. — Если это имеет для вас значение, я могу еще раз попросить заняться этим делом людей из вашего подразделения.

Она покачала головой.

— Нет, я всего лишь высказала предположение. В вашей речи чувствуется акцент. — Она поставила чашку себе на колени. — Возможно, мне следует начать с начала?

— Да, прошу вас.

Девушка заправила прядь светлых волос за ушко, посмотрела в окно, а потом медленно повернулась к Фолькманну.

— До начала прошлой недели я провела семь дней отпуска в Асунсьоне, это в Парагвае. Я гостила у своего двоюродного брата, Руди Эрнандеса. — Девушка прикусила губу и помолчала. — Я вскоре заметила, что его что-то беспокоит. Когда я спросила его, что происходит, он рассказал мне, что пишет какую-то статью. Статью, о которой никто ничего не знал в редакции газеты, где он работал журналистом.

Девушка опять помолчала, и Фолькманн спросил:

— Что за статья?

— Один знакомый Руди, пилот из Асунсьона, человек по имени Родригес, рассказал ему, что какие-то люди перевозят контрабандные грузы из Южной Америки в Европу. За неделю до того, как я приехала в Парагвай, этот пилот, Родригес, позвонил Руди и попросил его встретиться с ним. Он сказал Руди, что хочет попросить его об услуге. Руди должен был написать статью, но не публиковать ее, а спрятать в безопасном месте, возможно, отдать на хранение адвокату. Если бы Родригеса убили, Руди должен был опубликовать эту статью. — Девушка опять помолчала. — Родригес работал на этих контрабандистов — они нанимали его и арендовали его самолет для транспортировки грузов. Родригес занимался контрабандой и привык работать с этими людьми. Однако он был уверен, что нанявшие его люди теперь следят за ним и хотят его убить.

— Вы знаете, что это были за грузы?

Девушка покачала головой.

— Родригес сказал Руди, что это, возможно, были наркотики, но он не был уверен. Он лишь сказал, что перебросил несколько партий товара из Монтевидео в Уругвай, это происходило в течение года. Товар был упакован в деревянные ящики и опечатан. Родригес сказал, что эти люди очень много ему заплатили. Кроме того, он назвал Руди имя одного из этих людей. Имя человека, который нанял его выполнять эту работу. Вот только мне Руди это имя не назвал.

— Почему?

— Мне кажется, он боялся за мою жизнь. Наверно, он думал, что чем меньше я знаю об этих людях, тем лучше. Они опасны. Очень опасны.

Фолькманн кивнул.

— Продолжайте, фрау Кранц.

Вздохнув, девушка прикусила губу.

— Через два дня после того, как Родригес переправил последнюю партию товара, он заметил, что за ним следят. Тогда он испугался и связался с Руди. Родригес рассказал ему, что впутался в какое-то серьезное дело, очень серьезное, и что эти люди собираются его убить. Итак, Руди согласился написать статью. По-моему, он считал, что из этого получится сенсация и что Родригес разрешит ему опубликовать статью в любом случае. Через три дня тело Родригеса нашли на улице в Асунсьоне. Его сбила машина. Свидетелей не было, машина не остановилась. Руди был уверен, что Родригеса убили люди, на которых тот работал. Именно это Руди и беспокоило.

— Почему он решил, что именно эти люди совершили убийство?

— Из-за способа убийства. Кроме того, Родригес сказал Руди, что люди, на которых он работал, были очень скрытными. Их скрытность граничила с безумием. Руди сказал, что они убили Родригеса из-за того, что не хотели, чтобы кто-то знал о происходящем.

Помолчав, Фолькманн поставил чашку на стол.

— А Эрнандес рассказал обо всем этом полиции Асунсьона?

— Нет. Руди сначала хотел найти веские доказательства. Он хотел узнать имена людей, замешанных в этом деле, и хотел точно выяснить, что это был за груз, а также удостовериться в том, что действия этих людей действительно незаконны.

Посмотрев на девушку, Фолькманн отвернулся к окну. Небо было серым. Он обернулся и сказал:

— Фрау Кранц, я не понимаю, какое отношение все это может иметь к DSE? У вас нет доказательств.

Девушка помолчала.

— Нет, но Паули Граф сказал мне, что организация, в которой он работает, занимается различными преступлениями…

— Да, но Южная Америка — это не наша территория.

— Однако кое-что может вас заинтересовать.

— Рассказывайте.

— Прежде чем я улетела из Асунсьона, Руди попросил меня помочь. Ему нужна была определенная информация. Четыре дня назад я позвонила Руди, чтобы рассказать о том, что я узнала. Но у него никто не брал трубку. Тогда я позвонила ему на работу. Репортер из газеты сказал мне… — Голос девушки сорвался, она склонила голову.

Звучала музыка Мендельсона — приглушенно, едва слышно. Музыка заполняла тишину.

— Что он вам сказал?

— Он сказал мне, что Руди мертв. Полиция обнаружила его тело в одном доме в Асунсьоне. В доме молоденькой девушки. Их обоих убили.

Девушка вытащила носовой платок из рукава свитера и вытерла слезы.

— Как все эти убийства касаются DSE? — спросил Фолькманн.

Она пристально посмотрела на него.

— Перед тем как Родригес был убит, они с Руди поехали к одному большому дому в пригороде Асунсьона. К дому человека, который его нанял. Они наблюдали за домом с некоторого расстояния. Руди хотел сделать фотографии для статьи. В фотоаппарате у него были специальные линзы. Из дома вышли двое. Они прогуливались перед домом, и Родригес указал на человека, который его нанял. Но Руди заинтересовал не этот человек, а его спутник. Видите ли, Руди узнал его. Он его раньше видел. В Европе, а не в Южной Америке.

— Я не понимаю.

— Руди столкнулся с этим человеком пять лет назад на вечеринке в Гейдельбергском университете, где я училась. Его звали Дитер Винтер.

— Продолжайте.

— Руди в то время гостил у моих родителей, и я взяла его с собой на вечеринку. Винтер и Руди повздорили, и дело чуть не дошло до драки. Руди очень хорошо его запомнил. Он сказал, что тогда впервые в жизни ему захотелось кого-то ударить. Руди показал мне одну из фотографий, которые он сделал, когда наблюдал за теми двумя мужчинами возле дома в Асунсьоне. На фотографии были запечатлены старик и молодой мужчина, который вполне мог быть Дитером Винтером, но я не была уверена. Он учился со мной в университете, но я его почти не помнила. Поэтому Руди попросил меня выяснить о нем все, что смогу, когда я вернусь домой, и прислать ему фотографию Винтера, если мне удастся ее сделать, чтобы удостовериться в том, что это действительно он. Когда я вернулась во Франкфурт, я начала копать в этом направлении и выяснила, что недавно о нем писали многие газеты тут, в Германии. Полиция обнаружила его тело в парке в Берлине за несколько дней до моего приезда. Его застрелили.