Бертольд Брехт - Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека

Топот проходящих в глубине отрядов усиливается. Слышно пение.

Смирно! Хорал Иберина! Все подхватывают! Стихийно!

Все поют, солдат Иберина дирижирует.

ГИМН ПРОБУЖДАЮЩЕГОСЯ ЯХУ {*}

{* Перевод С. Кирсанова.}

1

Все Иберина молите квартирную плату

понизить!

И заодно

Пусть он позволит ее

Домовладельцам - повысить!

2

Пусть понижением цен убавит он в городе голод!

И заодно

Цены поднять на зерно

Пусть он крестьянам позволит!

3

Пусть он мелких торговцев на ноги снова поставит!

И заодно,

Вспомнив про нищее дно,

Универмаги оставит.

4

Фюрера славьте, что сел нам на шею и спину!

Видим мы топь,

Ждем, отупелые, чтоб

Фюрер повел нас в трясину!

Госпожа Корнамонтис (солдату Иберина). Пойдем поглядим на наших доблестных воинов, которые уничтожат это отродье вместе с их Серпом! (Уходит с солдатом Иберина.)

Толстая женщина и торговец Пальмоса.

Я же не могу оставить лавку, а если придет покупатель?

Возвращаются каждый в свою лавку.

Нанна (выходит из кофейни госпожи Корнамонтис с письмом в руках). Только что по улице прошел господин де Гусман. Он совершает свою предобеденную прогулку и вскоре пройдет обратно. Я должна с ним поговорить. Мать пишет, что отец сбился с пути из-за того, что ему нечем платить аренду. Он вступил в союз Серпа, призывающий к крестьянскому восстанию. Лучше уж я попрошу господина де Гусмана, чтобы он не взыскивал с отца аренду! Может быть, я ему не совсем еще безразлична и он исполнит мою просьбу. Вот уже почти три года прошло с тех пор, как я была с ним близка. Он был моим первым любовником. Собственно говоря, только благодаря ему я, дочь простого арендатора, очутилась в солидном заведении госпожи Корнамонтис. Тогда моей семье кое-что от него перепадало. Не очень-то мне приятно - обращаться к нему опять с просьбой. Да ну ничего - ведь это не навек. (Поет.)

ПЕСНЯ НАННА {*}

{* Перевод Л. Большинцовой.}

1

Господа! Чуть минуло семнадцать,

Я на рынок вышла продаваться.

Сколько довелось мне испытать!

Сколько я хлебнула зла!

Такова игра была.

Я держу за многое ответ;

Человек я все же или нет?

Грусть и любовные грезы

Бог нам послал не навек.

Где вы, вчерашние слезы,

И ты, прошлогодний снег?

2

Юный пыл умела расточать я;

Целыми шеренгами счастливцы

Устремлялись в жаркие объятья.

Но пришел печальный час,

Юный пыл остыл, угас...

Смолоду бы надо поскупиться

Ведь запас когда-то истощится.

Грусть и любовные грезы

Бог нам послал не навек.

Где вы, вчерашние слезы,

И ты, прошлогодний снег?

3

Не сумеешь ты на этом торге

В маленькую кучку медяков

Превращать любовные восторги...

Наконец и ты поймешь,

Боль сердечную уймешь,

А меж тем нагрянет старость, да!

Ведь семнадцать - это не всегда.

Грусть и любовные грезы

Бог нам послал не навек.

Где вы, вчерашние слезы,

И ты, прошлогодный снег?

Вот он идет. К сожалению, он не один. С ним трое, среди них - богатый господин Перуинер. Даже не знаю, как к нему подойти. (Делает знак де Гусману.)

Он подходит к ней. Трое спутников останавливаются, поджидая его.

Де Гусман. Здравствуйте, Нанна.

Нанна. Я вам хочу кое-что сказать. Зайдем вот сюда, в подъезд.

Они входят в подъезд.

Отец прислал мне письмо - он опять не может заплатить аренду.

Де Гусман. На этот раз ему, к сожалению, придется платить. Моя сестра идет в монастырь, ей нужно сделать вклад.

Нанна. Неужели же вы из-за этого заставите моих родителей голодать?

Де Гусман. Дорогая Нанна, моя сестра намерена посвятить себя девственной жизни среди неимущих сестер монахинь. Не мешало бы и вам отнестись к этому факту с уважением. Ибо если я и не вижу необходимости, чтобы все девушки были целомудренны, все-таки желательно, чтобы они целомудрие почитали.

Нанна. Если бы вы своей молоденькой сестре дали в мужья любовника, а не носителя титула, она бы и не подумала идти в монастырь. Но вы ведь устраиваете браки не между людьми, а между поместьями.

Де Гусман. Ты очень изменилась, Нанна. И притом к худшему. Я просто не узнаю тебя.

Нанна. Тогда, пожалуй, не имеет смысла говорить вам, что мой отец потому не может заплатить аренду, что ему непременно нужно купить лошадь, наша деревня расположена очень далеко от железнодорожной станции.

Де Гусман. Они могут брать лошадь из имения.

Haина. Но ведь это стоит денег.

Де Гусман. Так уж устроен мир, мне моя лошадь тоже стоит денег.

Нанна. Значит, ты меня больше совсем не любишь, Эмануеле?

Де Гусман. При чем тут наши отношения? Я зайду к тебе сегодня после обеда. Ты сама убедишься, что мои чувства к тебе нисколько не остыли.

Нанна. Подождите минутку, не выходите. Там идут люди, которые могут вас обидеть. Ведь вы чих.

На улице вновь появляются три сбиша.

Первый сбиш. Раньше, бывало, куда ни пойдешь, всюду болтались чихи. А теперь их точно ветром смело.

Второй сбиш. Только не терять надежды!

Нанна. Как я подумаю, Эмануеле, ты всегда обращался со мной как с тряпкой. Ты, право, мог бы раскошелиться и вознаградить меня за зло, что ты мне причинил!

Де Гусман. Тише! Ради бога!

Нанна. Так ты не хочешь платить?

Третий сбиш. Я что-то слышу.

Нанна. Если бы я сейчас обратилась к этим господам, они наверняка встали бы на мою сторону. В конце концов, я ведь требую только то, что мне причитается.

Первый сбиш. Там кто-то разговаривает.

Нанна (громко). Господа, скажите сами, может ли бедная девушка рассчитывать на благодарность со стороны человека, увлекшего ее на дурную дорогу? Или не может?

Де Гусман. Я удивляюсь тебе, Нанна!

Haина. Вы сами виноваты.

Три сбиша подходят к нему.

Первый сбиш. Шикарный господин! Вы только посмотрите, какая на нем покрышка!

Второй сбиш. Мне нравится Ваша шляпа, сударь. Я бы охотно купил себе такую же. Покажите-ка, как она выглядит изнутри. Я хочу посмотреть марку. (Сбивает с де Гусмана шляпу и указывает на его острую голову.)

Все три сбиша начинают неистово орать.

Три сбиша. Чих!

Первый сбиш. А ну, дайте ему по его острой башке! Смотрите, как бы он не удрал!

Богатый господин Сас. Мы должны вмешаться, наш друг де Гусман попал в скверную историю.

Богатый господин Перуинер (удерживая Саса), не поднимайте шума! Я сам чих!

Все три богача поспешно уходят.

Третий сбиш. Недаром я сразу почуял, что тут воняет чихом.

Второй сбиш. Чих! Под суд его!

Два сбиша уволакивают де Гусмана, третий остается с Нанна.

Третий сбиш. Вы, кажется, говорили, что он вам должен денег, барышня?

Нанна (хмуро). Да, он не хочет платить.

Третий сбиш. Чихи все такие! (Уходит.)

Нанна медленно входит в кофейню госпожи Корнамонтис. На шум в окне опять появляется домовладелец Кальямасси, на пороге лавки - толстая женщина.