Бертольд Брехт - Мамаша Кураж и ее дети (Перевод Б Заходера и Вс Розанова)

Мамаша Кураж. Все тут. Живем - не тужим. Швейцарца я пристроила, казначеем во Второй полк. По крайности он-то в сражение не попадет. Дома так и не усидел.

Эйлиф. Как ноги твои?

Мамаша Кураж. По утрам башмаки еле натягиваю.

Военачальник (выйдя из палатки). Так ты его мать? Надеюсь, у тебя еще такие молодцы для меня найдутся?

Эйлиф. Вот повезло-то мне, мама: ты тут сидишь и слышишь, как твоего сына отличают!

Мамаша Кураж. Да, да, я все слышала. (Дает ему пощечину.)

Эйлиф (держась за щеку). Это за то, что быков угнал?

Мамаша Кураж. Нет, за то, что пардону не просил, когда из тебя четверо хотели котлету сделать. Кого я учила: не лезь на рожон! Дьявол ты финский!

Военачальник и священник смеются.

III

Прошло еще три года. Мамаша Кураж с подразделением Финского полка попадает в плен к католикам. Дочь и фургон ей удается спасти, но ее сын, честный

Швейцарец, погибает.

Бивак. После полудня. На шесте полковое знамя. Фургон увешан всяческими товарами; между ним и большой пушкой натянута бельевая веревка. Мамаша Кураж складывает на лафете белье. Катрин ей помогает. Одновременно мамаша Кураж

торгуется с каптенармусом. Тут же Швейцарец в мундире казначея.

Хорошенькая особа, Иветта Потье, перед которой стоит стакан водки, пришивает ленты к своей пестрой шляпке. Иветта в одних чулках. Ее красные сапожки

стоят рядом.

Каптенармус. Я вам эти пули всего за два гульдена отдаю. Это - даром. Деньги до зарезу нужны. Полковник с офицерами третий день пьют без просыпу, все дочиста у меня вылакали.

Мамаша Кураж. Это казенное имущество. Попадусь я с ним - не миновать полевого суда. Разбазариваете, ироды, пули, а солдатам нечем по неприятелю стрелять.

Каптенармус. Ну, ну, будет вам. Мы же люди свои.

Мамаша Кураж. Казенного имущества не беру. Тем более по такой цене!

Каптенармус. Вы их сегодня же сбудете каптенармусу Четвертого полка за пять гульденов, а то и за восемь. Только дайте ему расписку на двенадцать. У него все припасы вышли.

Мамаша Кураж. А что же вы сами к нему не идете?

Каптенармус. Я ему не верю, мы старые друзья!

Мамаша Кураж (берет мешок с пулями). Ладйо, давай сюда! (Катрин.) Отнеси и заплати ему полтора гульдена.

Каптенармус пытается протестовать.

Я сказала - полтора гульдена.

Катрин утаскивает мешок. Каптенармус идет за ней.

(Швейцарцу.) Вот тебе твои исподники, схорони! Октябрь на дворе. Того и гляди, зима нагрянет. Может быть. Слышишь, как я говорю: может быть. Потому - я ученая, знаю, никогда нельзя наперед загадывать. Ждешь лета, а глянь - на дворе осень. Но в ларце с казной у тебя должен порядок быть, хоть трава не расти! Деньги все целы?

Швейцарец. Да, мама.

Мамаша Кураж. Не забывай: они тебя потому и казначеем поставили, что ты парень честный. Не такой отчаянный, как твой брат. Простота твоя всего им дороже. Тебе и в голову не придет с казной смыться. Не такой ты. Ну, за тебя я спокойна. Только исподники не засунь куда-нибудь, потом не найдешь.

Швейцарец. Нет, мама. Я их под тюфяк. (Хочет идти.)

Каптенармус. Мне по пути, казнохранитель.

Мамаша Кураж. Только вы мне парня с пути не сбивайте!

Каптенармус уходит не прощаясь.

Иветта (делает ему ручкой). Мог бы попрощаться, каптенармус!

Мамаша Кураж (Иветте). Не люблю я, когда они вместе. Неподходящая это компания для моего Швейцарца... Да, а война как будто наладилась. Пятьшесть лет протянется, как пить дать, пока все царства передерутся. Голова на плечах есть, на рожон я, слава богу, не лезу, и дела идут - грех жаловаться. А ты, видно, забыла, что с твоей болезнью нельзя натощак водку пить?

Иветта. Кто говорит, что я больна? Это ложь!

Мамаша Кураж. Все говорят.

Иветта. Все они врут. Мамаша Кураж, я прямо в отчаянии: из-за этой клеветы все мною брезгают, как тухлой рыбой! И на что мне эта шляпка! (Швыряет шляпку на землю.) Вот и стала пить с утра. Никогда я себе этого не позволяла, от этого только морщины пойдут, но теперь уж все равно. На весь Второй финский меня ославили. Лучше уж мне было дома остаться, когда этот негодяй меня обесчестил. Гордость - не для нашей сестры. Привыкай дерьмо жрать, а то еще хуже будет!

Мамаша Кураж. Только ты тут не заводи опять про своего Питера и как все оно вышло. Постыдись! У меня дочь - девица!

Иветта. Ей как раз и надо послушать, чтоб она любви остерегалась.

Мамаша Кураж. От нее не устережешься. Иветта. Все равно расскажу. Хоть душу отведу! Выросла я в цветущей Фландрии, там я и встретилась с ним, с моим погубителем. Из-за него и попала я сюда, в Польшу. Был он военный, поваром служил... Блондин... Из голландцев, но не думай - худой и стройный. Да, Катрин, худые - самые опасные. Только я тогда еще этого не знала, и. не знала я, что у него другая была. Ему и прозвище такое дали - "Питер с трубочкой", потому что он даже трубку изо рта не вынимал... Понимаешь, когда? (Поет "Песню о братании".)

Семнадцать лет мне было,

Наш город пал весной.

Вполне миролюбиво

Противник вел себя со мной.

На утренней заре

Полк строился в каре,

И трепетало все кругом.

А с наступленьем темноты

В лесу, где травка и кусты,

Братались мы с врагом.

Моим врагом был повар,

Но вот в чем вся беда:

Он был мне ненавистен

Лишь днем, а ночью - никогда.

Ведь утром, на заре

Полк строился в каре,

И трепетало все кругом.

А с наступленьем темноты

В лесу, где травка и кусты,

Братались мы с врагом.

Сильней людских законов

Любви святая власть.

Внушал мне неприятель,

Увы, не ненависть, а страсть.

Однажды на заре

В холодном октябре

Все полетело кувырком.

Прощай любовь, прощай покой!

С полком уходит милый мой.

Расстались мы с врагом.

И за ним-то я, дура, увязалась! Но так ни разу его и не встретила за все пять лет. (Пошатываясь, идет за фургон.)

Мамаша Кураж. Ты шляпку свою позабыла.

Иветта. Пусть берет ее кто хочет.

Мамаша Кураж. Вот тебе наука, Катрин. Смотри у меня, никогда с солдатами не связывайся! Любовь - это божье попущение, я тебе говорю. Да и с цивильными и то любовь не мед. Он тебе будет петь: готов, мол, землю целовать, по которой твои ноги ступали, - ты их, кстати, мыла вчера? А потом и начнет тебя тиранить! Радуйся, что ты немая! Уж тебя никогда на слове не поймают, никогда не захочешь себе язык прикусить, потому что правду ненароком сболтнула. Это тебе дар божий - немота... А вон повар господина командующего идет. Чего это ему понадобилось?

Входят повар и священник.

Священник. Я принес вам весть от вашего сына Эйлифа. Повар пожелал мне сопутствовать. Вы на него произвели сильное впечатление.

Повар. Я просто пройтись, подышать свежий воздух.

Мамаша Кураж. Пожалуйста, любое время, если будете себя прилично вести. Да если и не будете - я с вами управлюсь. А чего Эйлифу надо? У меня лишних денег нет.